Северный комсомолец
16 июня 2006 (23)
Марья ЛОГИНОВА.

Деревья большие в комнатах растут...

Когда смотришь на этот дом издалека, видишь почти сюрреалистическую картину. Сквозь зелень листвы виднеется серость старого дерева под немыслимым наклоном. Подходишь поближе - глазам открываются стены, обрывающиеся там, где вовсе им не полагается обрываться, какие-то безумные прорехи между корявыми сваями, в которых прячутся пустые бутылки и прочий мусор, над перекосившимся жилищем сереет слабый намек на крышу, обрамленный поселившимися там растениями и небом... Кажется, именно в подобных местах и водятся всякие домовые и иже с ними.

Не знаю насчет домовых, но, оказалось, в таких условиях водятся люди. Когда мы в первый раз зашли во двор, пытаясь познакомиться с кем-нибудь из хозяев, на нас налетел Эльф: из-за сухой, трухлявой стены крыльца послышалось грозное рычание, и тотчас же перед нами появился бдительный четвероногий страж, не давая ступить и шагу вперед.

- Это купеческий особняк конца девятнадцатого века. Сейчас здесь живут три семьи. Я с девятнадцатилетним сыном и две соседки с детьми. Есть и совсем маленькие - одному девять месяцев, другому два года. Правда, это семейство недавно увезли в больницу с каким-то инфекционным заболеванием. Сами понимаете, в каких условиях живем, - через пару дней рассказала нам Лидия Викторовна Наумова. - Я в этом дворе живу уже 27-ой год, с тех пор, как приехали сюда с мужем по распределению из Оренбургской области.

В далеком 1979 году муж Лидии Викторовны купил двенадцатиметровую комнатенку во флигеле, который и доныне стоит около дома. Тринадцать лет назад семья перебралась в дом - уезжая, подруга разрешила пожить в принадлежащей ей комнате. Выкупить помещение не удалось - подруга скончалась. Теперь владельцем является сын подруги, который недавно оформил наследство. К счастью, он не выгоняет. Да и какой смысл? Люди живут - и комната жива.

Второй этаж пришел в негодность уже давно. Рухнули балки, стены, развалились печи. Все завалено трухой, мусором, досками и кирпичами. На остатках некоторых окон болтаются старее поповской собаки занавески, стоят полуразвалившиеся мебель, печи. Все под густым слоем пыли. Там лет десять никто не живет. Заходят туда, как нам сказали, только смельчаки. Например, сын Наумовой туда ползает с фотоаппаратом. Такие снимки можно сделать - деревья большие в комнатах растут, крыши нет! Каким-то чудесным образом умудряется парень гулять и по чердаку, которого, по большому счету, не существует. Загорелся как-то этот чердак от печки, так пожарным пришлось туда залезать через потолочные дыры. В итоге жильцов же дома и отругали: дескать, не следите за жилищем.

- Дом, я думаю, еще простоит какое-то время. Он, в принципе, крепкий, хороший. Не запустили бы только в свое время крышу... А косой еще с тридцатых годов. Съехал именно нашей комнатой, так и стоит больше семидесяти лет. Ничего страшного-то и не было, - то ли нас, то ли саму себя уверяет Лидия Викторовна. - Только вот в дождливое время с потолка на нас вода капает. Хотя спичку поднеси - все моментально вспыхнет! И еще, когда прошлой весной начали сваи бить, все поехало, печка треснула, свая в комнату начала входить, разорвала полы... Поэтому зимой жили при минусовой температуре. В ногах - минус десять градусов, на уровне головы - минус пять... А этой зимой я и не знаю, как существовать будем. У нас уже дыра в небо... Мы спим в самых опасных местах. Когда обваливался второй этаж, постоянно стоял страшный грохот. Ночью просыпаешься и думаешь: ты живой или уже нет?

Удивительно, но у такой вот, не побоюсь этого слова, рухляди - больше двадцати пяти владельцев. Многие из них теперь обивают пороги различных инстанций, кричат, что не могут жить в таких условиях, требуют предоставить им нормальное место жительства. Правда, большая часть сюда и ногой не ступала - раскупили комнаты на прописку. Они до сих пор постоянно меняют своих владельцев, их перепродают долларов за двести-триста. В общем, владельцев много - хозяев нет.

Давно махнули рукой на несчастный дом и все контролирующие органы. Раньше постоянно ходили пожарные, проверяли проводку, печи, давали предписания, выписывали штрафы. Но уже десять лет никаких проверок не было. Свои интересы блюдет только "Архэнерго". Но за электричество регулярно платит только Наумова. У остальных - огромные долги (7000 и 12 000 рублей).

- Самое печальное, что у меня здесь никаких прав нет. Я ведь даже не владелец. Нам только по сносу могут полагаться двенадцать метров за комнату во флигеле, - расстраивается Лидия Викторовна. - Да и владельцам сложно с этого дома выгоду получить. Современные застройщики, конечно, землей в центре города интересуются, могли бы купить. Но им же тогда нужно найти двадцать пять человек, которые здесь прописаны. А это сложно.

В общем, радужных перспектив у жильцов дома N 50 по улице Карла Либкнехта нет. Шанс переехать из "купеческих хором" восемнадцатого века для них практически равен нулю. Государство, судя по всему, ничем помогать не собирается. А сами они имеют возможность строить только лишь воздушные замки. К сожалению, они не защищают от дождей и морозов...