Северный комсомолец
10 октября 2008 (40)
Леонид Чебанюк

ТАМ В КРАЮ ДАЛЕКОМ БУДУ ТЕБЕ ЖЕНОЙ

Неправда, что русских за границей не любят.

Любят! Особенно в виде жён и любовниц. Там даже принято считать, что русская жена - это эстетично. А также дешево, надёжно и практично. "Местные"... - они же все эмансипированные. Не то, что нормального борща с галушками... Их элементарный бульон из кубика сварить не заставишь. Вот наши - те настоящие жёны. В самом прямом, первобытнообщинном и даже чуть-чуть крепостном смысле этой высокой должности. За право жить в спокойной и благополучной Европе они готовы на всё: стирать, убирать, рожать (и правильно воспитывать) детей, быть ярким контрастом на фоне своих жутко некрасивых и, как правило, не очень начитанных мужей. В общем, быть таким надёжным тылом для европейских мужиков, что они, глядя на русских девушек, забывают о сексуальной революции и прочих достижениях цивилизации, которые позволяют им не вступать в брак и подозревать себя счастливыми.

Для меня столица наших северных женщин, которые обрели своё семейное счастье на чужой земле, это всё-таки северная Норвегия и её центр - Тромсё. И я понимаю наших девиц! Достаточно просто пройти по Новгородскому проспекту, чтобы навсегда захотеть гулять хотя бы по задворкам этого редко-уютного города. А если вы всю жизнь гуляли по Маймаксе?

Надежда Траннинг (в девичестве Антонникова) - одна из полутора сотен российских жён, которые нашли своё простоё женское счастье в столице северной Норвегии. До 1992 года имела Наденька постоянное место жительства в городе Архангельске.

И всё бы хорошо. Но случился реконструктивный период и прочие веерные отключения. Например, электричества, отопления и зарплаты. Молодая учительница (она же, извините, бюджетница) открывала пустой холодильник дома, вытирала исписанную мелом школьную доску на работе и вспоминала писателя Юрия Казакова: "Треска, доска и тоска..." Это он так написал про наш Богоспасаемый город. Мы, конечно, с ним не согласны, а вот Антонникова задумалась.

В марте 92-го года в Архангельске проходил российско-скандинавский семинар. Антонникова уже не помнит его темы, но наверняка речь шла о сотрудничестве. Причем взаимовыгодном. За обслуживание этого семинара платили "живые" деньги, то есть наличные. И Надежда, наплевав на заветы Макаренко, пошла туда "халтурить". Чаще всего ей приходилось работать с Гуннаром Траннингом... Нет, если вы думаете, что это была любовь с первого взгляда, то вы ничего не понимаете в норвежских мужчинах. Ну... скажем так - со второго.

Гуннар снова приехал в Архангельск. Как бы в командировку. А потом в течение года было так много "как бы командировок", что Надежда забыла поговорку "любовь зла" и очень привязалась к надёжному, очень мужчинистому и очень спокойному человеку из города Тромсё.

Вскоре и Надя приехала в Норвегию. С ответным, очень дружественным визитом. И тут ей сразу понравилось. Она другой такой страны не знала. Потому что раньше за границей госпожа Антонникова никогда вообще не была. Она приехала зимой... Маленький белый коттедж под красно-черепичной крышей. Из окна видно свинцовое море, какие-то камни, которые тут называют фьордами. Резкий контраст между холодной красотой на улице и тёплым, свежевыпеченным уютом дома... А самое важное - ощущение редкой нерушимости этого всего - фьордов, тепла, достатка, любви...

В НОРВЕЖСКОЙ ШКОЛЕ АРХАНГЕЛЬСКАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА ЗАПЛАКАЛА

Как настоящий педагог Надежда сходила в местную школу - обычную, без всяких уклонов в язык, психологию и прочие менеджменты. Там она заплакала. У детей в норвежских школах спрашивают: а что бы вы ещё хотели изучать, кроме того, что предлагает вам школьная программа? Одна маленькая девочка Ивон сказала: "Я хочу играть на валторне!" (это труба такая). Слово ей понравилось - валторна. И весь Тромсё стоял на ушах! - как сделать так, чтобы девочка Ивон воплотила в жизнь свою мечту играть на валторне?! За 120 километров из другого города привозят к Ивон старичка, который учит её мерзко дудеть в валторну. Три раза в неделю! Это - Норвегия и её суровое отношение к своим детям.

"Дети здесь какие-то балованные, - подумала Надя Антонникова. - Своих я воспитаю по-другому..."

Когда она приехала в Норвегию уже в качестве жены, Надя ревела белугой дня три. Не потому что ей сильно в Норвегию не хотелось. "Просто для меня это был шаг... Всё-таки странно с родины уезжать..."

Нет, мне этого не понять. Как написал Жванецкий: "Я никогда не буду женщиной. И никогда не буду узбеком. А интересно, что они чувствуют?"

Антонникова понятия не имела, какую войну вёл Гун-нар со своими родственниками перед их свадьбой. "Русские идут!" - молча и осуждающе смотрели на него близкие. Их воображение рисовало Гуннару злобную полупьяную девицу, которая будет у всех занимать деньги, пока не смотается в Израиль. Почему в Израиль? Ну вот такой вот у нас образ на Западе.

Но норвежским мужчинам почему-то совсем не важно "что люди скажут". Гун-нар счастлив, что встретил Надю. И очень надеется, что она счастлива, что встретила его. Почему "надеется"? Надежда "больший католик", чем Папа Римский, - даже в малоэмоциональной Норвегии она выделяется сдержанностью своих чувств.

ТЕПЕРЬ ТРОМСЧАНЕ ХОДЯТ ПО ГРИБЫ

Русская девушка Надя устроила в Тромсё маленькую культурную революцию. Она приучила норвежцев ходить в лес за грибами. До неё норвежцы собирали грибы исключительно в супермаркете - шампиньоны и лисички. А то, что прямо на окраине города тоннами пропадали белые, красноголовики и грузди, их не волновало. Правда, до тех пор, пока Траннинги не стали угощать знакомых грибовницей, тушеными грибами с картофелем и лучшей в мире закуской под водку - солёными груздочками. Причем всё это доставалось им задаром. Норвежцы - народ очень практичный. От зависти они тоже стали ходить по грибы. Но из лесу, с лукошками, они идут не к себе на кухню, а в местный краеведческий музей, где тётенька из отдела дикой природы консультирует их, какие грибы съедобны, а какие лучше предложить врагу.

Грибная безграмотность не единственное, что неприятно поразило новоиспечённую фру Траннинг. Оказывается, норвежцы вовсе не такие цивилизованные и по- европейски обходительные, как это кажется из Архангельска. Особенно из Маймаксы. Самое страшное - они просто обожают хлопать дверями перед самым носом у женщин. Но Надежда, как и многие другие русские жёны в Норвегии, не потерялась в бурном потоке новой жизни. Наши женщины не дали себя "захлопать". Опять-таки сыграло роль педагогическое образование. Если дверь не на фотоэлементе и открывается вручную, то Антонникова-Траннинг специально задерживалась перед входом, дожидаясь мужчину. И открывала перед ним дверь, ласково приглашая пройти вперёд. А мужики-то не знали... Стеснялись. Отворачивались. Теперь придерживают дверь и пропускают первой. Правда, только Надежду.

ДОВОЛЬНАЯ ЖИЗНЬЮ МАМА И ОБЛАСКАННАЯ ЖЕНА

Мурманчанка Наташа Якобсон (она же Гордиенко) на родине была сильно избалована вниманием сильного пола. Однако норвежской женой стала не задумываясь. Потому что хотела быть спокойной матерью своих спокойных детей. Этот статус в Норвегии застрахован, как нигде. Её мелкий Крис, он же Костя, - счастливейший ребёнок. Наташа - полностью довольная жизнью мама и обласканная норвежским мужем жена, но дико недовольная норвежскими порядками красивая русская женщина:

- В России себя больше чувствуешь женщиной. Наверное, благодаря русским мужчинам. Здесь джентльментство не развито. Или погублено! Борьба за права женщин и эмансипация идут таким ходом, что мужчины просто боятся пододвинуть тебе стул в ресторане или принять пальто с плеч. Они на самом деле боятся, потому что они могут получить реакцию: а за кого ты меня принимаешь?! Обидеть хочешь?!

Очень это не устраивает Наташу, которая привыкла, что лет с 14 мужчины носят её на руках. И она со своим мужем, вернее, с его норвежским отношением к русским женщинам, борется. Где-то раз в месяц, угрожая ему разводом и отъездом на родину вместе с сыном, Наташа требует цветов и романтического ужина в ресторане. Раз в месяц! А дальше опять товарищеские или партнёрские отношения. Но зато - какой отец! Мама ты моя дорогая!

Наташа считает, что, если выбирать, где быть женой и любовницей, а где матерью, то первое - безусловно, в России. Но жить она будет только в Норвегии. Потому что - Крис. Потому что его 25-летний папа читает ему сказки про Муми-тролля, отводит и приводит из садика, берёт больничный на работе, если сын нездоров, а маме в университет. Да просто потому, что дети в Норвегии - это самое дорогое, что есть у страны. Не важно, каких национальностей, пола и возраста.

"Ах, какая мука воспитывать детей..." Воспитывать детей в Норвегии - одно удовольствие. Потому что мужьям даны все те права, что и их жёнам. И делают они то же самое без зазрения совести. Разве что не рожают. Хотя некоторые мечтают научиться. Но по части ухаживания и прочего "кавалерства" с пусканием пыли в глаза - тут туго.

В Норвегии мужчина не дарит женщине букет. Зачем дарить срезанные цветы, если они повянут, а потом их придётся выбрасывать? Норвежцы дарят барышням цветы в горшках - и красиво, и надолго. Это не потому, что норвежские мужики поголовно жадные. Просто зачем выбрасывать лишние деньги, когда на них можно себе позволить лишние удовольствия. Например, сходить в ночной клуб. И если вы думаете, что норвежцы замороженные, то сходите с ними потусоваться. Вот там вы поймёте, что Сага о Нибелунгах - это заведомо ложные измышления.

ПО СТУДЕНЧЕСКОМУ БИЛЕТУ - ПИВО И ЗАКУСКИ ДЕШЕВЛЕ

На сорокатысячный Тромсё приходится около сотни увеселительных ночных заведений. Но рачительные норвежцы куда попало не пойдут. Толпа собирается только там, где объявлены скидки на алкогольные напитки. Кстати, по предъявлению студенческого билета (а мы ходили по клубам с Наташей - студенткой местного универа) и пиво, и закуски будут стоить на 25 процентов дешевле. Всё-таки норвежцы - очень практичный народ.

Они даже со своими русскими жёнами отказываются ругаться исключительно из соображений невыгодности и бесперспективности этого занятия. Вот, например, Гун-нар Траннинг считает, что на свою Надежду голос повышать абсолютно бессмысленно. И не потому, что он такой спокойный и терпеливый. Она всё равно докажет, что была права, а он - нет. Потом придётся просить прощения, тратить время... А это просто невыгодно.

Да... За всё нужно платить. В Норвегии практически нет такого понятия, как жена-домохозяйка. Женщина как полноценный гражданин королевства просто обязана работать и зарабатывать, если не столько же, то, во всяком случае, не намного меньше своего супруга. У средней русско-норвежской семьи получается так - муж зарабатывает двадцать тысяч крон, жена пятнадцать тысяч в месяц. Этого достаточно, чтобы купить в кредит дом, машину, дать образование одному- двум детям... Плюс клубы, рестораны. Но не часто. Отдых в тёплых краях два раза в год.

Норвежский минимум в тридцать пять тысяч норвежских крон (они из патриотизма не переходят на евро) в переводе на доллары обозначает почти шесть тысяч американских долларов. В месяц. В нашей стране для молодой семьи такая сумма звучит более, чем возмутительно. А в Норвегии это весьма и весьма средний уровень доходов. Платят здесь много. Но и платить приходится не меньше. В Тромсё только билет в муниципальном автобусе стоит более ста рублей в переводе на многострадальные рубли. Семья Наташи Якобсон даже при этом уровне доходов не может пока позволить себе собственного дома - копят. И живут в университетском общежитии. Правда, это "общага" какого-то уж очень бизнес- класса. Но... собственное жильё только в перспективе.

ПЛЕСЕЦКОГО ПАШУ ВЗЯЛИ В ПОЧЕТНЫЙ КАРАУЛ У КОРОЛЕВСКОГО ДВОРЦА

Норвежцы стараются сэкономить на всем. Многих удивляет, почему в этой стране внедорожники без задних сидений. Они просто вырваны из салона. Куда их девают? Объяснение простое - джип без задних сидений идёт по классу грузовых машин и стоит гораздо дешевле. И при всей этой скупости норвежцы никогда не экономят на чувстве собственного достоинства. Магазины ломятся от румяных турецких помидоров, немецкого пива и французской картошки по доступным ценам. Скупой норвежец переплатит в три-четыре раза, но купит полузелёную норвежскую помидорку, выпьет своего пива и закусит... конечно же своей селёдкой.

Норвежские матери не боятся отдавать своих сыновей в армию. Даже если эти матери родились в России. Катерина Кустова (Айхерн) из Плесецка сама ходила в местный вариант военкомата и следила, когда подойдёт очередь для её 19- летнего Павла идти "под ружьё". Армия в Норвегии "плёвая". Всего сорок тысяч бойцов, включая интендантов, кавалеристов и прочих программистов.

Плесецкого Пашу, с нашим-то северным размахом плеч, белобрысостью и наглыми голубыми глазами, МО Норвежского королевства оценило по достоинству. Его взяли в почетный караул у Королевского дворца. И Бог с ним, что по русским меркам их королевский выглядит хуже нашего дворца спорта. Ничего, что сам король ездит на машине, которую предоставили ему спонсоры за то, что под флагом Норвегии на дворце висит флаг одного крупного европейского автомобильного концерна. Зато Катя каждый день видит своего сына на "почётном" месте и спрашивает: как твои дела, мальчик мой? Да, в норвежском Почётном карауле бойцам можно разговаривать! Мало того, в Уставе внутренней дворцовой службы прописан пункт, где солдат обязан рассказать заблудившемуся туристу, как найти обратную дорогу. А в случае необходимости (если турист уж совсем тупой) - гвардеец может покинуть свой пост и оставить своего короля без охраны...

(Архангельск - Тромсё - Осло - Архангельск)