Северный комсомолец
23 ноября 2007 (46)
Марина ТРЕТЯЧЕНКО

Ориентировочный день смерти

У ее постели стояла миска с кашей и стакан воды. Здесь же, у кровати, возле головы - туалетное ведро. А телефон, наоборот, подальше - чтобы не могла дотянуться. Раз в день на два часа к ней приходила уборщица из школы по соседству.

Настоящий же опекун 99-летней Ларисы Григорьевны Самуэльсон - Алевтина Янурова - приходила единожды в неделю, по средам.

При этом она оформила на себя однокомнатную квартиру и тринадцатитысячную пенсию Ларисы Григорьевны.

КРОМЕ ДРУЗЕЙ - НИКОГО

Всю войну Лариса Григорьевна проработала в госпитале. В Архангельской мореходке им. Воронина долгое время была заведующей библиотекой. Кроме коллег и друзей, у нее никого не было. Только брат, которого Лариса Григорьевна искала с 1946 года, да так и не нашла. И единственное богатство - квартиру в центре Архангельска на Троицком, 157 (пятиэтажка напротив кинотеатра "Искра") - после смерти также собиралась оставить бывшей коллеге по училищу.

В этой квартире друзья регулярно навещали Ларису Григорьевну. А в 2000 году в ее жизни появился опекун. Появился неожиданно - как говорят в совете ветеранов училища, никаких заявлений о том, что требуется опекун, никто никуда не писал. Им стала работник социальной службы Октябрьского округа Архангельска Алевтина Янурова. Она начала ходить еще в больницу, куда Лариса Григорьевна попала с переломом шейки бедра.

После - инвалидность. А Янурова подле Ларисы Григорьевны так и закрепилась. Она к тому времени уже была прикована к постели.

"ЗАБЕРИТЕ МЕНЯ ОТ НЕЕ!"

С того самого времени встречи Ларисы Григорьевны с друзьями стали реже. Сначала ходили: у некоторых из совета ветеранов были ключи от квартиры. А потом Янурова сменила замок. По первости оставляла ключи у входа, а потом и их забрала.

А в мае этого года зайти в квартиру все-таки удалось. Перед этим Лариса Григорьевна звонила друзьям и просила забрать ее. Говорила, что боится Янурову. На вопрос: "А как попасть в квартиру, ключей-то нет?", в трубку плакала: "Да хоть дверь ломайте, но заберите меня от нее!"

Ломать не решились: Янурова до этого и так уже писала на одну из приятельниц Ларисы Самуэльсон Галину Савицкую заявление в милицию. Мол, та из квартиры какие-то документы вынесла. Потому идти решили с комиссией. А когда зашли в квартиру, стало ясно, почему Янурова не жаловала гостей.

То, что бывшие коллеги Самуэльсон тогда там увидели, позже было описано в акте, который вместе с ходатайством был отправлен в областной департамент социальной защиты населения на имя его директора Андрея Калашникова.

Из акта ясно, что Янурова вообще не ухаживала за Ларисой Самуэльсон: ни квартиру не убирала, ни постель не меняла, ни за ней самой не ухаживала. Вместо полотенца у Ларисы Григорьевны нашли лишь кусок простыни, а из еды - только кашу и воду. И что поражает всякое воображение - туалетное ведро прямо у постели пенсионерки, возле головы.

Как выяснилось, Янурова при том, что она обязана была присутствовать в квартире своей подопечной каждый день с девяти утра до девяти вечера, приходила к Самуэльсон лишь один раз в неделю - по средам, а в остальные дни с Ларисой Григорьевной на два часа - с 10 до 12 дня - оставалась нанятая ею уборщица из соседней школы.

Бывшие коллеги Самуэльсон просили органы социальной защиты либо обязать Алевтину Янурову должным образом выполнять свои обязанности, либо прикрепить к пенсионерке другого опекуна, либо поместить ее в дом престарелых. Но ни то, ни другое, ни третье сделано не было. И ответа из департамента тоже никакого не было.

"КОМУ ТЫ НУЖНА, СТАРАЯ?"

Тем временем Алевтина Янурова по доверенности начала получать пенсию Ларисы Самуэльсон, которая у нее, как ветерана войны и труда, составляла немало, а именно 12 975 рублей. Из этих денег на еду для своей подопечной в месяц она тратила только 1 800 рублей и 1 200 рублей отдавала в качестве квартплаты. Остальные оставались у нее. Говорила, копит на ремонт в квартире.

Квартире, где жила Лариса Григорьевна, и вправду требовался ремонт. В частности в полу были такие дыры в подвал, что через них туда- обратно бегали крысы. Этот факт, кстати, также был запечатлен в акте.

И этот вопрос пытались решить усилиями едва ли не всех инстанций. Ветераны договаривались с первой городской больницей, чтобы Ларисе Самуэльсон на время ремонта в ее квартире предоставили палату в больнице. И палата была предоставлена. Но когда скорая вместе с соцработниками подъехала к дому, Янурова попросту отказалась отдавать ее врачам.

Как потом выяснилось, она сказала Ларисе Григорьевне, что ее забирают в больницу для того, чтобы что-то там ей вколоть: мол, они убить тебя хотят, кому ты нужна, старая, лечить еще тебя?

КВАРТИРА ЗАВЕЩАНА ОПЕКУНУ

А 15 сентября этого года Лариса Самуэльсон умерла. Правда, 15-ое - это ориентировочный день смерти. Как говорят в совете ветеранов училища, никто так до сих пор и не знает, в какой точно день это случилось. А когда ее нашли уже неживую, она лежала на прогнившем матрасе.

Под конец жизни Лариса Самуэльсон отписала свою квартиру Алевтине Януровой. Хотя и не собиралась этого делать. Есть и другая версия - Янурова сама сделала какие нужно документы, чтобы получить эту желанную квартиру, в которой, кстати говоря, прописалась еще до смерти своей подопечной.

СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ НЕ НАЙДЕНО

Об этой страшной истории мы узнали от председателя совета ветеранов Октябрьского округа Валентина Ивановича Киреева. Все письма, за исключением первого - в органы соцзащиты, которое писали друзья Ларисы Самуэльсон, написаны его рукой. В милицию, прокуратуру, нотариальную палату. Почти отовсюду ему уже пришли ответы, и ответы эти таковы, что в действиях опекуна Алевтины Януровой не найдено состава преступления.

В частности, 18 августа этого года Валентин Иванович получил письмо из Октябрьского ОВД, в котором сообщалось, что по заявлению Киреева, в котором он просил привлечь Янурову к уголовной ответственности за то, что она путем обмана и злоупотребления доверием зарегистрировалась в квартире, проведена проверка. Проверка показала, что, "со слов Януровой, завещание на передачу квартиры оформлено в 2000 году добровольно, то есть до признания Самуэльсон Л.Г. недееспособной. Подтвердить документально эти факты на данный момент не представляется возможным. Следовательно, фактов, указывающих на то, что Янурова незаконно зарегистрировалась в квартире Самуэльсон Л.Г., не добыто".

Аналогичный ответ получил Валентин Иванович второго августа из нотариальной палаты Архангельской области в отношении завещания. Как сказано в ответе, "отменить завещание гражданки Самуэльсон Л.Г. не представляется возможным, так как его может отменить только дееспособный гражданин, от имени которого оно составлено".

Бумагам этим Валентин Иванович не верит. А иначе почему, если все так законно, недоумевает он, уволили нотариуса, который оформлял Януровой все документы, как только этот случай получил огласку?

"ЕЕ МОГЛИ НА ВАЛДУШКАХ ПОХОРОНИТЬ. ПОД НОМЕРОМ..."

Ларису Григорьевну Самуэльсон похоронили на кладбище "Южная Маймакса". Хоронили всем Октябрьским советом ветеранов и советом ветеранов училища. Ждали и Янурову. Но она так и не пришла.

Сейчас на месте могилы только небольшой крест. Ветераны обещают, что поставят, как положено, памятник, но уже ближе к весне. А пока рады тому, говорит Валентин Иванович Киреев, что удалось достойно похоронить:

- Ее ведь могли на Валдушках похоронить. Под номером... И никто бы не узнал, что она там лежит...

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОРГАНЫ КОММЕНТАРИЕВ НЕ ДАЛИ

Мы пытались взять комментарий в Октябрьском отделе социальной работы, где работала Алевтина Янурова. Хотели поговорить с ней самой, хотя после случившегося ее уволили из органов опеки. Но отдел социальной работы оказался домом престарелых, в котором соцработникам отведен только один кабинет, телефон в котором стабильно несколько дней не отвечал.

Пробовали получить комментарий в управлении социальной защиты населения по Архангельской области, куда, кстати, в свое время ветераны писали письмо, но в приемной директора нам ответили, что ни вопросами опеки, ни самими опекунами они не занимаются, а занимаются этим в мэрии.

Обратились мы и в мэрию. Просили, чтобы эту ситуацию прокомментировала либо директор департамента здравоохранения и социальной политики Надежда Макарова, к которой, кстати, ветераны также обращались за помощью, либо работники отдела социальной работы, опеки и попечительства. Секретарь в приемной директора спросила: "Это по поводу Самуэльсон?" Услышав утвердительный ответ, сказала, что у нее срочное дело, и положила трубку.

Если идет охота на беззащитных стариков со стороны "черных" риэлтеров - это одно. Это криминал, беспредел, и здесь все понятно. Другое дело, когда своим положением пользуется представитель органа социальной защиты. Насколько типичен этот случай? Очень жаль, что официальные органы не дали своих комментариев. Мы готовы продолжить тему. А то пугающе звучит само словосочетание - "почтенная старость"...

Марина ТРЕТЯЧЕНКО.