|
Графоман
15 ноября 2006 (26)
Борис ПОЛОСКИН,
Воспоминания об авторской песне
Лучшие публикации
Год 1965-й стал знаковым для авторской песни, он, как ни один из предыдущих и
последующих, был насыщен событиями для бардов, их сподвижников и любителей этого
жанра. Разного рода мероприятия зачастую накладывались друг на друга, мы -
авторы - не знали покоя, не расставались с гитарой даже на своей основной
работе, так как после окончания трудового дня надо было спешить куда-либо на
концерт.
К середине шестидесятых годов авторская песня (тогда она еще называли
туристской, студенческой, самодеятельной), несомненно, стала общественным
явлением, которое требовало оценки, и они появились. Сначала необходимо было
обратить внимание на эти песни, и это сделал Юрий Визбор, опубликовав в восьмом
номере ежемесячного звукового журнала "Кругозор" за 1964 год репортаж "Проспект
Белых Ночей, который проходит через весь Ленинград от мая до июля", дополнив его
звуковой пластинкой с фрагментами песен ленинградских бардов в авторском
исполнении. Пели в порядке записи (не в порядке значимости): Борис Полоскин,
Валентин Вихорев, Евгений Клячкин и Визбор - песню Александра Городницкого.
Журнал "Кругозор" был всесоюзного ранга, и тираж его составлял 150 тысяч
экземпляров. А в начале следующего, 1965 года литературно-художественный и
общественно-политический журнал, орган Союза писателей РСФСР "Октябрь" (N 1,
тираж 143 тыс. экземпляров) опубликовал в разделе "Искусство" большую статью
Юрия Андреева "Что поют?". Она впервые подчеркнула серьезность такого явления,
как авторская песня. Удивительным было то, что она появилась не где-нибудь, а в
толстом литературном журнале, который возглавлял в то время известный идеолог
жесткой коммунистической этики В. Кочетов. Я листал журнал и не верил своим
глазам: что ни говорите, бывают чудеса, редко, но бывают!
***
Статья Андреева появилась в январском номере журнала, а уже в апреле
(15.04.1965. N 46) "Литературная газета" под рубрикой "Молодость, песня,
гитара" открыла дискуссию по самодеятельной песне (процесс пошел). Толчок,
данный "Литературной газетой", не пропал даром. Уже осенью в ДК Пищевой
промышленности был открыт цикл абонементных концертов авторской песни с
названием, позаимствованным у отзвучавшей дискуссии: "Молодость, песня, гитара".
Одновременно с этим на базе молодежного кафе "Восток" в том же ДК был
организован клуб песни "Восток", который стал проводить все песенные
мероприятия. На протяжении ряда лет ведущие сменяли друг друга, концерты
двенадцатого и тринадцатого сезона вел автор этих строк. Абонементные концерты
были очень популярны и продолжались многие годы: 28 сезонов, 213 концертов,
последний состоялся 30 мая 1993 года. Без доброй воли и горячего участия
директора ДК А. П. Ландау и заведующей массовым отделом В. С. Войналович они
были бы невозможны. Вначале абонементные концерты готовили Ира Костриц и Наташа
Смирнова (Кане). Первый сезон состоял из девяти концертов. Стенографировал их
Николай Федорович Курчев, награжденный в 2005 году национальной общественной
премией "Благодарность" за выдающийся вклад в сохранение истории авторской
песни, записывал концерты на магнитную пленку В. К. Сачковский.
На долгие годы выработался и регламент: ведущий или ведущие с отдельным
микрофоном сидели на сцене за столиком. Тут же на сцене ряд стульев занимали все
участники концерта. В глубине сцены с 1966 года на транспаранте красовалась
эмблема клуба: стилизованная гитара, разъятая по оси, две части которой были
сдвинуты относительно друг друга; посередине - стрелка компаса, наложенная на
розу ветров, ледоруб, вспорхнувшая нотка, и все эти элементы объединяло слово
"Восток". Автором эскиза эмблемы был художник киностудии "Ленфильм" Олег
Николаев, инициаторами создания символа клуба - Наташа Смирнова (Кане) и Галя
Дроздецкая. Выступающие по очереди подходили к микрофону, который был установлен
на авансцене. Концерт состоял из двух отделений и завершался, как правило,
дискуссией. Первый концерт состоялся 20 октября 1965 года, то есть с недельным
опозданием по сравнению со сроком, указанным в афише.
***
Поднялся занавес, и переполненный зал увидел следующую картину: с левой стороны,
если смотреть на зрителей, стоял столик с магнитофоном, за которым сидел ведущий
- Владимир Фрумкин. В ряде кресел восседали участники сегодняшнего и будущих
концертов. На правом, противоположном от Фрумкина фланге расположились поэт Лев
Куклин и председатель Ленинградского отделения Союза композиторов СССР Андрей
Петров. Левый фланг занимали самодеятельные авторы в следующем порядке: Борис
Полоскин (я скромно расположился с краешка), Валентин Вихорев, Евгений Клячкин,
Владимир Лосев, Александр Дулов (Москва), - устроители решили показать товар
лицом. Жаль, что эта картинка не была запечатлена на фотографии. Фрумкин сказал
тронную речь, которая была выслушана, как принято говорить, с напряженным
вниманием. В первом отделении выступили "наши" - Александр Дулов и Евгений
Клячкин. Саша Дулов не только пел, он проигрывал свои песни: интонировал
диалоги, лицо его ежесекундно изменялось в соответствии с содержанием
исполняемого. Второе отделение было целиком посвящено музыке и песням Андрея
Петрова. Для их исполнения композитор привлек аж шесть солистов. Саша и Женя,
естественно, аккомпанировали себе сами на семиструнных акустических гитарах.
Солисты Петрова пели в сопровождении оркестра Театра эстрады под управлением А.
Бадхена. Создалось впечатление, что профессиональные "танки" двинулись на наши
хилые позиции с целью подавить, уничтожить раз и навсегда это недоразумение -
"самодеятельную песню".
***
Фрумкин предложил перейти к дискуссии: "Ну, давайте обсуждать", - сказал он.
Желающих начать не обнаружилось. "Тогда начнем с сидящих на сцене, с левого
края. Слово предоставляется Борису Полоскину". Такого поворота события я не
ожидал (неудачно я расположился на сцене). Быстро вскочил, но к микрофону пошел
медленно, соображая, как поступить. Пересказать письмо, посланное в
"Литературную газету"? Нелепо. Да и робость охватывает перед лицом
многоуважаемого Андрея Петрова и битком набитого зала. Промямлил: "А что
обсуждать? Еще мало пели. Вот споем побольше, тогда и обсудим". Предоставили
слово Вихореву, но он только махнул рукой. Попытались вызвать из зала Юрия
Андреева, но он тоже отказался пересказывать свою статью, опубликованную в
журнале "Октябрь". Но и тут Фрумкин нашелся: "Тогда начнем с другого конца". И
поэт Лев Куклин, расположенный на правом фланге нашей представительской шеренги
рискнул поговорить: "Я боюсь только одного: что в зале ожидают, что я тоже буду
петь (смех в зале). Дело в том, что я страшно завидую выступавшим здесь
менестрелям, бардам, - как хотите, их называйте. Я петь совершенно не умею, к
великому моему сожалению, и вдобавок еще на слух только отличаю "Широка страна
моя родная" от "Шумел камыш, деревья гнулись" (смех в зале), и то с большим
трудом, - когда поют со словами. А вот у сидящего рядом со мной Андрея Петрова -
у него другая крайность: он, как говорят, неплохо пишет музыку, но не умеет
писать стихи. Я серьезно совершенно говорю, - для меня никогда не возникало
вопроса, как здесь сказал Владимир перед началом: профессиональная песня или
непрофессиональная, самодеятельная. Для меня существовало одно деление: песни
хорошие и песни плохие. Если они хорошие, значит, они, наверное,
профессиональные. Мне вспоминается, что "Марсельеза" - это, в общем,
самодеятельная песня, "Интернационал" - тоже написанная не членом какого-то
творческого объединения (смех в зале). Лучшие революционные песни тоже написаны
любителями. Достаточно вспомнить "Варшавянку", которая написана Кржижановским. В
отличие от Андрея Петрова, я больше знаком с песнями самодеятельных авторов. Я
езжу в Кавголово и обратно довольно часто и поэтому слышу их в поездах. Мне
нравятся многие из этих песен. Я лично считаю, что уже наступила пора сделать
первый шаг - обратить, наконец, серьезное внимание на самодеятельные песни,
лучшие из которых, несомненно, заслуживают широкой пропаганды".
***
Следующим был Андрей Петров: "Я в первый раз слушаю песни самодеятельных авторов
в таком исполнении. Раньше слышал только песни Булата Окуджавы и Новеллы
Матвеевой. У Окуджавы прекрасные стихи, а музыка малоинтересна. Интонации его
песен идут от блатных песенок. Новелла Матвеева гораздо более интересна в
музыкальном отношении: у нее много элементов, идущих от народной песни.
И великолепные стихи. Нужно сказать, что в исполнении профессиональных актеров
они много теряют от эстрадной манеры исполнения. Относительно сегодняшних песен
хочу сказать, что наметился большой разрыв в отношении к ним музыкальной
общественности и широкого круга слушателей. Среди этих слушателей чаще всего
встречается равнодушие к официально пропагандируемым песням профессиональных
авторов; в то же время песни, пользующиеся широкой популярностью, встречают
резкую критику профессионалов. Откуда пошел разрыв? Началось это лет десять тому
назад, с эпохи культа личности: всем надоело холодное искусство, появилась тяга
к искусству эмоциональному, сложному по чувствам, и простому, но проникновенному
исполнению. Однако многие композиторы и поэты по инерции продолжали творить по-
старому. Отсюда - расхождение во вкусах, симпатиях, в тематике. Одна из причин,
я думаю, появления и популярности самодеятельных авторов состоит в том, что они
восполнили отсутствие песен, которые не написали профессиональные поэты и
композиторы, студентам, туристам и так далее. Отмахиваться от этого явления
нельзя. Сегодняшний концерт очень интересен".
***
Женя Клячкин попытался поговорить на равных с композитором Петровым: "Что я могу
сказать о песнях Андрея Петрова? Хороши "На кургане" (стихи Юлии Друниной) и "Я
шагаю по Москве" (стихи Геннадия Шпаликова), - остальные спасает только музыка!
(аплодисменты). "Звезды в кондукторской сумке" (текст Льва Куклина) - стихи
здесь не только не убедительны, здесь романтика ничем, по существу, не
подкреплена. Все на себя взяла музыка. Я думаю, что композитору следовало бы
более ответственно подбирать текст, чтобы потом не спасать его музыкой
(аплодисменты). О песне из кинофильма "Зайчик". Автора стихов Кима Рыжова я
знаю, он прекрасный человек, он мой приятель. Тем обиднее, что слова
многозначительны, но не убедительны. Манера оказалась уж слишком прямолинейной.
Вот в песне "На кургане" - все очень хорошо и убедительно, и особенно когда
говорится, что "Разве можно на кургане солгать?!" В заключение я должен сказать,
что очень рад, что мне довелось познакомиться с Андреем Петровым, с
исполнителями его песен и с оркестром под управлением Бадхена".
***
И наконец прорвало: зрители заспешили на сцену. Вот некоторые цитаты из
выступлений.
Галина Шаповалова (фольклорист Пушкинского дома): "Мне радостно слышать все то,
что поют здесь и в поездах. Это хорошо потому, что после долгих лет официальной
поэзии начинают звучать свободные молодые голоса. Спасибо устроителям за хорошее
дело, которое они затеяли!"
Вадим Чабровский (комсомольский работник): "Я буду говорить о туристских песнях.
Хорошие туристские песни зарождаются там - в лесу, у костра, на природе. Они
западают нам в душу, они подходят нам по духу".
Михаил Дмитрюк (радиоинженер): "Говорить о том, как сказал Петров, что разрыв
между песней официальной, пропагандируемой и песней неофициальной существует
только из-за тематики, совершенно неправильно. Так могут считать, по-моему,
только очень молодые (смех в зале), а также советские композиторы, которые пишут
в манере джаза (смех, оживление в зале). Ну, так в чем же разрыв? В том, что,
по-моему, в официальной, пропагандируемой песне нет права на конфликт, на
переживания. Какой там конфликт?! Единственный, который бывает, если это
конфликт: "он уехал - она осталась" или, наоборот: "она уехала - он остался", и
чем разрешаются эти конфликты? Скоро приедет! (аплодисменты, шум). А послушайте
Окуджаву. Он первым отважился петь про переживания, про жизненные конфликты, а
что касается полублатного мотива - ну что ж, несмотря на такой мотив, все же
песни получились гуманистичнее - в смысле любви к человеку, - чем
профессиональные песни (аплодисменты)".
Иван Чупин (старший лаборант): "Здесь ругали Окуджаву, за его блатные песни.
Меня задела эта фраза. Ну, скажем, "Замучен тяжелой неволей" - это тюремная
песня, но ее блатной никак не назовешь. Почему не может родиться хорошая песня в
тюрьме? Тоже фольклор. И почему нельзя нам обратиться к этой теме, к этому
жанру? Среди таких песен есть замечательные: "Чередой за вагоном вагон:"
(аплодисменты). Это, конечно, непрофессиональная песня. Но нужно учитывать и
душу песни. Неважно, кто пишет песни: самодеятельные ли композиторы или
профессиональные - важно, чтобы песня была настоящая".
Вересон Богданов: "Думаю, что обсуждаться дома будут только песни первого
отделения, а песни второго - не будут (аплодисменты). Мелодии Окуджавы считаются
примитивными, а Петрова - нет. У Окуджавы не примитив, а простота. Что же лучше:
примитивная музыка с высокой темой или высокая музыка с примитивной темой? Я
думаю, что в песне главное - слова, они должны нести основную нагрузку в песне".
Молодой человек (физик), обращаясь к А. Петрову: "Ваши песни не несут
никакой информации!"
Вячеслав Цветков: "Вот здесь Петров сказал: "Я в первый раз слышу самодеятельные
песни". А кто в этом виноват? Ведь был же у нас в городе конкурс самодеятельной
песни, и на него вас усиленно приглашали, а вы не пришли. Говорите, что помочь
надо бы нам, а вас на конкурсе не было".
Ввиду позднего времени (0 час. 15 мин.) Владимир Фрумкин вынужден прервать
дискуссию.
Борис ПОЛОСКИН,
журнал "Нева" (2006, N 6)
| |