|
Северный комсомолец
16 декабря 2005 (18)
Елена МАЛЫШЕВА
Последний бастион нелюбви
Не хотела верить, когда узнала: богатая, как считается, Коряжма осталась
единственным в области местом, где муниципальные чиновники не получают надбавки
к пенсиям. По федеральному закону - положено, по областному - положено, а
местные депутаты подобного решения не принимают и деньги на доплаты в бюджет не
закладывают. Аргументы звучат примерно так: не заслужили, дорого, у города есть
другие нужды.
Вопрос с пенсиями чиновников, конечно, интересный. С одной стороны, на госслужбе
они некоторым образом поражены в правах: не могут, например, зарабатывать где-то
еще. С другой стороны, знали ведь, куда шли. Опять же, с первой стороны, хороших
специалистов в ту же мэрию калачом не заманишь, на производстве получат больше.
Опять же, со второй стороны, многие идут в чиновники не за льготными пенсиями, а
за привилегиями, статусом, которые порой дороже денег.
Но я не о чиновниках сегодня. Будь у всех остальных солидное обеспечение в
старости, вряд ли бы они стали голову ломать голову - а сколько получает сосед?
У нас ломают. Была недавно с депутатом Госдумы Мальчихиным на встречах в Котласе
и Вычегодском. Самые активные "встречающие" - пенсионеры. И потому, что время им
позволяет, и потому еще, что каждый раз старики надеются услышать что-нибудь
обнадеживающее про свои пенсии. А порадовать их нечем. Тарифы по-прежнему будут
расти, пенсии - несомненно! - индексироваться. В общем, сколько добавят, столько
и отберут.
Разговорились со старушкой. Она назвалась. Но мне неловко писать фамилию
женщины, два месяца вынужденной ходить в туалет в ведро, потому что унитаз
сломался, а на новый пришлось копить. Ее соседка, однако, одернула товарку: "Мы
лучше уже живем. Вот при Ельцине я несколько лет молока не пила, а сейчас все
кушаем. Мало только немножко..."
Именно в Вычегодском я впервые обратила внимание на своеобразный перекос в
сознании. Увидев у меня диктофон в руках, на разговор потянулись и другие
пенсионеры. И выяснилось: практически все бывшие работники железной дороги
чувствуют сегодня себя особенно обиженными. В свое время и получали неплохо, и в
своей больнице лечились, и всякими льготами пользовались. А теперь - на тебе,
стали, как все. "Я всю жизнь пахала, а Танька получает больше меня!" Кем,
спрашиваю, вы работали? "Да стрелочницей! И в жару, и в мороз на улице". А
Танька? "А Танька в белом халате в больнице 30 лет просидела. Врачихой".
Стрелочница считает неправильным это.
Мне тоже не кажется справедливым оказаться на пенсии в одном социальном слое с
бедняками. А туда входят сейчас практически все пенсионеры, за исключением разве
что тех самых чиновников и "белых воротничков", накопивших на старость заранее.
Но что самое удивительное, в зоне бедности, согласно исследованию Института
общественного проектирования и компании "Ромир-Мониторинг", сегодня оказываются
и работающие. Воспитатели, медсестры, все работники сельского хозяйства, часть
служащих, как это ни странно.
Однако людей обижает даже не это. В конце концов, у всех разные способности и
возможности получить образование и сделать карьеру. Обижает другое: если в
развитых странах человек практически навсегда остается в социальном слое,
которого достиг в работоспособном возрасте, то наши старики уже в 50-60 лет
скатываются из зоны благополучия в ту самую зону бедности. И плевать
правительство хотело на то, как ты и сколько пахал еще несколько лет назад.
Именно эта несправедливость в оценках при начислении пенсий больше всего злит
людей. Но из социсследования (оно публиковалось в этом году в журнале "Эксперт")
я с удивлением узнала, что правительство в выстраивании своей политики и не
должно ориентироваться на пенсионеров. Потому что пенсионеры - единственный
социальный слой, который не принял капитализм, и ориентиры которого входят в
противоречие с ориентирами успешных граждан.
Так ведь и не примет! И так и будет голосовать не умом, а тем местом, которое
приходится пристраивать порой не на унитаз, а в ведро.
| |