Северный комсомолец
16 сентября 2005 (5)
Ольга ТРЕТЬЯКОВА

Наказание за спасение

В квартире на улице Бадигина гражданку Сорокину в очередной раз избивал  сын. В 
свои 23 года Антон Фокин уже не раз привлекался за кражи и грабежи, в остальное 
время он в основном пьянствовал и измывался над матерью. На этот раз он привел 
домой девицу, мать выразила по этому поводу неудовольствие, и сын набросился на 
нее с матом и с кулаками. Сорокина вызвала милицию. Она умоляла забрать 
распоясавшегося сына и написала заявление о привлечении его к административной 
ответственности.

Приехал автопатруль Октябрьского ОВД. Старшие сержанты Роман Котлов и Максим Непомилуев скрутили пьяного дебошира и надели на него наручники, поскольку на все предложения одеться и добровольного поехать с ними в райотдел он реагировал исключительно нецензурной бранью, угрожая милиционерам неприятностями по службе. В машине Фокин вел себя так же агрессивно: по словам Котлова и Непомилуева, он сам разбил себе лицо, потому что бился головой, а еще махал ногами и даже сломал крепеж задней двери.

В дежурной части неуправляемого Фокина, кричавшего, что его избили и свидетелей этого избиения он обязательно найдет, связали и вызвали "скорую". Кроме алкогольного опьянения медики зафиксировали сотрясение мозга и ушиб грудной клетки (полученный, скорее всего, в результате падения на пол, когда ему надевали наручники).

В камере Антон Фокин сидел недолго. Его мать отозвала свое заявление о привлечении сына к ответственности, и он побежал в прокуратуру.

Патруль до места может не доехать...

Прокуратура Октябрьского округа обвинила Котлова и Непомилуева в превышении должностных полномочий с применением насилия (срок - от трех до десяти лет).

И дело уже было передано в суд, но судью, похоже, не удовлетворил предъявленный прокуратурой мотив избиения милиционерами Фокина. Какая у них может быть к нему "личная неприязнь", если они не были с ним лично знакомы? А то, что он их нецензурно обругал, так им не привыкать - и не такое приходится выслушивать, выезжая на семейные скандалы и спасая жен и матерей от убийства. И вообще "личная неприязнь" так внезапно из-за пустяков не возникает.

Несмотря на то, что судебное рассмотрение дела приостановлено, в Октябрьском ОВД считают, что спасти ребят от карающего меча Фемиды шансов мало. Хотя и Роман Котлов, и Максим Непомилуев - сотрудники достаточно опытные и положительные, до сих пор работавшие без дисциплинарных взысканий.

Безобразие, конечно, что в милиции бьют подозреваемых, но чаще это делают для того, чтобы "расколоть", добиться признательных показаний. И с этим, разумеется, надо бороться. Но при задержании пьяных скандалистов применяют физическую силу совсем с другой целью - защитить от них окружающих. А как иначе это сделать?

В судах дела в отношении превышения полномочий сотрудниками милиции рассматривают "по накатанной": выносят, как правило, обвинительные приговоры с условными сроками. И не важно, что кроме показаний потерпевших никаких доказательств обычно нет. Свидетелей со стороны защиты - а это, как правило, тоже милиционеры, - суд признает заинтересованными в исходе дела. А потерпевших или их родственников - почему-то не заинтересованными, а вполне объективными, даже если их показания расходятся (как в случае с "избиением" Фокина).

Все это может привести к печальной ситуации, когда автопатруль, вызванный на очередной семейный скандал, доехав до подъезда, повернет обратно: дверь, мол, не открыли или кодовый замок сломан. Потому что в этом случае милиционерам грозит лишь дисциплинарное взыскание, а в случаях с задержанием таких, как Антон Фокин, как видим, - уголовное дело. И это не только печально, но и страшно - кто же тогда нас защитит?

До последнего раза...

Почему гражданка Сорокина передумала привлекать сына к административной ответственности? Во-первых, пожалела - родной сын все-таки. Во-вторых, сработал материнский инстинкт: как скрутили сына, ему же больно! В-третьих, она давно милицию недолюбливает: сколько раз приезжали с обысками из-за Антона, привлекали его - приятно, что ли? В-четвертых, она просто испугалась: накажут сына - он еще сильнее ее изобьет, до полусмерти.

А если и вовсе убьет? Этой мысли мать, видимо, не допускает. К сожалению, этого исключить нельзя. К примеру, в прошлом году в Архангельске нашли расчлененный труп женщины, сотрудницы одного из банков. Ее сын стоял на учете в инспекции по делам несовершеннолетних, дома был неуправляем, они постоянно конфликтовали. В конце концов, как и сын Сорокиной, парень привел в дом подругу, мать, как и Сорокина, запротестовала. Ушлая девица и подговорила приятеля ее убить - квартира к тому же освободится...

Поднять руку на мать парню ничего не стоило - сколько раз уже это было, барьер преодолен. Ему дали 14 лет лишения свободы, сообщнице - семь.

В этом году (приговоров по этим делам еще нет) две женщины, вполне приличные, а не опустившиеся, убили мужей. В этих семьях бывало, что доходило до драк, вызывалась милиция. Однако каждый раз дела прекращались "за примирением сторон" и материалы списывались в архив. Это ведь дела частного обвинения, заявитель может отказаться от претензий на любой стадии проверки и подружиться с обидчиком снова. До следующего (или последнего!) раза.

Никто не ожидал...

В истории с уголовным делом в отношении милиционеров Котлова и Непомилуева есть еще один аспект: порядочности человека, который всю эту историю закрутил. Речь идет о гражданке Сорокиной. Мотивы отказа от заявления на привлечение избивавшего ее сына к ответственности нам уже понятны. Непонятно другое: как можно так подставить людей? Вызвать их на помощь и "кинуть" своих спасителей?

Этого никто просто не ожидал. Иначе патрульные милиционеры составили бы в отношении Фокина протокол о неповиновении, сделали заявление в прокуратуру об оскорблении работников милиции "при исполнении". И уголовного дела против них не было бы.

Ольга ТРЕТЬЯКОВА

КОММЕНТАРИЙ

Борис Степанов, зам. "главного участкового" Октябрьского округа:

- Количество вызовов на семейные скандалы увеличивается с каждым годом. - Но в половине случаев, или даже больше, ни до прокуратуры, ни до суда эти дела не доходят. Жена на мужа еще напишет заявление (или муж на жену, и такое бывает!), а мать на сына или на дочь - тут сложнее, все-таки родственные связи. Была семья в "привокзалке" - дочь била престарелую мать. Мы ездили утихомиривать ее чуть не каждую неделю, раз 15 за полгода. А мать боялась, заявление не хотела писать ни в какую. В конце концов, мы собрали и передали материалы в прокуратуру - там возбудили дело о побоях (без заявления, в интересах лица, которое не может за себя постоять). Дочь "посадили" на полгода.

Сейчас домашним террористам грозит только штраф или административный арест, который у нас не применяется. А штраф не воспринимается как судимость или как наказание вообще. Кроме того, эти дела - компетенция мировых судей, а они у нас работают на примирение. В 90 процентах случаев прекращают дела именно на этом основании. И мы, выходит, передавая дела в суд, работаем на корзину. И еще: получается, что никакой профилактики бытовой преступности у нас нет, потому что лучшая профилактика преступности вообще - это наказание виновных.

Владимир Климовский, зам. начальника ОВДОктябрьского округа, подполковник милиции:

- Ситуации бывают всякие, я далек от мысли кого-то покрывать, но это не тот случай, чтобы милиционеры просто распустили руки. Любое ограничение свободы может быть связано с причинением вреда. Вот что важно понимать. Очень сложно провести приемы борьбы, не причинив правонарушителю телесных повреждений. Вариантов расслабляющих ударов, исключающих телесные повреждения, просто нет.

Специалисты считают, что, хотя по милицейским учетам показатели бытовой преступности (не более 10-15 процентов) намного ниже, чем остальной, на самом же деле - 50 на 50!