Северный комсомолец
17 февраля 2006 (6)
Елена ДОИЛЬНИЦЫНА.

За алмазными горизонтами

Мы давно надеялись на приход в регион крупной компании, которая бы открыла новые рабочие места и принесла существенный доход в бюджет. И сейчас до конца сами еще не поняли: нам выдался крупный выигрыш в виде алмазных залежей, или же он обернется не менее крупными экологическими потерями?

Об "алмазно-экологических" проблемах мы начали разговор в номере за 20 января в интервью с инженером-геофизиком Михаилом Даниловым, который был среди первооткрывателей беломорских алмазов. Читатели поддержали этот разговор. Нас просили побывать на месторождении, поговорить со специалистами "Севералмаза", как они видят решение экологических и прочих проблем. Такая возможность представилась.

Еще несколько лет назад о залежах архангельских алмазов только говорили. Одни специалисты утверждали, что разрабатывать их промышленно не начнут еще лет сто. Другие со знанием дела заявляли о малоценности найденного в нашей земле. Алмазы де мелочь, сплошь технические, никакой ювелирной ценности не представляют. Да и залегают глубоко - доставать себе дороже.

И вот они лежат передо мной. Две горсти каменьев, добытых из моей земли за пару недель. В одной чаше те, что по 2-3 карата, в другой по 5-6. Многочисленную мелочь даже не вынесли. Главный инженер Ломоносовского горно-обогатительного комбината Валерий Калашников пожимает плечами - какие технические? Оказывается, по оценкам алмазной науки, 60 процентов наших камней ювелирные.

Большинство алмазов чистой воды и правильной круглой формы. Много желтых, зеленых, табачных. Уже найдены экземпляры в 40 карат. Каждый может быть оценен в 1,5 -2 миллио-на долларов. Для понимания: алмаз в 50 с небольшим карат уже попадает в разряд особо ценных именных, стоимость которых на порядок выше. А ведь серьезно их добывать начали лишь в конце июня прошлого года. Только на одной из трубок в небольшой точке на глубине чуть больше 40 метров. Это пока опытно-промышленный участок. Да и фабрика обогатительная маленькая.

В планах "Севералмаза" расширение промышленной площадки до 6,5 километров, в глубину на 450 метров. В разработке окажутся 3 кимберлитовые трубки. 42-тонные "Белазы" заменят грузовики на 136 тонн. Запасы месторождения им. Ломоносова оцениваются в пределах 12 миллиардов долларов. Горно-обогатительный комбинат будет работать не менее 50 лет. Только разведанных алмазных запасов хватит на 80 лет. И специалисты уверены, что где-то неподалеку прячутся новые залежи.

Ожидается годовой объем продукции на 200 миллионов долларов. Вице-президент ОАО "Севералмаз" Виктор Ширяев уверен, что структура доходов областного бюджета существенно изменится за счет увеличения "алмазных" поступлений. Да и 2,5 тысячи хорошо оплачиваемых рабочих мест пойдут в зачет. Кроме того, только на добыче ОАО "Севералмаз", скорей всего, не остановится.

ЧАЙНЫЙ РУЧЕЙ ТЕЧЕТ В ДРУГУЮ СТОРОНУ

День поездки, как специально, выдался солнечным. Оранжевый диск превратил утро в сказку. Хвойный лес монументальными готическими соборами встал по обеим сторонам дороги. Красивые сытые снегири стаями носятся перед машиной. Огромные ели в сверкающем снежном бремени, как изумруды в оправе. Морозный воздух почему-то пахнет летней росой.

Чистейший чайный ручей, где все проезжающие обязательно берут воду, темнеет среди белого пространства, как самоцвет. Любопытно, что эта маленькая водная жилка течет не туда, куда другие, а в обратную сторону. Другой феномен этих мест, некий природный раздел. За Северным ручьем ельник вдруг ни с того ни с сего превращается в прозрачный сосновый бор.

От резкой смены городской суеты на пир первозданности шалеешь. В состоянии только молча наслаждаться. С десятого неба к реальной действительности возвращают кордоны безопасности. Их несколько. Ведь за ними алмазный комплекс.

НЕДОБЫТЫЕ СОКРОВИЩА УЖЕ ДАЛИ ОБЛАСТИ ДОРОГУ И ДЕВЯТЬ МОСТОВ

Конечно, перспективу, даже просчитанную, руками не пощупаешь, поэтому сомнения остаются. Но уже сегодня жители Приморского района получили дорогу, текущее содержание которой обходилось "Севералмазу" в 7-8 миллионов рублей в год. Кроме дороги построено девять новых мостов, переправа, на которую тоже тратится 2-3 миллиона. Столько же идет на школу Приморского района и на отдых детей. Плесецкий карьер получил 5 миллионов за щебень, необходимый стройплощадкам "Севералмаза".

Уже сейчас в его штате около 600 специалистов, работающих по вахтовому методу. Люди в основном из районов области. Новые специальности большинство из них осваивали за границей. А это огромные средства. В поселке хорошая баня и квалифицированная медицинская помощь. У людей уютное жилье и неплохие заработки, при дешевом трехразовом питании. На 100 рублей вахтовых в день много калорий, вкусно и разнообразно. Но при желании каждый может готовить себе сам. А вот на алкоголь - жесткое табу.

ЖЕНЩИНЫ ПЕРЕБИРАЮТ "КАРАТЫ", КАК ФАСОЛЬ

Собственно алмазный комплекс состоит из нескольких объектов. Основные - карьер и обогатительная фабрика. Карьер - это практически классическая ступенчатая воронка. Пока не очень глубокая. Трубку еще только вскрыли. Лишь в одном месте глубина доходит до 40 метров. Там и черпают алмазы. Летом из воронки вывозили по 10000 тонн кубометров горной массы в день, зимой меньше, только 8000. Цвет породы нетрадиционный, бордовый. Классически он должен быть зеленым.

Алмазы у нас, как извест-но, добывают открытым способом. Шахтный здесь признан опасным. Как рассказал Валерий Калаaшников, пробовали. Людей еле спасли. Техника погребена под завалами. Да и дорог подземный метод. В сотни раз дороже открытого.

Огромные самосвалы медленно ползут из карьера. Скорость больше сорока не разрешена. Поднимаясь на поверхность, они везут свой ценный груз к верхушке обогатительной фабрики. И сбрасывают в специальное устройство. Руда оказывается в цехе предварительной обработки. Огромная американская мельница рубит содержимое, в результате чего тяжелые частицы падают в одну емкость, а легкие летят в другую. В числе тяжелых - алмазы. И для них уже готов специальный водный раствор. И опять алмазы с другими камешками оказываются на дне, а то, что полегче, всплывает и идет в отвал. Так руда обогащается.

В цехе работает несколько человек. За всем процессом следит один. Два наблюдают за особыми приборами. Кроме них на смене чернорабочие и несколько узких специалистов по электрике и другим системам обеспечения. Смена 12 часов. Каждые два часа отдых в специальной комнате.

Последний этап - ручной. Переборка. Этот этап доверяют только женщинам. Они внимательнее. Тут ведь нельзя пропустить ни одной алмазной мелочи. А женщина драгоценные камни не заметить просто не в состоянии. Картина, наверное, занимательная, бригада красавиц в белых халатах сортирует будущие бриллианты, как обыкновенную фасоль или горох.

Все, что осталось от переработки на всех этапах называется "хвосты". Их свозят в специальное место на территории охраняемого комплекса, в отвал. В "хвостах" еще остается шесть процентов камней. И их обязательно отыщут через несколько лет, когда начнет работу горно-обогатительный комбинат.

ЗДЕСЬ В КАЖДОМ ПРОСЫПАЕТСЯ АЗАРТ СТАРАТЕЛЯ

Так как сокровища здесь повсюду, то и меры приняты особые. Жесткие и малоприятные. На всей территории даже наклоняться опасно. Это уголовно-наказуемое деяние. А уж если надумаешь порыться в земле или что-то вынести - замаячит тюремная решетка.

На вопрос "как вы относитесь к бриллиантам?" начальник обогатительной фабрики Валерий Коленченко бесстрастно отвечает: "Как к сырью". Но такой бесстрастностью может похвастаться не каждый. Потому в цехах строгий пропускной контроль. Вертушка с ячейками на одно лицо, с частыми металлическими прутьями от пола до потолка. На обратном пути полный досмотр. Комплекс специальных упражнений, кран для полоскания рта. Чтобы в теле и на теле даже алмазной пылинки не осталось. В волосы, кстати, может и случайно попасть. Нам сказали, что у нас еще не было ни одной попытки выноса. А на других приисках такие случаи бывают. Человек слаб.

За гостями тоже следят тщательно. Перед входом в цехи нас предупредили, что лучше не делать резких движений, не тянуть куда-либо руки. Помещения напичканы видеокамерами. И если у наблюдателей возникнут какие-то подозрения, человеку придется пройти неприятную процедуру досмотра по полной программе. Поэтому мы во избежание держали руки по швам.

Но в таких местах, особенно на карьере, все время заинтересованно смотришь под ноги. Хотя понимаешь, что даже если найдешь что-то блестящее, даже если вынесешь, то никаких дивидендов это не принесет. "Загнать" неограненный алмаз "в миру" практически невозможно. Но здравый смысл все равно покидает, когда видишь перед собой кучку свежей руды, только что свалившейся с самосвала.

В ХВОСТОХРАНИЛИЩЕ ЗАВЕЛАСЬ РЫБА

Страхи за природу в этих местах оправданы. Места красивые, нетронутые, богатые дичью и рыбой. Даже "краснокнижники" есть. Поэтому, как заверили специалисты "Севералмаза", проект долго и тщательно согласовывался с различными природными надзорами. Проводились и проводятся мониторинги и наблюдения. За лесом, реками, ручьями, зверьем. Постоянно берутся пробы на загрязнение, анализируется восстановление леса.

Конечно, без ущерба природе обойтись не удастся. Даже если бы здесь стали строить санаторий, зайцы бы убежали, а лоси ушли. Глубже в лес. А тут промышленные разработки. Поэтому, естественно, что на том участке, где будут добывать и перерабатывать алмазы, глухари токовать не станут. Но ущерб экологи "Севералмаза" предполагают лишь локальный. Все живое в округе сохранится.

Трубы на карьере не дымят, и дымить не собираются. Их просто нет, ни в наличии, ни в проекте. Значит, воздух будет чистым. Пока в районе алмазной трубки наблюдается лишь пресная вода. А она экологии не нарушит. Если появится соленая, закупят опреснители.

По периметру карьера пробурены водопонижающие скважины глубиной 160 метров каждая. Вода в них, по всем анализам, чище, чем бутилированная. Поэтому она сразу направляется в реку. Та вода, что скапливается в карьере, выкачивается в специальную систему отстойников. Их три, расположенных цепочкой. Пройдя все, вода отправляется в болото, из него в реку.

Отвал устроен на болотистом месте. В отвале обычная земля. Он постепенно покрывается сосновым подростком. А растительность не даст отвалу пылить. Поэтому особых оснований бояться, что тучи пыли погубят лес, нет. В хвостохранилище вообще рыба завелась. Значит, нет для нее никаких противопоказаний. Никакие химикаты в процессе практически не участвуют.

Рыбаки боятся за семгу. Река Золотица, которая пробегает по промзоне, нерестовая. Но, исследования ученых показали, что на этом маленьком участке нерестится лишь один с небольшим процент всей ценной рыбы, что идет по Золотице. По совести говоря, браконьеры на Золотице в сезон ставят столько сетей, что угорь не проскочит, не то, что семга. И именно там теряется огромная часть стада.

И все же специалисты компании разработали схему отводных каналов, которые уберут реки и ручьи с промышленных площадей. В общей сложности восемь километров. Это огромные деньги. В каналах будет сохранена скорость течения и донный субстрат, привычный для рыбы.

Сейчас экологи "Севералмаза" заняты проблемой мутности воды. Когда идет паводок или проливные дожди, система отстойников не обеспечивает первозданной прозрачности, и надо принимать какие-то дополнительные меры. Ответ пока не найден. Но, как говорит главный эколог Алексей Иванов, не зря разработка алмазов пока ведется на опытно-промышленном участке. Там идет огромное количество исследований в разных сферах, в том числе и экологической. И к тому времени, когда начнется большая разработка, многие проблемы будут просто сняты.

Кроме того, по его словам, "Север-алмаз" каждый год тратит огромную сумму на экологические программы. В 2005 году на различные исследования и мониторинги ботаников, ихтио-логов, охотоведов, лесоводов потрачено четыре миллиона. В нынешнем будет потрачено еще больше. За то, что потревожили рыбу, Севрыбвод получил 100 тысяч рублей. За то, что согнали дичь с насиженных мест, областному охотничьему управлению за семь лет будет уплачено 700 тысяч рублей.

Алексей Иванов уверен, что воздейст-вие на природу будет минимальным и локальным. Никакой глобальной катастрофой добыча алмазов области не грозит.

Ему хочется верить. А мы будем следить за развитием событий. Ведь это наша земля.