Северный комсомолец
26 октября 2007 (42)
Елена ДОИЛЬНИЦЫНА

Булгаковский профессор Преображенский заведовал кафедрой в Архангельске

Северному Государственному медицинскому университету в ноябре исполняется 75 лет. Президент России СГМУ уже поздравил. Выпускники, почетные доктора, просто гости и официальные лица с цветами, поздравлениями и слезами съедутся в Архангельск ближе к торжествам. Мы СГМУ в самый праздничный момент тоже обязательно поздравим. А сегодня мы разговариваем с его ректором Павлом Сидоровым об истоках университета, его истории, сегодняшнем и завтрашнем дне.

- Павел Иванович, мы с вами не раз говорили о престиже СГМУ не только на Северо-западе и в России, но и за рубежом. Медицинские вузы вообще, если можно так сказать, организмы штучные. Должна выработаться и сформироваться особая школа, система, коллектив, чтобы выпускать высококвалифицированные кадры и делать открытия. На чем сформировалась архангельская медицинская школа?

- Мы, все, кто трудится, учится или когда-то окончил наш вуз, всегда осмысливали его и себя в нем, как Северную медицинскую школу. А в последнее время уже начали именно так и позиционировать наш университет. Школы бывают имени отдельных авторитетных ученых, создавших направление в науке, на работах которых воспитано не менее трех поколений студентов. Есть с именем по географическому местоположению: Гарвардская и Болонская, Лейденская и Йоркская, Парижская и Венская, и другие.

Мы, по аналогии, Северная медицинская школа. Причем очень серьезная, в том числе исторически. У нее корни-то какие! У истоков сам Михайло Ломоносов. Наш, тут никто возражать не может. Он выпускник именно медицинского факультета Маргбургского университета. В записи о венчании он записан как кандидат медицины. И все два года учебы в Марбурге он подрабатывал помощником аптекаря. Ну дальше, в силу разных причин, врачом он не стал. Хотя мог бы. А его труды о сохранении народа Российского - это не что иное, как концепция социальной медицины.

- Насколько я знаю, и кроме самого Михайлы, так и не ставшего врачом, вашей школе есть чем гордиться.

- Архиепископ Афанасий, сподвижник Петра Первого. Он же автор первого российского травника, названного Соловецким, потому что там выращивались лекарственные растения, в знаменитом монастырском ботаническом саду. Ведь именно монастыри были хранителями уникальной информации по народной медицине.

А основоположник православной психотерапии наш земляк, талантливейший психотерапевт и психолог Иоанн Кронштадтский!.. Который словом останавливал психические эпидемии на Пинеге, в Суре.

- Это вы сейчас об известных пинежских икотницах?

- Да, именно о них. Эти эпидемии до сих пор вспыхивают, и с ними борются современные психиатры и психологи, потому что надо преодолевать вековые языческие верования. Иоанн Кронштадтский был настоящим православным психотерапевтом.

- Монастырская психотерапия вообще широко известна своей мощью и действенностью.

- От алкоголизма избавляли на Соловках. Приезжал человек на месяц, работал, каждый день молился и исповедовался, потом давал обет перед Господом не пить год и целовал крест. Монахи "кодировали" на год, не больше, но это были первые шаги в этой ветви науки.

А святитель Лука, профессор Войно-Ясенецкий. Он в 30-е годы прошлого века был в ссылке в Архангельске. Два с половиной года работал хирургом в областной клинической больнице. И именно здесь он начинает писать свою знаменитую работу "Гнойная хирургия". Позже, в 40-е он получит за нее Сталинскую премию. А началось все с того, что жил он в Архангельске у местной целительницы, которая использовала свои мази для лечения гнойных ран. Профессор в рецептуру вник, изучил и обобщил опыт. И до сих пор этими рецептами пользуются в гнойной хирургии. Уникальный был человек. Он был и епископом, и профессором хирургии, и все это одновременно в труднейшие 30-е годы. В прошлом году его причислили к лику святых.

Это все основоположники, о которых не упомянуть нельзя. Уникальные личности.

- А фундамент собственно вуза на ком замешан?

- Тут тоже личности немаленькие. В 30-е годы сюда ссылались известнейшие врачи, или они сами приезжали, убегая из Москвы и Ленинграда. К примеру, профессор Преображенский.

- Тот самый?!

- Да, именно. Он занимался омоложением, пересадками яичников. Он и хирург, и акушер. У исследователей творчества Булгакова есть разные предположения по поводу прототипа профессора Преображенского из "Собачьего сердца". Один из основных несколько лет работал именно в нашем вузе, заведовал кафедрой акушерства.

Кафедрой инфекционных болезней заведовал доцент Никитин - личный врач Льва Толстого. 20 лет он был врачом семьи Льва Николаевича. Вот масштаб личностей, которые закладывали здесь основы медицины.

- Советское поколение архангельской медицинской профессуры без светил тоже не обошлось.

- Да. Тоже формация людей, которые вошли в мировую историю медицины. Это и академик Амосов Николай Александрович. Уникальный кардиохирург и основоположник кардиохирургии в Советском союзе. Мало кто знает, что одновременно с нашим вузом он закончил Ленинградский политехнический институт, с дипломным проектом парового самолета. По всем расчетам, эта машина должна была летать. Только вот уголь за собой тяжеловато возить было бы.

Восемь лет, с 1960 по 1968 год, кафедру офтальмологии возглавлял у нас академик Святослав Николаевич Федоров. Первые искусственные хрусталики вытачивались в Северодвинске, на Севмаш предприятии. В 1968 году Федорову предложили стать ректором нашего медицинского института. Но он отказался от административной карьеры. К тому времени у него было несколько успешных международных докладов и предложение работать в Москве.

Среди наших уникальных выпускников - генерал-лейтенант, профессор Н.М. Рудный, председатель Главной медицинской комиссии по отбору космонавтов, начальник медицинской службы военно-воздушных сил Советского союза. Он был врачом полка "Нормандия-Неман". Профессор Касьян И.И., один из основоположников космической медицины. Он, к сожалению, трагически погиб при очень загадочных обстоятельствах. Он был очень засекреченным человеком. Основоположница педиатрии на Европейском Севере, первая женщина- профессор-педиатр Мария Владимировна Пиккель. Ей сегодня уже 92 года. Но она все еще работает и переводит с немецкого своего любимого поэта Рильке.

Все это маяки и основоположники нашей Северной медицинской школы.

- Сегодняшний день медуниверситета может и не кажется таким ярким, как прежние имена и открытия. Просто в силу своей современности. Потому что мы рядом с этим. Но наверняка у вас тут и сейчас все зреет и вылупляется. И научные открытия есть, и новые направления родились, и студентов талантливых много. Ведь к вам всегда шли лучшие.

- Конечно, нового много. И первые мы много в чем. Взять хотя бы рождение новой научной специальности - экология человека. Именно мы приложили к этому явлению свою руку. Мы первые громко заявили и обосновали, что качество окружающей среды надо измерять здоровьем реального человека. Я был первым, кто в 1995 году был избран в Академию медицинских наук по этой новой специальности.

И тут в этом направлении целый спектр проблем, которыми мы занимаемся. Это и здоровье детей Северодвинска - центра атомного судостроения. И экологические проблемы, связанные с ЦБК и ЛДК. Защищены докторские, написаны книги. Мы оцениваем даже эксплуатацию труда на предприятиях. Огромная и сложная тема. Доходы предприятий растут, а зарплаты несильно. Мы доказываем, что человеку надо платить по трудозатратам и затратам здоровья. У бизнеса и государства пока другие критерии. У бюджетников так же. Поэтому медицина труда у нас - одно из базовых направлений в экологии человека.

- Если мы заговорили об экологии человека, то темы космодрома Плесецк нам не избежать. СГМУ много лет занимается гептиловой проблемой, изучая влияние этого ядовитого топлива, льющегося на головы нашим людям. И в самой настоящей битве с военными именно ваши исследования - главный аргумент в пользу денежных компенсаций страдающему населению. Но военные все-таки много лет рогом упираются, доказывая совершенную безвредность яда.

- Наконец-то военные подписали с областью соглашение и хотя бы 15 миллионов в год готовы платить области в качестве компенсации. За этим стоят 10 лет работы наших ученых. Которые доказывали ущерб буквально статистикой человеческой боли и смертей. Военные, доказывая обратное, в выражениях не стеснялись. Структура мощная. Но не считаться с гражданской медициной уже невозможно.

А ведь факты очевидны. Опухоли у детей сами за себя говорят. Но ведь и невооруженным глазом можно видеть опухоли у березок, растущих вдоль заборов, собранных из космического металла, упавшего на нашу землю. А грибы там просто замечательные. Совершенно не червивые. Черви там просто не живут. И брусника там, как виноград, но всю эту красоту есть нельзя. Во всем этом очень агрессивные химические соединения, производные гептила. Так что надо и дальше бороться за интересы северян, доказывая истину исследованиями.

- В связи с тем, что область просто напичкана такими опасными объектами, как космодром и атомное судостроение, пора уже докторов специальных готовить, которые смогут все заражения и болезни, этим вызванные, лечить, а, может быть, и предупреждать.

- Так есть уже. У нас появилась новая специальность - безопасность в чрезвычайных ситуациях. Вся современная российская действительность - сплошная чрезвычайная ситуация. В 1990 году именно в АГМИ появился первый докторский диссертационный совет по этой специальности. Опять же у нас. И я был и остаюсь его председателем. Именно мы обосновали необходимость этой специальности. Семь лет мы были единственным советом, где защищались диссертации по этой теме.

У нас сделали паспорт этой специальности. И сегодня она очень востребована. Уже практически готов учебник "Психология катастроф". Он учит, как вести себя и выживать в экстремальных ситуациях. Он очень актуален. Катастрофы были, есть и будут. Особенно у нас, если учесть технический износ тех промышленных предприятий, которые родились еще в советскую эпоху. Тут ко всему надо быть готовыми.

- Какие еще экзотические специальности вы внедряете?

- Полярная медицина - тоже очень важное направление. Мы живем и работаем в этих широтах. Мы первые создали Научно-исследовательский институт полярной медицины. Где мы собрали всех ученых, занимающихся исследованиями здоровья северян вообще и малочисленных народов Крайнего Севера в частности. У них свои особенности, в том числе и биологические, с которыми нельзя не считаться. У ненцев проблемы с алкоголем. Организм с ним не справляется, нет ферментов, которые активно его расщепляют. Поэтому традиционно ненцы употребляли настойку из мухоморов.

Именно нам Газпром заказал разработку двух тем, касающихся профотбора и реабилитации работающих на нефтегазодобывающих платформах. Мы разрабатываем специальные витаминизированные продукты питания для полярников, совместно с фирмой, производящей молоко. Разрабатываем специальные режимы труда и отдыха для полярников. Чтобы не вышел из строя народ от этого трудового подвига.

- Вообще, медицина труда очень интересное направление и, насколько я понимаю, одно из новых.

- Совершенно верно. Новое и очень интересное. И полезное. Вы что-нибудь слышали о синдроме выгорания? Нет? А он характерен для некоторых профессий, в том числе, и для вашей. Он проявляется у тех, чья работа связана с человеческим страданием. У врачей, у журналистов. Пропускаешь чужую боль через себя, хочешь не хочешь, а себя травмируешь. Нужна реабилитация. Это работа для наших психологов.

Морская медицина. Мы подняли этот упавший флаг первыми в России и возрождаем это направление. В советские времена был Институт морской медицины. Но он остался в Одессе. И так там и сгинул. Мы, приказом министра здравоохранения, реанимируем.

Наш институт морской медицины занимается сейчас продвижением проекта "Плавучая клиника", без которой работы платформ на шельфе будут невозможны. Опыт добычи на шельфе есть у норвегов. Но там все проще. Платформы недалеко от берега. Если что, можно больного на вертолете доставить в госпиталь. У нас все будет сложнее. Штокман в 500 км от земли. Никакой вертолет не долетит.

Наш университет предлагает строительство плавучей клиники. Которая и до платформ сама дойдет, и жителям островных территорий и территории побережья по всему Северному Морскому пути поможет. Мы обосновали и защитили свой проект в Росздраве. Сейчас он будет рассматриваться в Минздраве. Мир разогревается, Арктика теплеет. Завтра Северный Морской путь станет совершенно доступным для круглогодичного судоходства, и нужна плавучая клиника.

- Но кроме медицинской науки у вас еще и студенты, из которых вы просто обязаны вырастить нам хороших докторов. Которые уже сейчас на вес золота. Как с этой задачей справляетесь?

- Стараемся делать это как можно лучше. За качество подготовки специалистов нам абсолютно не стыдно. За всю историю нашего вуза ни одного безработного врача на бирже труда никогда не было. Ну, те, кто мог унести ноги в большой бизнес, конечно, уносили. Да, у нас есть платное обучение. Две трети обучающихся - платники. Но диплом врачебный за деньги не покупается. У нас отчисляется каждый третий. Вот такой отсев. Я допускаю, что какой-то экзамен можно попытаться купить, но в целом с учебной программой не желающему или неспособному не справиться.

У нас были интересные примеры. Иностранцев у нас более 150 учится. Так вот, 30 сирийских студентов вынуждены были от нас уехать. Они перевелись из Ереванского мединститута, где, как выяснилось, с обучением была совершеннейшая профанация. Мы их попытались учить. Но они были совершенно не готовы учиться на третьем курсе. Мы предложили им перевестись на первый курс. Половина уехала. Другая осталась и перевелась на первый курс. За этих будет не стыдно. Они поняли: чтобы стать провизором, надо честно учиться, а не покупать каждый экзамен.

И распределение у нас до сих пор сохранилось, и на него приезжают представители шести сопредельных северных областей, на которые работает наш университет. И агитируют. А для районов нашей области еще одно приятное новшество внедряется. Составлены договоры, по которым, если район оплачивает подготовку хотя бы одного врача из своего бюджета, то получает еще двух студентов, обучаемых на деньги областного бюджета и двух, обученных на деньги федерального бюджета.

- Какие еще приятные новости в университете?

- Второй год мы преподаем иностранным студентам на английском языке. Учебники тоже на английском. В связи с этим постоянно обучаем языку профессорско-преподавательский состав. Каждый год обучаем по 50 преподавателей. Не без надрыва, но... Если дело так же успешно пойдет и дальше, начнем открывать филиалы в других странах. Например, в Индии, ради студентов которой мы и затеяли это большое дело.

А вообще, что касается международной темы, то у нас уже 18 докторов, защитившихся за рубежом. У нас есть предложения из Сирии о выездных курсах повышения квалификации их врачей. Большинство из них говорят на русском, потому что закончили наши вузы в советские времена. Но мы уже готовы проводить курсы и на английском. Северная медицинская школа имеет славные традиции и динамично развивается.

Беседовала Елена ДОИЛЬНИЦЫНА