Единый Мир
22 июня 2006 (19)
Инф.

Он был очень добрым и отзывчивым человеком...

Очевидно, должно пройти еще немало времени, чтобы Архангельск и его жители до конца осознали ту потерю, которая произошла 30 мая 2006 года. Ушел из жизни Илья Меерович Берлин, один из ста лучших российских адвокатов, создавший уникальный прецедент в отечественной судебной практике - ему удалось вернуть из камеры смертников напрасно обвиненного человека, Сергея Михайлова.

Пятого октября ему должно было бы исполниться 68 лет. Теперь Ильи Мееровича с нами нет:

Судьба свела их уже во взрослом возрасте, в Архангельске, далеко от того места, где они родились. Однако само место рождения - Ленинград, общие воспоминания о войне и блокаде, возвращение в послевоенный разрушенный город, коммунальные квартиры, неудачные попытки с первого раза поступить учиться туда, куда хотелось бы, из-за пресловутого "пятого пункта" стали для них такими важными и объединяющими факторами, что крепче их дружбы, наверное, не было и не может быть человеческих отношений.

Заслуженный работник культуры Российской Федерации Борис Израилевич Литвак вспоминает о своем давнем и добром друге - Илье Мееровиче Берлине.

С "голубого огонька":

Я приехал в Архангельск в феврале 1965 года, к тому времени Илья уже работал в следственном отделе прокуратуры. Жена его начальника, Марка Резника, работала на телевидении, поэтому нас сначала просто представили в одной из компаний на каком-то празднике, мы просто здоровались, и не более того.

Через несколько лет в Архангельск по семейным делам из Воркуты приехал известный журналист и писатель Валерий Фрид, ныне живущий в Новой Зеландии. Он написал пьесу, которая называлась "Предисловие к драме", рассказывающую о ситуации на одной из воркутинских шахт, и привез ее в архангельский театр. По стилю она напоминала пьесы Гельмана - производственно-этический конфликт с технологическими деталями. Главной интригой пьесы был вопрос: что делать в экстремальной ситуации, связанной с поломкой оборудования, из чего исходить - из производственной необходимости или соблюдения "буквы закона"?

В Архангельском драматическом театре в то время процветал главный режиссер Эдуард Симонян, которому пьеса понравилась, несмотря на ее остроту. Он начал пьесу "проталкивать", но ни управление культуры, ни секретарь по идеологии обкома партии Сапожников проблему не решили. Сапожников, которому отказать сразу было вроде бы и неудобно, придумал хитрую формулировку, что нужно "посоветоваться с общественностью". Симонян, недолго думая, собрал в театре человек двадцать авторитетных людей, которые, вполне естественно, высказались "за". Появившись после этого в обкоме с протоколом обсуждения, Симонян получил полный и окончательный "отлуп" - даже не столько за саму пьесу, сколько за факт самовольного проведения обсуждения, и вынужден был отступиться.

Прошло еще года два, мы с Фридом случайно вспомнили эту пьесу и решили попробовать ее поставить на архангельском телевидении. Дело в том, что телевидение по своему статусу было на правах управления культуры, и разрешение на экранизацию пьесы у "параллельных коллег" ему получать было не нужно. Переделав вместе с Фридом пьесу, мы начали работу на студии архангельского ТВ.

Нужно отметить, что все действие пьесы происходит в зале суда, где идет процесс над инженером, обвиняемым в превышении служебных полномочий. Естественно, что наших бытовых знаний о юриспруденции было явно недостаточно, поэтому пришлось искать знакомых в правоохранительных органах на роль консультанта. Оказалось, что далеко не каждый ответственный работник захотел взять на себя смелость и ответственность, пусть даже и небольшую. Один из начальников порекомендовал, как он выразился, "золотого человека". Как нетрудно догадаться, им оказался Илюша. Работа над экранизацией пьесы шла довольно долго, месяца два, при этом мы много и часто общались и успели подружиться. Илье это дело довольно сильно понравилось, так как по своей натуре он был увлекающимся и творческим человеком, любил театр, кино, литературу. Так, собственно, и началась наша крепкая и долгая дружба.

Призвание - защищать

После того, как Илью под достаточно надуманным предлогом уволили из прокуратуры, в его жизни начался новый этап - адвокатская деятельность. Это была не менее сложная и не менее интересная для него работа, хотя работу следователя прокуратуры он любил искренне и страстно.

Так получилось, что его первое адвокатское дело проходило практически на моих глазах и опять-таки под прицелом телекамер. Один из студентов АЛТИ украл у соседа по общежитию две пары кроссовок, а высокое юридическое и педагогическое начальство решило устроить из этого показательный процесс, с привлечением телевидения.

В принципе, в исходе суда можно было не сомневаться: со стороны обвинения выступал сам прокурор Ломоносовского района, а вела процесс председатель районного суда. Не каждого серийного убийцу судят по таким суровым меркам. Поэтому нетрудно предположить, что настроение у начинающего адвоката Ильи Берлина было испорчено надолго. Но как любой добросовестный человек, честно относящийся к своей работе, Илья смог преодолеть негативные настроения и всерьез включился в работу.

Со временем к нему пришла популярность и даже в некоторой степени слава. В адвокатской среде принято подсчитывать своеобразные рейтинги популярности. На протяжении многих лет лидировал среди архангельских адвокатов Михаил Анбрейт, но со временем по вполне понятным причинам лидировать стал Берлин. Примерно в то же время, в середине 90-х годов, Илья вошел и в официальный список ста лучших адвокатов России.

Помимо того, что он всегда был очень верным и чутким другом, Берлин очень внимательно относился к человеческому горю и бедам. Вообще, он был очень добрым по натуре человеком. Очевидно, именно поэтому он смог добиться такого успеха и признания в адвокатуре.

Но мало того, что он очень по-доброму относился к людям, зачастую Илья консультировал бесплатно тех, кто оказался в наиболее сложных, критических ситуациях. Помогая совершенно незнакомым старикам и женщинам, оставшимся с детьми, он не брал с них денег, поэтому его доход от работы в юридической консультации был одним из самых низких в их организации. Илья всегда подходил к людским проблемам с максимальным участием и старался никого не оставлять без помощи, пусть даже и устной консультации.

Все замечали, что Илья обладал поистине блестящими ораторскими способностями - его умение рассказывать о своей работе было похоже на исполнение песни. Низким тембром его могучего голоса можно было просто заслушаться.

Илья был по-настоящему "бешеным трудоголиком": он каждый день утром, днем и вечером продолжал работать. Его портфель был вечно набит служебными бумагами. Приходя к нему по четвергам (была у нас такая традиция - собираться в консультации после окончания приема, и называлось это "день юриста"), он сначала доделывал неот-ложные документы и лишь потом садился за стол с друзьями. Как это не покажется странным, Илья очень любил командировки, поэтому брался за самые сложные дела в самом дальнем захолустье.

Накануне смерти он на двенадцать дней слетал отдохнуть, затем участвовал в процессе в Нарьян-Маре. Вернулся он всего за несколько дней до внезапной кончины: Очевидно, что такой перепад температур и климатических условий мог сыграть определенную роль в столь трагическом и скоропостижном исходе:

Что хотелось бы добавить. Существовал красивый миф, что если Берлин появляется в суде, то дело автоматически будет выиграно. На самом деле в первой инстанции у него бывали поражения, но в судах второй инстанции он выигрывал более половины дел. Безусловно, участвовать в процессе на том уровне намного труднее. Скорее всего, разница заключается в совершенно ином характере соревновательности в первой и второй инстанциях - здесь оно более эмоциональное (в первую очередь со стороны судей), а в Москве и Петербурге оно намного более профессионально.

Берлин был из тех, кто шел до конца: