Пресса Архангельской области
Птица счастья
Птица счастья


Версия для распечатки  
Обсудить статью в форуме (0)  
  

Графоман
29 мая 2006 (20)
Инф.

Провинциальный парнас

Газета "Плесецкие новости", постоянно поддерживающая пишущий народ земли Плесецкой своим вниманием на страницах литературного "Прионежья", учреждает с 2005 года меценатскую литературную премию "Провинциальный парнас". Премия будет присуждаться раз в год автору стихов или прозы, получившему наилучшие отзывы читателей. Размер премии будет зависеть от щедрости людей, заинтересованных в расцвете искусства и сохранения самобытного северного слова в нашем районе. Надеемся, что такие люди найдутся. Потенциальные спонсоры премии получат всю необходимую техническую информацию, внимание, понимание и благодарность учредителей премии.

В нашем народе немало достойно пишущих авторов, которые своим творчеством обращают население из обывателей в народ, а это стоит уважать! Надеяться на профессиональные творческие союзы, восседающие в столицах и губернских городах, не приходится - до нас ли им!? Да и не у всех наших авторов хватит сил, удачи и стечения обстоятельств оказаться в рядах этих союзов, так отчего же землякам не поддержать того или иного заслуженного и любимого обществом автора?

За 2005 год премию "Провинциальный парнас" газета "Плесецкие новости" присуждает Ольге Корзовой за книжку стихов "Черное и белое". Мы верим в талант Ольги, любим ее творчество и желаем ей еще много-много творческих удач, подобных ее первой замечательной книжке. Удачи, Ольга!

Редакция газеты "Плесецкие новости"

Поэт о поэте

Стихи Ольги Корзовой любимы не только на Плесецкой земле, но большинством ценителей поэзии, кому они хоть раз попались на глаза: в рукописи, в литературной странице районной газеты, в областном журнале "Двина" и, наконец, (кому повезло!) в сборнике стихов "Черное и белое", вышедшем в 2004 году в Плесецке.

Поэзию Ольги отличает зрелость, четкие понятия о добре и зле, ясная гражданская позиция, отсутствие какого бы то ни было кокетства со своей женской и человеческой долей. Стихи ее серьезны и о серьезном: о самом насущном в сегодняшнем дне - это печаль за родину, горевание о женщине, страдание о мужчине как хозяине и воине - защитнике земли Русской и жены своей. Они написаны мастерски, с той душевной болью, которая отличает стоящего поэта от местечкового летописца.


Русь красно никогда не жила,
Чистых радостей знала немного,
Но вздымала церквей купола,
За деревней мостила дорогу.

Сейчас правда русской жизни не в спесивых столицах, переполненных тусующимися снобами от литературы, которые уж и не знают, как еще половчее вывернуть русское слово: она здесь - на российских окраинах, в древних провинциях наших, среди народа, который порой с трудом удерживает в себе человеческое и который вопит и надеется Ольгиными словами:


Пускай у нас беспомощная власть,
Продажный суд, и ложь, и кривотолки,
Надеюсь я, что все же мы не волки
И до конца не суждено нам пасть.

На таких, как Ольга, держится русский дух, тем более она учитель. учитель словесности в сельской школе!.. А могла бы бежать! Бежать в столичные города и дальние страны, как это делают почти все, почуяв в себе искру божью, бежать, чтоб быть услышанной, принятой в круг единоверцев, замкнуться в нем и делать все возможное и невозможное, чтоб восхвалить свое дарование: Могла бы, но не сделала этого - ибо порядочная, скромная, глубоко русская - каждым вздохом, каждым словом:


...Ни к чему этот мир кровавый,
Отвергающий голос мой.
Возвращаюсь к цветам и травам,
Как с чужбины, к себе домой.

Так кому бы, как не ей, автору таких строк, быть удостоенной премии хорошего, русского, любимого народом поэта, Николая Рубцова - они же с Ольгой, что брат и сестра, хоть и разминулись в родстве и времени.

Татьяна Полежаева

* * *


Не в силах удержать небесный свод,
Я эту честь передаю другому,
Из чьих надежных рук не упадет.
Атланту, человеку или гному - 
Мне все равно. Скорее распрямить
Хочу я спину, согнутую небом.
Хочу, как все, любить, смеяться, жить,
Пить молоко с горячим черным хлебом.
Не знать о чувстве долга ничего - 
Оно не входит в чувства основные.
...Но как мне жить без неба моего,
Без сумрачных небес моей России?

Х Х Х

На середине жизни


Перевал я уже одолела,
слава Богу. И можно взглянуть
с высоты, ослепительно белой,
на недавно оставленный путь.
Как давно я рвалась к перевалу!
Все казалось, что это черта,
за которой, как в сказке, скрывалась
тридевятая чудо-мечта.
Если встречный обветренный камень
вдруг вставал, как колдун на пути,
валуна я касалась руками,
заклинала его: "Пропусти!"
Пробиваясь сквозь цепкие травы,
что отвесный опутали склон,
я рыдала от ссадин кровавых,
а со мною ветра всех сторон
грохотали, кричали и пели
так, что сердце сжимала тоска,
и не верилось в то, что до цели
доберусь я наверняка.
Было стыдно вернуться с дороги;
оттого лишь, собравши всю злость,
несмотря на разбитые ноги,
я упрямо плелась на "авось".
Наконец-то стою на вершине.
Вместо радости - горечь в груди,
оттого что открылось мне ныне:
вся отрада моя - позади.
Впереди лишь обвалы да спуски.
Что за черт меня на гору внес?!
Вот оно, наше счастье по-русски:
лезть наверх иль лететь под откос:

***


Глухая и бессонная пора
Кладет на душу ржавые вериги.
В такие ночи жгут стихи и книги,
В такие ночи плачут до утра.
На волю надо рваться, но куда?
На горизонте нет земли намека,
И только в небе высоко-высоко
Горит одна печальная звезда.
Отчаянно гляжу в ночную высь.
Звезда моя, откликнись, отзовись!

***


Куда мне с этой зрелостью?
Горчит - и все дела.
Уж лучше б я несмелою,
Как в юности, была.
Уж лучше полыхала бы
От каждого словца,
Ждала бы небывалые
На море паруса,
С тоскою бесконечною
Глядела б на звезду,
И жизнь казалась вечною,
Как старый дуб в саду.

***


Где когда-то хлеба росли,
Нынче даже траву не косят.
Одичалый клочок земли
Бесприютно глядится в осень.
Разнотравьем поражено
Зарастающее приволье.
Вся Россия моя давно,
Словно это большое поле.
Средь камней, что земля родит
Даже там, где ее не пашут,
Чахлый колос один стоит,
Точно память о счастье нашем:

***


О, сколько сплетен,
Слухов на потребу.
Вот я стою,
Раздавленная новым.
Пусть лучше мир
Живет единым хлебом,
Но только бы не жил
Единым словом.

***


Да, может быть, в стране моей содом, 
но мы не звери, ряженные в платья,
и даже если говорим проклятья,
всерьез мы ничего не проклянем.
Пускай у нас беспомощная власть, 
продажный суд, и ложь, и кривотолки,
надеюсь я, что все же мы не волки
и до конца не суждено нам пасть.
И свой российский скудный каравай
разделим мы на тех, кто рядом с нами,
и свой содом мы расхлебаем сами.
Ты, чужеземец, не переживай.
И пусть земля родимая в дыму,
любимое уродливым не станет,
но будет час, когда она восстанет,
хоть вам и не понятно, почему.
Я верую: такой у нас народ,
что он не станет собирать пожитки,
а боли все, и беды все, и пытки
он со страной своей переживет.
И наш язык останется у нас,
хоть жизнь черней и глуше год от году.
Поэт сказал: "Великому народу", 
что подтвердить должны мы в сотый раз.

***


Шумит вода,
и ночь огня боится.
Дни лета потянулись 
к сентябрю.
А я опять с судьбою говорю
и мне опять, как в юности,
не спится.
Я не могу понять,
зачем я есть
и надо ли, чтоб я была на свете,
а за окном шумит вода
и ветер,
и мир лежит, измаявшийся весь.
Зачем у птиц,
у неба, у травы
нет этих дум,
навязчивых и грустных?
И только мы и письменно и устно
зовем ответ,
как божество,
волхвы.

***


Мой тихий свет домашний,
Вечерний свет души,
Ты только расставаться
Со мною не спеши.
Живи всегда со мною,
Куда б ни увело:
На дальнюю чужбину
Иль в ближнее село.
И что бы ни случилось,
Гори в моей груди
И дай мне свято верить,
Что счастье - впереди.

Фонарь


И кажется, весь мир
В его волшбе,
Но только отступает 
Ночи хмарь,
Уснувшею жар-птицей
На столбе
Сидит, в комочек сжавшийся, 
Фонарь.

Мельница


А мельница поет на всю округу,
Хотя вода не движется по кругу.
Хотя давно не ходят жернова,
И возле бревен проросла трава.
Обломки досок - ни стены, ни крыши.
...Но выдь на берег - и ее услышишь.

* * *


Не буду о любви.
И так уже немало
и замков на песке,
и строчек на крови.
Мне самых нежных слов
всегда недоставало,
чтоб выплеснуть себя.
Не буду о любви.
Не буду о любви.
Довольно. 
Кончу.
Хватит
бродить по той стране
из вздохов и теней,
и устарелых рифм - 
примеров для грамматик.
Не буду о любви.
И все-таки - о ней:

* * *


Ах, как хочется сердцу позора:
Тайных встреч, недосказанных
Слов,
Взглядов резких, мучительных,
Скорых,
Недозволенных сладостных
Снов,
Объяснений, запретных и
Кратких,
И разлуки, и долгой молвы,
И стыда - не поднять головы - 
И неясной надежды - 
Украдкой...



Графоман:
Свежий номер
Архив номеров
Об издании
Контакты
Реклама



Издания Архангельской области:


Авангард
Архангельск
Архангельская лесная газета
Архангельская субботняя газета
Архангельский епархиальный вестник
Бизнес-класс
Бумажник
Важский край
Ваш личный доктор
Ведомости Поморья
Вельск-инфо
Вельские вести
Вести Архангельской области
Вестник космодрома
Вечерний Котлас
Вечерняя Урдома
Вилегодская газета
Витрина 42х40
Волна
Выбор народа
Горожанин
Голос рабочего
Губернский лабиринт
Двина (лит. жур.)
Двиноважье
Двинская правда
Добрый вечер, Архангельск!
Единый Мир
Заря
Звезда
Звездочка
Земляки
Знамя
Знамя труда
Известия НАО
Инфопроспект
Каргополье
Коношские ведомости
Коношский курьер
Корабел
Коряжемский муниципальный вестник
Котласский бумажник
Красноборская газета
Курьер Беломорья
Лесные новости
Ломоносовец
Маяк
Медик Севера
Мирный град
МК в Архангельске
МК-Север
Моряк Севера
Моряна
Нарьяна вындер
Наш темп
Независимый взгляд
Новодвинский рабочий
Нэрм Юн
Онега
Пинежье
Плесецкие новости
Полезная газета Cевера
Поморский курьер
Правда Севера
Правда Северо-Запада
Пульс города
Рыбак Севера
Рубежъ
Север
Северный комсомолец
Северная корреспонденция
Северная магистраль
Северная широта
Северный рабочий
СМ. вестник
Смольный Буян
Троицкий проспект
Трудовая Коряжма
У Белого моря
Устьянский край
Устьянские Вести
Холмогорская жизнь
Частная Газета
Графоман