Северный комсомолец
3 ноября 2006 (43)
Марина ТРЕТЯЧЕНКО, Светлана ЛОЙЧЕНКО.

"Мы каждый день занимаемся тем, что программируем себя"

О прямой линии с Павлом Ивановичем Сидоровым, ректором CГМУ, мы объявили за две недели до ее проведения. Поэтому у наших читателей была возможность задать свои вопросы заранее. Вопросов пришло свыше сотни. Большинство - о зависимостях. Ведь Павел Иванович еще и автор уникальных методов лечения алкоголизма, наркомании и других видов зависимости. Эти методы успешно применяются в клинике при СГМУ. На частные вопросы, где нужен был конкретный совет, Павел Иванович уже ответил. А остальные вопросы мы разделили по темам.

"АЛКОГОЛИКОМ БЫТЬ СТЫДНО?"

- Павел Иванович, с какого момента можно сказать - человек зависим? Все строится ведь на собственных субъективных ощущениях. Или есть объективные критерии?

- Зависимость может быть от всего, что вызывает повышение тонуса или настроения. Это - алкоголь, наркотики, психотропные, снотворные препараты, зависимость от приема пищи - анорексия (намеренное воздержание от пищи) и также обратная ситуация - когда человек не может остановиться в приеме пищи; сексуальная зависимость (сюда относятся сексуальные извращения); психостимулирующие нехимические зависимости (это экстремальная спортивная деятельность, клептомания (воровство), пиромания (поджоги) и серийные убийства); зависимость от накопительства, светских развлечений и прочего (заполнение таким образом душевной пустоты); электронная форма зависимости (интернет, компьютерные игры и т.д.). Есть международные критерии, по которым четко можно определить род зависимости.

- Зависимости бывают вредные и невредные? Или любая зависимость - это плохо?

- Здесь надо говорить о степени зависимости. Все мы зависимы - от семьи, от работы, которая нам нравится. Есть понятие нормативной зависимости, которая не уродует, не разрушает личность. Зависимость никуда не уходит, меняется лишь ее вектор.

- А можно с помощью специалиста "перепрограммировать" человека с вредной на невредную зависимость?

- Можно измерить ресурсы человека. Можно выявить, что приносит ему удовлетворение, к чему он больше предрасположен. Нужно только посмотреть за горизонт, замахнуться на что-то серьезное. Не стесняться высокой планки. Здесь ценны особенности воспитания в еврейской семье: там ребенка только хвалят, не формируют у него никаких комплексов. Потому евреи и состоялись.

- Но бывает, человек состоялся, он успешен, но при этом очень пьет...

- И алкоголизм, и наркомания могут возникнуть как на почве неудовлетворенности жизнью, так и на почве сытости. И в нашем городе много таких состоявшихся, солидных людей, наркоманов и алкоголиков, которые прибегают к помощи врачей. Те, знаю, приводят их в чувство - и опохмеляют, и уколы делают. На Западе это уже давно распространенная практика.

- Насколько все же связано сегодня появление у человека зависимости к алкоголю, наркотикам с качеством жизни?

- Здесь прямая связь. Жизнь бывает подчас настолько непереносимой, что либо в петлю, либо за рюмку. А людей не агитируют быть здоровыми. Потому что врачи кормятся от больных людей. Не дай Бог вам заболеть и попасть к врачу. Вас будут лечить, пока вы платежеспособны. Есть врачи, которые никакого более "прибыльного" диагноза пациенту, кроме как порок сердца, не ставят. Сегодня врачам профилактикой не выгодно заниматься.

- А много ли пьющих людей среди врачей? Кажется, они самой профессией предупреждены об опасности...

- В среднем 25 процентов врачей-мужчин - алкоголики. Это каждый четвертый. В Америке есть специальные программы лечения алкоголизма для медиков. А моя ученица защищала диссертацию по лечению алкоголизма у католических священников. Она изучала, как деформируется личность священника. Они нуждаются в общении с людьми: своих-то семей у них нет. И на фоне этого выгорания личности у человека формируется пристрастие ко всяческого рода препаратам, в частности к алкоголю.

- Есть ли у вас у самого какие-то привычки, которые можно назвать вредными? Можете ли вы позволить себе выпить?

- У меня в роду были алкоголики. Я знаю это с двадцати лет. Знаю, что мне нужно аккуратно относиться к этому продукту. Это проблема на самом деле обмена веществ. Знаю, что и диабетики были у меня в роду. Мне нельзя сладким злоупотреблять. Это особенности образа жизни. И от этого у нас не должно никаких комплексов возникать.

- Алкоголиком вообще быть стыдно? Как вы относитесь к людям, которые приходят к вам за помощью?

- Я в партнерском режиме отношусь к своему пациенту. Алкоголизм - это не болезнь и не проклятие. Это образ жизни. Это проблема организма. Я занялся этой проблемой еще и потому, что мне самому по наследственности передались неправильные реакции, в том числе на алкоголь. У меня есть книга, подписанная супругой президента США Форда, которая создала крупнейший в Штатах Центр лечения алкоголизма и наркомании у женщин. У нее дед и отец были тяжелейшими алкоголиками. Она еще и наркоманкой стала. Ей не стыдно было об этом писать. Она жена президента! В Америке нет понятия экс-президент. Она избавилась от этой зависимости, и Америка ей аплодировала.

- Появились сообщения, что снова разрешили лечить алкоголиков с применением галлюциногенных препаратов. Говорят, что раньше на раз излечивали.

- Применение галлюциногенов в этих целях практиковалось одно время в качестве эксперимента. Эти опыты быстро запретили. Галлюциногены - это разновидность наркотика. Нель-зя одну зависимость лечить другой: в этом случае можно просто сменить одну на другую - легко привыкнуть к приятной, эротически окрашенной галлюцинации.

- Хорошо, когда человек признает свою зависимость и сам готов от нее избавиться. А как быть женам, матерям, которые не могут убедить своих мужей, сыновей пойти к врачу? Есть ли здесь какие-то методы лечения?

- Есть, безусловно. Но официальная медицина по определению не может заниматься шарлатанством. На Севере бабушки наши знали метод: собирали сморчки. Человек их поест, водкой запьет, в итоге реакция организма тяжелейшая. Так лечили алкоголизм.

- Павел Иванович, нельзя ли создать прививку от алкоголизма? И можно ли прогнозировать пристрастие к алкоголю у ребенка, скажем, в возрасте детсада?

- Будет ли человек алкоголиком, зависит, во-первых, от генетики, во-вторых, от ферментов, окисляющих алкоголь, в-третьих, от выработки внутреннего алкоголя в тонком кишечнике. Разработать прививку, в принципе, возможно, мы работаем над этой задачей. Можно создать какую-то аллергизацию в организме человека, но сделать это так, чтобы его не убить. Что касается прогнозирования эффективности алкоголеокислящих систем в организме ребенка, эти опыты уже описаны в научной литературе (что-то вроде реакции Манту при выявлении туберкулеза).

- Многих матерей сегодня интересует, насколько опасны так называемые слабоалкогольные напитки, которые в огромных количествах потребляют подростки? Пиво у нас - вообще прохладительный напиток...

- То, что у нас пиво официально считается безалкогольным напитком, - это один из признаков уровня коррумпированности нашей страны. На одном пиве только можно стать алкоголиком. Не говоря о том, что после него тянет на более крепкие напитки.

- Один наш читатель рассказал о проблеме, которая возникла в его абсолютно благополучной семье. Девочка восьми лет постоянно крадет у одноклассников. Потом украденное либо раздает друзьям, либо прячет - сама не пользуется. Что это такое?

- Это клептомания. Тоже форма зависимого поведения. Это может быть возрастное и может пройти. Но существуют препараты для лечения и этой зависимости. Есть ведь и похуже зависимости у детей: когда, скажем, 12-13-летних девочек тянет на интимные отношения. В такие загулы пускаются, не остановить. Это нимфомания.

- Сейчас наметилась тенденция к распространению числа семей, в которых отказываются от сексуальной жизни. Такое явление имеет отношение к зависимости?

- Могут быть, конечно, разные личностные выборы. Психология и физиология пола - достаточно сложные вопросы. Но надо учитывать, сколько в этих семьях скрытых гомосексуалов. Я думаю, что это просто маскировка пристрастия к гомосексуальным отношениям. В этих семьях заводят детей (скажем, берут из детдома), но интимной жизнью партнеры не живут.

- Есть такое понятие - зависимость от публичности, от власти. Насколько она серьезна? Каждый ли человек может справиться с такими нагрузками? Есть ли исследования в этой области?

- Недавно нами была выпущена книга под названием "Психосоматическая медицина". Это руководство по очень многим заболеваниям - это и язвы, и гипертония, и сердечно-сосудистые, и онкологические заболевания (болезни, на развитие которых влияет психическое состояние человека). В книге есть глава, посвященная психическому выгоранию. Человек, попавший во власть, зависим от этой власти. Масштаб личности должен быть больше масштаба должности. Это критерий выживания во власти и в политике. Далеко не каждый человек может во власти выжить: представьте, каждое слово имеет вес, каждый шаг оценивается. Кто с ума сходит, кто на взятках попадается.

- Методы кодирования человека от зависимости влияют на его психическое состояние?

- Кодирование - это перенаправление интересов человека, выбор для него новых жизненных ориентиров. Это совершенно не опасно. Тем более что мы каждый день занимаемся тем, что программируем себя...

"ЛЮДИ СВОИМ ЗДОРОВЬЕМ С ЛИХВОЙ ОПЛАТИЛИ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ"

- Павел Иванович, довольно солидная часть вопросов читателей посвящена реализации нацпроекта "Здоровье". Какие ошибки, на ваш взгляд, здесь были допущены?

- Ошибкой было, конечно, то, что увеличили зарплаты только участковых врачей, обделив при этом узких специалистов, после чего многие из них начали уходить на участки. С будущего года планируется, что повысятся зарплаты врачам-специалистам в стационарах. Явная недоработка проекта с выдачей 250 тысяч рублей семьям, решившимся на третьего ребенка. Больше внимания должно быть уделено в целом проблеме демографии. Должно быть внятное научно-методическое сопровождение. Люди своим здоровьем с лихвой уже оплатили все политические эксперименты.

- Насколько актуальна сегодня проблема взаимодействия врачей с распространителями лекарств, когда врач выписывает пациенту таблетки из тех соображений, что ему потом дадут процент с продажи лекарства? Мы писали об этом в одном из прошлых номеров...

- Я вам советую, если есть возможность самого себя контролировать, лучше не обращаться к врачам и к таблеткам... Я думаю, что завтра в нашей стране появится некая защита интересов пациента на серьезном уровне. Должны быть прописаны все уровни ответственности врача перед пациентом. И пациент должен знать, что медик не имеет права экспериментировать на нем с таблетками, пока он, пациент, платежеспособен. Мы пытались затронуть эту тему однажды, говоря о врачебных ошибках - в год в США их совершается 95 тысяч! Это кладбище из пациентов, убитых врачами! На Западе врачебные ошибки людям компенсируются. У нас такой индустрии просто нет. Должны быть и страховые компании, защищающие врачей, и страховые компании, защищающие интересы пациентов.

- Что с отечественной фармацеей? Врачи говорят, большинство российских лекарственных препаратов давно уступило по качеству зарубежным?

- В стране на самых серьезных уровнях было сделано все, чтобы разрушить отечественную фарм-промышленность. Сырье, из которого готовятся таблетки, мы закупаем в Индии и Пакистане. Это совсем не то сырье, из которого нужно делать лекарства. А закупаем потому, что низкая себестоимость. Вопрос возрождения отечественной фарм-промышленности - это на самом-то деле вопрос безопасности страны. Любой из нас может попасть на фальсификатное лекарство: статистики по этим случаям нет...

- В СГМУ растет количество студентов из африканских стран. У нас не хватает своих? И африканцам ведь трудно приспосабливаться к нашей жизни. Проблемы здесь возможны самого разного рода...

- Демографическая ситуация в стране ухудшается с каждым годом. Через четыре года будет максимальный спад числа выпускников в школах. Учить в ВУЗах будет некого практически. И чтобы нам сохранить деятельность в СГМУ, нам просто необходимо искать студентов на стороне. Нам надо заниматься экспортом образовательных услуг. Не думаю, что, приглашая иностранных студентов, мы тем самым создаем какую-то бомбу. В конце концов, есть положительные примеры Твери, Ростова-на-Дону, Витебска в Белоруссии... С советских времен у нас в стране есть международные факультеты, где учатся тысячи зарубежных студентов. У нас пока в ВУЗе чуть больше сотни студентов. 16-го октября из Сирии как раз семнадцать человек приехали. Мы ждем сейчас большую группу студентов из Индии, которых будем обучать на английском языке. Мы год готовили наших преподавателей, закуплены все учебники на английском языке. Считаю, надо начинать обучение в европейском стандарте. В 2011 году завершается первый этап Болонского процесса, дипломы наших выпускников должны иметь вкладыш европейский, имея который, можно работать в любой европейской стране. За последние пять лет от нас уехали за рубеж около пятидесяти выпускников СГМУ. Двенадцать человек защитили докторские диссертации в европейских университетах. Еще четырнадцать продолжают учебу за рубежом в докторантуре.

- Что делается для того, чтобы ваши выпускники возвращались на работу в районы?

- В ситуации, когда нет распределения, трудно заставить выпускника вернуться в район. Сейчас, например, из Верхнетоемского района учатся 28 студентов-целевиков, они возвратятся потом домой и отработают. А одна из недавних выпускниц, также из Верхней Тоймы, сейчас докторант Каролинского университета, одного из самых престижных медицинских университетов Европы. Правда, она не по целевому набору шла. Сейчас у нас все целевики учатся на международном факультете врача общей практики, где учатся также все платные иностранные студенты, и они вынуждены будут вернуться и отработать у себя на местах.

- Павел Иванович, как обстоят дела с объединением СГМУ с медицинским центром им. Семашко? Или этот вопрос уже снят?

- Вопрос с объединением не снят, он по-прежнему актуален. Год назад новым директором Северного медицинского центра имени Семашко назначена профессор Казакевич Елена Владимировна. Вместе с нею разработан инновационный проект развития Северного медицинского университетского комплекса, который будет объединять науку нашего ВУЗа, образование и лечебную практику. Далее развиваться без комплекса мы в принципе не сможем. Потому что сегодня преподавание на 35-ти клинических кафедрах идет практически в 30-ти больницах. Мы должны платить больше двух миллионов рублей только за аренду этих площадей. И что важно отметить - в чем отличие попытки нашего объединения от попытки, скажем, объединения ПГУ и АГТУ - мы будем работать по принципу взаимодополнения, у нас нет дублирующих программ. Иначе мы не сможем внедрять новые разработки, новые препараты, новые формы лечения пациентов. Весь приписной контингент в больнице Семашко остается, все врачи остаются. Никаких кардинальных изменений в этом плане не будет.

Подготовили Марина ТРЕТЯЧЕНКО, Светлана ЛОЙЧЕНКО.