Авангард
2 мая 2007 (33)
М. РАЗГУЛЯЕВ,

Говорящий ящик

О том, как входило радио в нашу жизнь, вспоминает М.Н. Разгуляев

Михаил Никандрович - ветеран Великой Отечественной войны, воевал стрелком- радистом в авиации Северного флота, сопровождал караваны судов, идущие в Мурманск и Архангельск с поставками грузов по ленд-лизу.

Изобретение Попова-Маркони трудно переоценить. В начале это была диковинка. Хорошо помню, как вошло в нашу жизнь это чудо техники. Родился я на Вологодчине, в деревне из 25 дворов с населением более 100 человек. Новости люди узнавали в основном от соседей, из других деревень, из сельского Совета, райцентра. В меньшей степени из области и Москвы, газеты в ту пору редко кто выписывал.

И вот летом 1936 года заведующий только что открывшейся избы-читальни В. Устинов пригласил население деревни и колхоза "Коммунар" послушать 30-минутную радиопередачу из Москвы. Прием её осуществлялся приемником прямого усиления с гордым названием "БИ - 234", обеспечивавшего работу одного репродуктора, прозванного населением "тарелка". Первыми радиослушателями были, конечно, мы, ребятня. Взрослые подходили неспешно, чувствовалось, что событие заинтересовало, но каждый реагировал на него по-своему.

Особенно мне запомнилась реакция на радиопередачу Хении (в деревне - Хеня) и Серапиона Устинова (деревенское прозвище Серапиха). Хеня пришла первой и учинила допрос избачу: что, как и почему? Разъяснениями была разочарована и потребовала показать, что внутри этого "ящика". Избач открыл заднюю стенку. Там Хеня увидела три радиолампы, провода, другие детали и, ничего не поняв, села на лавку, задумчиво поджав губы, просидела до конца передачи. Неудивительно, ведь она за всю жизнь не бывала даже в райцентре. А тут такое чудо - говорящий "ящик". Надо сказать, что Хеня была авторитетным человеком в деревне. Видимо, о таких Некрасов писал стихотворение "Есть женщины в русских селеньях".

Серапиха был любимцем деревни. Сочинял стихи, частушки, исполнял их под гармошку. А как плясал?! Когда выходил на круг, вся деревня собиралась посмотреть и послушать это действо:

"Скоро, скоро, я уеду от родных своих полей, берёзка вырастет кудрявая, вспомянет соловей", - начинал он нарочито задумчиво и печально, а потом выдавал такие разухабистые и задорные куплеты, что вся деревня хохотала до слёз. Он передачу слушал очень внимательно, отозвался одобрительно, но отметил недостатки: "Непонятно, почему не играет гармошка, не поют частушки. Симфония - музыка хорошая, но непонятная:". После заключения таких авторитетных в деревне людей, как Хеня и Серапиха, интерес к радиопередачам возрос. Так появился в деревне новый источник информации - Москва.

Волею судьбы осенью 1936 я оказался в Северодвинске (тогда завод N 402, потом Молотовск). Здесь радио было в каждой квартире, в общежитиях, школах, учреждениях. Оно прочно вошло в жизнь, а во время войны, в период бомбежек Архангельска и Северодвинска, стало незаменимым средством оповещения людей о налётах. Осенью 1942 17-летним юношей после 10 класса добровольно ушел на службу, узнав о формировании команды, на Северный флот. Оказался во флотском полуэкипаже Роста (Мурманск). А с октября обучался в школе связи Северного флота, которую окончил с отличием. Здесь отчетливо понял значение радиосвязи на войне. Познакомился с разными типами радиостанций, стоявших на вооружении боевых кораблей и самолетов. В учебных классах стояли "Щука", "Акула", "Бухта" и др. На одной из них - на "Бухте" - мне впоследствии пришлось работать наземным радистом и поддерживать радиосвязь с самолетами МБР-2 (морской ближний разведчик), выполнявшими боевые задания. Мне явно повезло!

В дальнейшем мне ещё больше повезло: после учёбы и экзаменов по самолетной радиостанции и воздушной стрельбе стал воздушным стрелком-радистом. Радости не было предела! Ещё бы - член экипажа самолета МБР-2 (летчик, штурман, воздушный стрелок-радист), "начальник" радиостанции "РСБ-бис" (радиостанция самолетная бортовая) и скорострельного пулемёта ШКАС-системы Шпитального и Комарицкого.

Радиосвязи уделялось очень большое внимание. Несмотря на тяжелое военное время, за короткое время хорошие самолетные радиостанции заменялись лучшими. В начале войны на самолётах МБР-2 стояли радиостанции РСБ, которые были заменены на "РСБ- бис", на смену им пришли новенькие "РСБ-3 бис". После демобилизации, в 1950 году, полтора года работал радиомехаником в Вожегодской дистанции сигнализации и связи. Занимался радиофикацией станций, путевых будок, казарм. Вот тут-то столкнулся со старым знакомым - радиоприёмником "Би-234" ("Колхозник"), которые за неимением других приходилось устанавливать. Как говорится, "круг замкнулся". Но на смену "Би-234" и детекторным приемникам вскоре пришли хорошие радиоприемники типа "Родина" и др. С 1952 года работал в органах КГБ. И здесь радиосвязи придавалось очень большое значение. Она очень активно использовалась во время войны в борьбе с разведкой противника. Один пример: за короткий период 1944 года органами УКГБ по Архангельской области в процессе радиоигр удалось выманить на нашу территорию 22 агента противника. Это один эпизод, а сколько их было!

Плодами изобретения Попова-Маркони мы пользуемся и сейчас: радио, телевидение, радиотелефоны, космическая связь. В День радио мы должны с благодарностью вспомнить великих изобретателей. А фронтовиков-радистов, связистов мне хочется поздравить с нашим профессиональным праздником, всех ветеранов-фронтовиков - с Днём Победы!

М. РАЗГУЛЯЕВ, участник ВОВ, подполковник в отставке.