Бизнес-класс. Архангельск
28 марта 2005 (11)
Алексей Овчинников

Зверобойный промысел борется за выживание

Кампания по добыче гренландского тюленя в Архангельской области состоялась. После прошлогодних надежд и разочарований сам факт ее проведения в 2005 году уже можно считать удачей. Но зверобои отнюдь не полны оптимизма - перспективы сохранения традиционного поморского промысла по-прежнему туманны, как просторы Гандвика - Белого моря.

Стоит отметить, что хлопотная и затратная зверобойная кампания оказалась под силу лишь предприятиям Архангельской области. Мурманск и Карелия от реализации своей части российской квоты отказались. Впрочем, и среди наших реально занималось зверобойкой только одно предприятие - СПК РК "Белое море". Причем из 14558 голов белька (детеныша тюленя), добытого на первом этапе, большая часть относилась к научной квоте, переданной колхозникам для использования СевПИНРО. Второй этап предполагает отлов примерно 5 тысяч тюленят, находящихся в стадии линьки, - "хохлуш". Доращивание их до коммерчески ценной серки будет осуществляться в вольерах.

Похоже, что заявленная законом плата в 350 рублей за голову добытого зверя оказалась неподъемной для практически всех колхозов. Повсеместный отказ от промысла служит свидетельством критического состояния некогда преуспевающей отрасли. А заодно и бездумного распоряжения биоресурсами со стороны федеральных властей. Впрочем, надо признать, что на областном уровне осмысленных усилий власти тоже не наблюдается - во всяком случае, в последние годы. Как результат - работа по устаревшим технологиям, на ветшающем оборудовании, с предельным напряжением всех оставшихся ресурсов.

Неощутимая поддержка

Сравнительно "малой кровью" на областном уровне могли бы быть решены многие проблемы нынешней зверобойной кампании. Например, по новому ФЗ "О рыбной ловле и защите биоресурсов" предусматривается выделение бесплатных квот на добычу морзверя коренным народам Севера. Казалось бы, областным властям давно следовало добиться включения поморов в Единый перечень коренных народов. Тогда стал бы возможен следующий шаг поддержки - создание хозяйствующих поморских общин вместо обветшавших колхозов. Но чиновники и депутаты, как только речь заходит о поморах (как о коренном народе), делают круглые глаза: "Это же политика!".

В 2004 году на поддержку зверобойного промысла в областном бюджете было заложено 3,5 млн рублей. Но до промысловиков эта поддержка так и не дошла - как объяснили в органах власти, из-за срыва зверобойной кампании. Обитатели чиновничьих кабинетов почему-то решили, что раз ни одной головы зверя не добыто, то и поддерживать промысел не надо. На самом же деле только успешная зверобойка дает возможность промышленникам сводить концы с концами. И в случае срыва (а риск неудачи в зверобойной отрасли есть всегда) на плечах тех, кто честно готовился к ее проведению, повисают миллионные долги.

В этом году поддержка зверобойки облбюджетом запланирована в объеме 2,25 млн рублей - но, увы, с оплатой, как и раньше, лишь по итогам проведенной кампании. А ведь эти же деньги, выделенные до начала кампании, могли сыграть гораздо более важную роль.

Впрочем, запоздалая поддержка облбюджета - не единственное, что мешает развивать промысел. Не меньшая проблема - устарелая технология добычи зверя.

Деньги на ветер?

Россия - единственная страна, где туши добытого зверя доставляют на берег с помощью дорогостоящих вертолетов. Мощные винтокрылые машины, которые в советское время выглядели символом прогресса на фоне старинных методов поморского промысла, сегодня становятся его могильщиками.

Каждый час полета над водой обходится в этом году зверобоям в 37,5 тысячи рублей. К тому же руководство Второго архангельского объединенного авиаотряда настойчиво требует за свои услуги 100% предоплату. И если деньги у зверобоев заканчиваются, вылеты сразу прекращаются, даже в разгар заготовки зверя (как это, кстати, произошло 8 марта 2005 года). Между тем сумма, к тому моменту уже проплаченная зверобоями авиаторам, составляла 4,5 млн рублей!

Вертолеты или суда?

Намного дешевле, чем вертолетный способ добычи, обходится промысел зверя с использованием небольших морских судов. Именно так, например, добывают сегодня белька в российских территориальных водах норвежцы - давние соседи и коллеги наших поморов. Так же сравнительно недавно добывали зверя и советские зверобои. Например, еще в 60-е годы XX века на промысел гренландского тюленя выходили до 8 деревянных судов, принадлежавших Архангельскому траловому флоту. Но вертолеты, впервые появившиеся на поморском промысле в 1964 года, к концу века полностью вытеснили традиционные зверобойные шхуны.

Однако советская экономика ушла в прошлое, и использование вертолетов на зверобойке становится неразумным. Рано или поздно придется либо забросить промысел белька (что-что, а разрушать мы умеем), либо отказываться от вертолетов и переходить на морские суда. И чем раньше, тем лучше, ведь сегодня заброшенную технологию придется внедрять едва ли не с нуля - плавсредств, пригодных для промысла зверя, у колхозников уже нет. Да и вековой опыт традиционной поморской зверобойки подзабыт. Возможно, кое-чему можно поучиться у норвежцев, которые при значительно меньших затратах получают большие компенсации от своего правительства. Объясняется это просто: экономика Норвегии развернута лицом к людям - истинным хозяевам своей страны. И жители прибрежных поселений, обладающие навыком добычи зверя, рассматриваются там как главный ресурс (!) экономического развития - более значимый, чем исчерпаемый нефтяной ресурс. Отличие Поморья от Норвегии очевидно - население этого российского региона (особенно коренное поморское население) зачастую рассматривается властями как помеха, а не как ресурс для развития экономики.

Праздник поморской души

Зверобойный промысел традиционно собирает поморов едва ли не со всего побережья. В Зимнюю Золотицу раньше добирались из Лопшеньги, Пертоминска и Инты. В этом году тоже было две бригады - из Патракеевки и Ручьев, не говоря уже про своих, из Верхней и Нижней Золотицы. Работают на промысле целыми семьями - с женами и детьми. Понятно, что на льду или площадке съема шкур женщин нет. А вот большая часть цеховой работы делается привычными руками поморских жонок.

Причем тяжелое и опасное занятие воспринимается людьми едва ли не как народный праздник. По личному опыту могу утверждать - помахав в цехе до глубокой ночи пудовой "барсой", измельчая закаменевшую соль, как дивно затем мчаться в санях по льду Золотицы, мимо рубиновых огней вертолетных площадок, под раскинувшимся на полнеба полярным сиянием!

Зверь и человек

Трудно понять городскому жителю и ощущения зверобоя, оказавшегося на льдине посреди изменчивого моря. Человек и тюлень - вековечные друзья и враги. Тюленю природа дала все для выживания в Арктике - крепкую шкуру, толстый слой сала, острые зубы, мгновенную реакцию. А человеку для выживания на севере Богом дан тюлень.

Кстати, стоит отметить, что тюлень вовсе не беззащитен перед вооруженными одними баграми зверобоями - самка тюленя, утельга, на льду рвет человека своими зубами не хуже собаки! К тому же при весе в сотню с лишним килограммов проявляет неожиданную ловкость и разворотливость. И если самка всерьез настроена защищать своего детеныша, поморы его не трогают.

Радует интерес молодежи к старинному промыслу. Если в "шкерщики" (съемщики шкур) идут в основном люди зрелые и опытные, то на льдинах - обилие молодых улыбчивых лиц. Для крепких парней участие в промысле не только хорошая жизненная школа, но и увлекательное приключение, и традиционная забава. Запомнилась реакция молодого помора, впервые вышедшего на лед: "Как в кино!".

Работа штаба

Василий Нечаев, не первый год возглавляющий штаб зверобойной кампании, высоко оценил слаженность работы всех участников. По словам Василия Александровича, на успехе зверобойки не сказалась даже небольшая ошибка с данными предварительной ледовой разведки. Тогда был зафиксирован зверь, "вылившийся" на лед на траверзе Зимнегорского маяка, примерно в 30 км от Зимней Золотицы. Но зверь оказался проходным, и щенку он начал намного дальше - в Двинской губе. Более действенная поддержка на областном уровне могла бы, по мнению Нечаева, повысить эффективность нынешней зверобойки вдвое - за счет работы пяти вертолетных бригад вместо трех и большей суммы проплаты вертолетчикам из-за удлинения маршрута более чем вдвое.

То, что удалось сработать хотя бы с минимальной прибылью - безусловная заслуга штаба. Особо четко, по словам Нечаева, сработала диспетчерская служба - штурманская проводка осуществлялась с очень высокой точностью.

А вот проблемы запуска цеха первичной обработки зверя, арендуемого у СПК РК "Северный рыбак", решались с трудом. Начальник цеха Владимир Лыткин сетует на предельную изношенность оборудования. По словам Владимира Владимировича, машины не менялись с 70-х годов прошлого века. Из-за нестабильной работы котельной горячая вода для мойки подается с перебоями. Кроме того, чувствуется нехватка необходимых инструментов и спецодежды. Постепенно приходят в негодность и бетонные чаны для засолки шкур. "Мы помним время, когда колхоз был миллионером, - с обидой говорит Владимир Владимирович. - Тогда было все: и внимание властей, и реальная помощь. Сейчас же до наших проблем никому нет дела".