Северный комсомолец
21 декабря 2007 (50)
Марина ТРЕТЯЧЕНКО

В Глазанихе люди хотят быть оптимистами, как президент Путин

В прошлую пятницу, 14 декабря, в поселке Глазаниха Онежского района хоронили маму и дочь - Наталью и Оксану Тымчук. Гора цветов, венки, ленты с надписями "От папы и сестрички", "Любимой Наташе от родных и близких".

26-летняя Наталья действительно была любима своим мужем Виталием. В поселке говорят: семья у них была почти что образцовая. Старшую дочь Иру супруги на будущий год планировали повести в школу. Младшая Оксана росла здоровой. Тем сложнее понять, отчего Наталья решилась на этот страшный поступок - задушить свою пятимесячную дочь, а после повеситься самой. Трагедия произошла во вторник, 11 декабря, в доме 17 по улице Советской. Многим в Глазанихе до сих пор не понятно, как такое могло случиться. Предположение - у Натальи была послеродовая депрессия.

МАТЕРИНСТВО ДАВАЛОСЬ ТЯЖЕЛО

Беременность у Натальи протекала спокойно. Однажды, правда, она пережила шок. Стояла на остановке со старшей дочерью Ирой, когда молодой парень из ружья застрелил своего приятеля. Говорят, на почве ревности. Тот умер в больнице в Онеге. Наталья и еще с десяток человек всю эту стрельбу видели. Случилось это в апреле этого года.

А 15 июля Наталья родила дочь Оксану. Родила благополучно. Правда, поселковый фельдшер Любовь Прилепова рассказывает, что в дом к Тымчукам ее вызвали, когда у Оксаны уже отошли воды. Наскоро вызвали скорую, повезли в Онегу рожать.

Ребенок у Натальи всегда был ухоженным. Она делала всё, как велела врач. Приходила на все приемы. Но жаловалась на то, что нынешнее материнство ей дается тяжело, в частности, Наталья с трудом переносила детский плач.

Однако родным как-то не верилось, что это у нее всерьез - все-таки вырастила уже одного ребенка, с которым таких проблем не было. Да и в помощи ей никто никогда не отказывал. Ухаживать за Оксаной помогали и подруги, живущие в домах по соседству, и свекровь, регулярно приезжавшая в Глазаниху из Онеги. Кстати, в поселке она была за неделю до трагедии.

Достаток в доме какой-никакой был. Наталья летом постоянно в лес за ягодами ходила. Получала детское пособие. Муж Натальи Виталий - человек тихий. В поселке про него говорят: немногословный, даже слегка замкнутый. Работает на Глазанском лесозаготовительном участке, входящем в состав ОАО "Онега-лес". В зависимости от выработки получает шесть-семь тысяч в месяц. У большинства в Глазанихе и того нет. В поселке едва ли не тотальная безработица.

Сама Наталья никогда нигде не работала. Поговаривают, будто и не училась нигде. В Глазаниху приехала из соседнего Анциферовского Бора в 1999 году. Семья у нее была сложная. Отец с матерью пили. Мать, говорят, так на улице и замерзла.

В Глазанихе Наталья сошлась с Виталием. Он, при том, что также особого образования не имеет (так, классов семь-восемь), парень, как характеризуют его соседи, башковитый. И с плохой стороны его никто в поселке не знает. Говорят, муж и отец был хороший. По крайней мере пьянок или дебошей, какие характерны для Глазанихи, в доме Тымчуков не припомнят. Выпивал как все, но без запоев. По слухам, выпивала и сама Наталья, но не злоупотребляла.

А в августе Наталья собралась в Онегу. Фельдшер посоветовала ей: раз есть жалобы, походи в городе по врачам, к психологу сходи, может, пропишут тебе какие лекарства. А когда Наталья из Онеги вернулась, на вопрос: "Что врачи посоветовали?" - только рукой махнула: мол, сказали - послеродовая депрессия...

"БЕЗ НАС ВАМ БУДЕТ ЛУЧШЕ"

В тот самый день, 11 декабря, муж Виталий был на работе. Старшая дочь Ира - в детском саду. До часу дня в доме вместе с Натальей и Оксаной была соседка Настя - помогала по хозяйству. После ушла. Как она позже сказала, ничего странного в поведении Натальи она не заметила. А чуть позже ей пришло смс от Натальи. Текст сообщения был примерно следующий: "Простите, я больше не могу, без нас вам будет лучше, заберите Иру из садика и не пускайте в дом до вечера".

Соседи пошли к Наталье в дом. Дверь оказалось запертой изнутри. А когда взломали - увидели, что Наталья повесилась. Рядом лежал труп Оксаны. Сначала подумали, что она задушила дочь подушкой, но проведенная после экспертиза показала, что Оксана была удавлена петлей. Предположительно, это была та самая петля, на которой позже повесилась Наталья.

Подоспевшая фельдшер пыталась реанимировать обеих, но было уже поздно. Онежская экспертиза показала: причиной смерти ребенка явилась механическая асфиксия - удавление петлей. Причиной смерти Натальи также послужила механическая асфиксия в результате повешения.

ВОЗБУЖДЕНО УГОЛОВНОЕ ДЕЛО

Сейчас Онежским межрайонным следственным отделом по данному факту проводится проверка, устанавливаются обстоятельства произошедшего и мотивы. По словам его руководителя Максима Колмогорова, материалы для проверки уже собраны. Оснований для возбуждения уголовного дела достаточно. Уголовное дело возбуждено по статье 105 части 1 Уголовного кодекса РФ "Умышленное убийство". В ходе следствия планируется сделать почерковедческую экспертизу: Наталья помимо смс, оставила предсмертную записку, текст которой, впрочем, такой же, как текст смс-сообщения. Также планируется опросить врачей на предмет того, в чем заключается послеродовая депрессия.

Как рассказали в прокуратуре, со слов соседей, Наталья в последнее время всё чаще раздражалась, впадала в депрессию, говорила, что напрасно родила дочь и что ее раздражает Оксанин плач. Также, по свидетельству соседей уже после происшествия, Наталья вроде как не была удовлетворена своей семейной жизнью. В поселке ходил слух о том, что Виталий собирался уходить от жены.

Со слов Максима Колмогорова, Виталий вернулся домой, когда там уже работала следственно-оперативная группа. Сказать, что у него был шок, - значит не сказать ничего. А в это воскресенье Виталий отказался ехать в Онегу вместе с остальными родственниками. Сказал, что останется в Глазанихе.

Исход дела, в общем-то, предугадать несложно. Как говорят в прокуратуре, если будет установлено, что к убийству ребенка причастна мать, то дело будет прекращено в связи с самоубийством матери.

РАНО ИЛИ ПОЗДНО ТАКОЕ МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ

За последние 25 лет это первый подобный случай в Глазанихе. Люди здесь и пьют от безденежья и безнадеги, и вешаются, и вены режут, но чтобы убивать своих детей - такого еще в поселке не помнят. Предполагают, что рано или поздно такое могло случиться. Такую нищету как здесь - еще поискать.

Глазаниха - это даже не деревня. Это рабочий поселок. Деревни начинаются дальше. Там у людей и свои фермерские хозяйства, впрочем, тоже скудные, и хоть какой-то достаток. Народ в Глазанихе приезжий. Когда-то люди приехали сюда на заработки. В прошлом здесь был свой лесопункт. Ныне его рабочие - люди еще допенсионного возраста - потихоньку спиваются.

Спивается молодежь, в основном 80-х годов рождения. Причина одна - безработица. Вариантов трудоустройства всего два - пойти работать на железную дорогу или на лесозаготовительный участок. И там и там платят скудно. Работают люди еще в местной школе (при нем работает одна группа детского сада), на почте и в местном медпункте. В последнем два человека - фельдшер и санитарка, а больше на 560 человек населения Глазанихи не положено. В школу ходят 57 детей.

560 человек - это то, что осталось от полуторатысячного населения Глазанихи начала 1980-х годов. В поселке вообще мало что осталось от советских времен. Разве что названия улиц - Коммунальная, Советская, Молодежная, Мира.

О населении Глазанихи нам рассказывают так: 160 пенсионеров, 86 детей, 120 работающих, остальные "туда-сюда". "Туда-сюда" - значит, "пьют".

ЖЕНЩИНЫ С ДЕТЬМИ КОСТРЫ ЖГУТ, ЧТОБ СОГРЕТЬСЯ

Создается ощущение, что Глазаниха вообще не приспособлена для жизни. Причем возникает оно не только у приезжих людей, вроде нас, но даже у местных жителей.

Например, поезд, следующий маршрутом "Архангельск-Онега", делает остановку в Глазанихе. Но люди там в последнее время не выходят. Хотя, по сути, тем, кто едет до деревней, удобно выйти в Глазанихе и доехать автобусом. А не выходят потому, что, во-первых, автобусы почти не ходят, а во-вторых, потому, что в поселке переждать это время до прихода автобуса негде. Рассказывают, женщины с детьми на остановках костры раньше жгли, чтобы согреться.

Транспорт для местных тоже почти что роскошь. Выбраться в Онегу можно автобусом за 78 рублей, но ходит он едва ли не раз в сутки. В остальное время только на машине. Местные мужички так и зарабатывают. Взять машину и съездить туда-обратно - 500 рублей. Иногда - 600. В зависимости от того, какая машина.

И таким образом в Онегу ездят не только за покупками, но даже если нужно срочно вывезти больного человека. Машины скорой помощи в поселке нет. И люди уже даже не помнят, когда таковая была. Можно вызвать скорую из Онеги, но приедет она не скорее, чем через 50 минут: от Глазанихи до Онеги -54 километра.

Нет в Глазанихе пожарных. Ближайшая пожарка только в соседней Мудьюге (это 12 километров по железной дороге). Едет 20 минут. За это время те старые дома, что стоят в Глазанихе, - щитовые и брусковые, - сгорают целиком. Последний раз так сгорел дом нынешним летом.

Нет в Глазанихе милиции. В начале этого года из поселка убрали участкового. Сказали: не хватает населения. Теперь участковый также есть только в Мудьюге. Но его порой не дозваться. Стационарная телефонная связь там плохая, а мобильная еще не налажена. Вот и случается, что у кого-то в поселке на почве пьянства с головой плохо делается, начинает ножом или топором на жену и детей замахиваться, а кроме фельдшера прибежать на помощь некому.

ЛАМПОЧКА - ВОТ ВАМ И ВЕСЬ НАЦПРОЕКТ

Фельдшер Любовь Прилепова ведет нас по поселку и рассказывает, что в 1983 году, когда она сюда еще только приехала, здесь была и больница, и родильное отделение, и стационар на 12 коек, и медпункт, и аптека. А потом начались реформы. Кто-то мудрый наверху решил, что не надо людям в деревнях лечиться. И сделали только фельдшерские пункты.

Глазанихе еще повезло. Вообще, ставка фельдшера полагается, когда в населенном пункте проживает 900 человек и больше. А в Глазанихе всего 560. Но пока Любовь Прилепова работает на полную ставку. Как будет дальше - не знает. По такому же принципу определяется ставка санитарки. В Глазанихе полная ставка, а вот по деревням уже везде по половинке.

- И вот на эту тысячу, которую ей платят, она должна прийти в 4-5 утра в фельдшерский пункт, начать топить печь, чтобы к 10 часам, когда у меня прием начинается, помещение обогреть, - рассказывает Любовь Николаевна. - Помещение холодное. Дров много надо. А мне их покупку никто не оплачивает. Говорят: покупай сама, а мы тебе потом возвращать деньги будем. То же с порошками и прочей мелочовкой. Все за свои деньги покупаю. И ни копейки мне еще не вернули.

Впрочем, и это не самая большая беда. Дом, в котором находится фельдшерский пункт, выкупила местная предпринимательница. И поселковые теперь боятся, что она во всем здании захочет магазин сделать и не станет фельдшерского пункта.

Заходим в здание. Оно не топлено: воскресенье - выходной день. Холод жуткий. Обогревателей местная власть не выделяет. Говорит, не положено. Недавно из Онеги приехали электрики - налаживать свет в здании. Чтобы новые лампочки светили. Объясняют: так надо, чтобы здание прошло лицензирование. И это, говорит Любовь Николаевна, всё, что она получила для своего фельдшерского пункта за годы реализации нацпроекта.

А НАДБАВКУ ОБЕЩАЛИ ОТОБРАТЬ

- Не чувствую я их нацпроекта, - говорит Любовь Прилепова. - Может, он где-то и есть, в той же Онеге. Может, оборудование им там привозят новое. Но только не у нас. Было 36 фельдшерских пунктов в Онежском районе, осталось 32. За прошлый год четыре пункта в районе убрали. Как ездили к нам узкие специалисты раз в год - так и ездят. О ремонтах никто не думает. Доходит до того, что нам говорят: хотите делать - делайте на свои деньги.

Любовь Николаевна рассказывает, как им говорят, будто за эту надбавку к зарплате, которая нам полагается по нацпроекту, они должны быть благодарны властям.

- У меня эта надбавка - 3600 рублей. Вместе с ней зарплата выходит - около десяти тысяч. Так я теперь в поселке богатой считаюсь. На меня соседи косятся. Народ ведь озлобленный стал. Завидует. А чего завидовать? Я одна на 560 человек! К молодым ребятам иду ночью: напились, вены себе порезали. Спасаешь их вечером, а они наутро снова пьяные. Уж не знаю, за что благодарить. Нацпроект длится уже полтора года. Рассчитан на два года, то есть в июле они должны всё это дело свернуть. И надбавку мою у меня отберут. Это ж только на время нацпроекта! Вроде пожили - хватит. Дочь недавно рожала. Спросила у нее: ну что, ощутила, что во время реализации нацпроекта рожала? Она говорит: два памперса принесли бесплатно...

ГЛАЗАНИХА ПРОГОЛОСОВАЛА ЗА ПУТИНА

А на прошедших выборах депутатов в Государственную Думу явка в поселке была выше, чем в предыдущие годы - 51 процент. Проголосовали в основном за "Единую Россию". Местные говорят, причина одна: потому что в этой партии Путин.

- Путин, - говорят, - смотрит в будущее с оптимизмом. Вот и мы будем смотреть...

Марина ТРЕТЯЧЕНКО, Павел КОНОНОВ (фото), Глазаниха-Онега-Архангельск