Северный комсомолец
21 ноября 2008 (46)
Марья ЛОГИНОВА

Родительский день строгого режима

Мы на территории исправительной колонии строгого режима 1, что на Пирсах. Алексей Тихоненко, заместитель начальника ИК-1 по кадрам и воспитательной работе, предлагает всем желающим зайти в храм. А по пути показывает летнее нововведение - будку гласности. Если осужденный чем-то или кем-то недоволен, он "в прямом эфире" может пожаловаться начальнику колонии. Камера в будке включается автоматически, и там уж главное - не стесняться и не бояться. Осужденные уверяют, что будка работает "на ура" - меры начальством принимаются незамедлительно. Я вижу, с каким интересом смотрят на эту будку окружающие меня люди. Им не безразлична любая мелочь, они - мамы, папы, жены, сестры, дети тех, кто преступил закон и сейчас отбывает в колонии наказание. Сегодня родительский день - один из тех редких случаев, когда люди могут своими глазами увидеть, как живут их родные и любимые. Где спят, где умываются, по каким дорожкам ходят...

В КОЛОНИЮ НЕСУТ ТОРТЫ И ПИРОЖНЫЕ

Начало родительского дня объявлено на 9 утра. Однако вовремя приходят не все, всегда находятся такие, которые опаздывают на час, на два. Что ж, понять опаздывающих можно - не ближний свет ехать на Пирсы, например, из Новодвинска, из Северодвинска, а кому и вообще издалека.

Пропуска на каждого выписываются заранее. С девяти утра приехавших людей по группам начинают проводить на режимную территорию. Не всех сразу, потому что каждого человека нужно досмотреть, проверить вещи. Впрочем, какие там вещи - в родительский день разрешено проносить только продукты к чаепитию. В основном несут сладости. Всё остальное можно передать, как и заведено, в другие дни и в строго установленном порядке.

После того, как все родственники (их около 15 человек) проходят на территорию колонии, для них проводится экскурсия. Можно посмотреть, где живут осужденные, на каких кроватях спят, где моются и какими полотенцами вытираются. Школа, проф-техучилище, столовая - в родительский день для род-ственников открыто всё.

...Мы заходим в храм, действующий при колонии. Осужденный, работающий там, говорит, что прихожан не так уж и много - далеко не все в колонии верующие. Зато сами даже иконы пишут.

В спальню, где рядами стоят двухъярусные кровати, мы заходим оживленной толпой. "Тс-с-с!" - тут же цыкает кто-то. Оказывается, некоторые осужденные, работающие в ночную смену, днем спят.

После посещения так называемой комнаты отдыха люди восхищенно качают головами: "Они, поди, и уходить отсюда не захотят!.." Действительно, комната отдыха уютная, отремонтированная, есть телевизор и DVD.

Заходим в клуб (большое помещение на втором этаже), где будет проводиться чаепитие. Нас встречают мужчины в черных штанах, черных курт-ках, на нагрудных карманах которых - фамилии, инициалы и номера отрядов. Это осужденные, они заботливо, по-джентльменски помогают снять женщинам верхнюю одежду. Один из них спрашивает у сотрудников колонии, где ближайшее зеркало и можно ли проводить до него свою девушку. Сотрудники колонии дают добро - пара скрывается за углом.

За всем этим с интересом наблюдает одиноко стоящий осужденный. Рассказывает, что навещать его некому - отец умер, а мать после того, как дали третий срок, от него отказалась...

"А МОЙ МЛАДШИЙ СЫН РАБОТАЕТ В УВД"

- Родительский день здесь - примерно раз в квартал. Право им воспользоваться дается далеко не каждому, а только тем, кто хорошо характеризуется! - рассказывает мне Георгий Гончаревич, северодвинец. - У меня за хорошее поведение - облегченные условия содержания. Живу очень даже неплохо - при желании с родными можно видеться каждые два месяца. В определенное время можно им позвонить, предварительно написав специальное заявление. В церковь хожу.

Этому темноглазому парню 27 лет, из них ровно треть он сидит. Сейчас рядом - его мама, Светлана Петровна Гончаревич. Она принесла сынуле торты и пирожные. Она ждала этого момента два месяца, с тех самых пор, как Георгий на свидании сообщил ей, что такое возможно. И девять лет с тех пор, как сын совершил преступление и лишился свободы.

- Конец девяностых - это было время такое непонятное, - говорит Светлана Петровна. - Мальчики мечтали надеть красные пиджаки, девочки мечтали выйти за богатых. Люди не верили ни в черта, ни в Бога. Россия еще только становилась, и мы с сыном попали в систему... Совершили преступление по недомыслу, по глупости и наказаны за свой грех. Сейчас система изменилась, изменились и мы. Мой младший сын сейчас работает в УВД, учится на юридическом, у него своя музыкальная группа - "Пина Колада". Мы стараемся помочь и старшему сыну, чтобы в нашей семье всё наладилось.

Весь срок Георгий занимается строительством. Читает специальные книжки, планирует изучить на воле специальные компьютерные программы, закончить дизайнерские курсы и основать вместе с мамой дизайнерскую фирму. Пока что за плечами лишь торгово-экономический техникум и один курс высшего образования по экономическому профилю.

Клуб, где проходит чаепитие, отремонтирован при непо-средственном участии семьи Гончаревич. Светлана Петровна по собственной инициативе покупала некоторые вещи, Георгий, который и работает заведующим клубом, сам делал ремонт. Знаменитая кабина гласности - тоже его рук дело, он построил ее под чутким руководством зама начальника по кадрам и воспитательной работе Алексея Тихоненко. Теперь подобный опыт хотят передать всем колониям.

"ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД Я ПРОСПАЛ ПОДЪЕМ"

- У меня всё в жизни на "пять", а вот тут, с сыном, - нет, - говорит Светлана Петровна. - Я 9 лет изо всех сил стараюсь, чтобы у него после колонии всё в жизни сложилось хорошо. Чтобы вышел, начал нормально жить и зарабатывать деньги. А то через пять лет уже возраст Христа, а за плечами ничегошеньки нет - одна Голгофа.

Возраст Христа у Георгия наступит, конечно, еще нескоро - через пять лет. Его план на эту пятилетку - жить в своем, а не казенном доме, найти работу и завести семью. А освободиться он очень надеется через год - если дадут условно-досрочное освобождение.

- Уж не знаю, как судья откажет. У меня личное дело - отличное! Только одно нарушение - шесть лет назад я проспал подъем. Большая надежда была на законопроект, по которому год, проведенный в стенах следственного изолятора, предлагалось считать за полтора. Однако проект, о котором так много писали и говорили, так и повис. Содержание в СИЗО ужасное, я помню, мы в три смены на одной кровати спали. Теснота, воздух спертый, часовое свидание с родными - раз в полгода. И самое страшное - никаких новостей с воли! Я там провел два года, это было серьезное испытание, и нынешние условия мне кажутся просто раем небесным...

Мы разговариваем. Вокруг бегает малолетний сынишка одного из осужденных, смеется. За столами - красивые, нарядные женщины. Приятная, романтичная музыка, торты.

А стрелка часов неумолимо движется по кругу. В 14.00 закончится родительский день, который заслужили лишь около десяти осужденных из тысячи с лишним, находящихся в колонии. А после родительского дня начнется обычный серый вечер строгого режима, который, впрочем, они тоже, по всей видимости, заслужили.

Марья ЛОГИНОВА