Северный комсомолец
18 ноября 2005 (14)
Ольга ТРЕТЬЯКОВА

Приходится доказывать, что работал не в Африке

Споры, связанные с нарушением пенсионного законодательства, рассматриваются в судах очень часто. Есть, конечно, и объективные причины: изменение самого законодательства, противоречивая практика его применения, неполнота подзаконных актов. Но есть еще и слепое следование чиновников пенсионных отделов букве инструкций и правил, из-за чего люди вынуждены обращаться в суд за решением вопросов, ответы на которые очевидны.

Так, например, всем известно, что у педагогов есть возможность выйти на пенсию досрочно, если они имеют 25 лет педагогического стажа. Однако в новом законе о трудовых пенсиях сказано (и правительством утверждены соответствующие правила), что это касается лиц, осуществлявших педагогическую деятельность в государ-ственных и муниципальных учреждениях для детей. Выходит, тем, кто работал в ведомственных детских садах или частных школах, льгота теперь не положена?

Так считают в пенсионном фонде и отказывают в досрочном назначении пенсий. Люди идут в поисках справедливости в суд. Но суды тоже до поры до времени не знали, как разрешать подобные споры. Пока некоторые из них (в частности, районные суды Липецка) не сделали запрос в Конституционный суд. И пока Конституционный суд не сказал, что неравные условия для педагогов или ограничения некоторых из них в пенсионных правах означают нарушение конституционных принципов и норм федерального законодательства.

В итоге и наши суды теперь знают, как поступать с исками о назначении досрочной трудовой пенсии, - удовлетворять. Так, по решению суда была назначена досрочно пенсия И. В. К-вой, поскольку в стаж ее педагогической работы включен период работы в частной школе "Ксения"; удовлетворен иск М., работавшей воспитателем яслей-сада "Лесок" Беломорской сплавконторы.

Однако наибольшее количество судебных споров вызвано тем, что пенсионные отделы не включают в стаж педагогической деятельности периоды работы в учреждениях, которых нет в утвержденном правительством списке. Ясли и детские сады, например, есть, а детских комбинатов почему-то нет. Хотя всем понятно, что в свое время их попросту переименовали, но их функции, как и должностные обязанности воспитателей, от этого не изменились. Детский комбинат N32, который до этого назывался "ясли-сад", еще и передали школе N82 и назвали все это школой-комплексом. Однако истице Ч., проработавшей 25 лет воспитателем в одном и том же, только с разными названиями, учреждении, отказали в назначении пенсии. Пришлось "выбивать" ее через суд...

Воспитателю К. отказали в досрочном назначении пенсии только потому, что в ее трудовой книжке была сделана запись "воспитатель группы продленного дня". И ей пришлось пройти через судебный процесс, чтобы доказать, что слова "группа продленного дня" - это вообще не должность, а место работы.

Точно такие же проблемы у медиков, имеющих право на льготную пенсию. Особенно мучаются медсестры хирургических отделений, а также врачи и средний медперсонал отделений анестезиологии-реанимации и отделений реанимации и интенсивной терапии.

В утвержденном правительством перечне структурных подразделений и должностей врачей и среднего медперсонала, год работы в которых засчитывается в стаж как полтора, нет отделения интенсивной терапии, есть отделение реанимации и интенсивной терапии. Униженные отказом в пенсионном фонде (как будто они требуют не того, что положено, а чего-то незаконного), реаниматоры идут в суд.

В областном онкологическом диспансере есть торакальное отделение. А в перечне - хирургическое торакальное. И хотя Р. работал оперирующим врачом-хирургом, ему пришлось в суде доказывать, что он работал в отделении хирургического профиля и имеет право на досрочное начисление пенсии.

Список, который является для пенсионщиков буквально святцами, включает, естественно, и больницу, и поликлинику. А у нас в Архангельске есть еще и "больница с поликлиникой" Управления внутренних дел - ну, так она называется в этом ведомстве, что поделаешь! В списке же такого конгломерата нет, и людям отказывают в назначении пенсии. И только в суде им удается доказать, что работали не в Африке.

Почему суды вынуждены заниматься подобной, простите, ерундой (хотя для истцов эти вопросы являются жизненно важными - и это как раз понятно)? Неужели вместо того, чтобы нервировать людей и перегружать суды подобными исками, нельзя как-то решать эти вопросы на уровне организаций, назначающих пенсии? Любую инструкцию можно изменить, списки дополнить, перечни усовершенствовать - было бы желание и государственный подход к делу.