Пресса Архангельской области
 


Трудовая Коряжма
24 октября 2002 (119)
Владимир НОГОВИЦЫН.

"РАССКАЖИТЕ о себе, гражданка Брагина..."

-Брагина? - обратилась к ней элегантная женщина. - Пройдемте со мной...

Минули коридор, поднялись на лифте выше. Дверь в кабинет открылась: "Пожалуйста..." -Гутен таг! Здравствуйте! Валентина Густавовна была готова сквозь землю провалиться -так сильно разволновалась. И обстановка учреждения - германского посольства, и подчеркнуто официальный тон говорившего с ней человека, и хроническая боязнь "провалить" тест на знание языка... Но с первых же минут, с первых фраз эта растерянность куда-то улетучилась. А вскоре и строгий чиновник заулыбался. "Я вижу, нам не надо переводчика". Вот тут-то Брагина и осмелела: "Я и сама могу за него побыть"... "Я-я, - подтвердил мужчина по-немецки. - Чай, кофе?" Похоже, он настроился на долгий разговор. Его глаза выдавали доброжелательность. "Расскажите о себе, гражданка Брагина". "Хорошо. Битте..." Вот только с чего начать? И она задумалась...

Это прерожение-требование чиновника германского посольства было для нее вполне закономерным

Эвакуироваться семья Эрленбушей не успела. Да и куда убежишь из родного села Пере-крёстово Одесской области, где укроешься от гитлеровцев? Кругом война.

"Кто ж вас тронет - вы же германцы", - говорили, не слишком-то скрывая вдруг проявившуюся неприязнь, знакомые - украинцы, русские. Прямо в лицо говорили: вы - такие же, как они... И, правда, не тронули. Но как "сыр в масле" никто из местных немцев не купался. Привилегий им тоже не было. Всё же ощущалась разница между настоящими арийцами и советскими немцами! Может быть, грубо сказано, но отличались они, как сорт первый отличается от сорта второго... Оккупанты открыли школу: слуги рейха должны уметь читать и знать арифметические приёмы. Минимум образованности, максимум усердия... В сорок третьем (тогда Вале было двенадцать лет) всех немцев, собранных по округе, посписочно пересчитали и объявили: вам-де выпадает огромная честь служить великой империи. "Вас отправят на родину, в Германию!" Родина? -удивлялись некоторые жители. - Родина - это там, где родился. Здесь то есть. В ответ последовало предупреждение: "Того, кто откажется от этой добровольной миссии, ждет расстрел". Дисциплина и порядок - превыше всего...

Соседей-русских с нами не повезли, вспоминает Валентина Густавовна. "Не знаю почему"... Тётя, мамина сестра, схоронилась, не поехала. "Никто не выдал, что она немка, не продали..."

Но эшелон остановился на полпути. В Польше. Его пассажиров использовали как дешёвую рабочую силу для хозяйственных нужд. Поляки же к немцам - и тем, и этим - относились плохо: собственно, за что их любить?!

Но задержались там недолго. Месяц ли, два, три... Полгода ли... Снова поезд, снова дорога. Теперь уже точно - в Германию. Ехали, не зная, что ждет дальше. А дальше эшелон попал под бомбежку. Народ разбежался. И -так не бывает! - в этой сутолоке, неразберихе, гомоне и гаме все - и Валентина тоже - увидели стоящую на платформе, как изваяние, девчонку. Да это же двоюродная сестренка! Цицилия?! Откликнулась. Откуда, как она сюда попала, ведь с ней расстались в Польше. Не знали, что больше - радоваться или плакать! Повторяли: чудо. Но чудес не бывает. Теперь девочка ехала вместе с родственниками: будь что будет, а не разлучатся!

А двоюродного брата - четырнадцатилетнего Ивана (Иоганна) тогда, на той станции, потеряли. Как сквозь землю провалился паренек! Пришлось смириться: навсегда пропал, погиб. "Навсегда" затянулось на пятьдесят с лишним лет. Германские родственники непостижимым образом его разыскали в Бельгии. И опять чудо!

Ну и устроили им встречу. Валентина Густавовна приехала в Ижевск. Думала, что сразу брата признает: родная кровь как-никак! Но на вокзале ее встретил зять. Повел к машине. А она обратила внимание, что какой-то мужчина в сторонке на нее пялится. Сказала зятю. А он: "Да ты, мама, взгляни по-хорошему: это же наш дядя Ваня!" Вот тут-то Валентина Густавовна и закричала не своим голосом. Даже народ на ее крик сбежался: что случилось?

Случилось...

-Внимательно слушаю вас, фрау Брагина, - почувствовав некоторое замешательство, сказал посольский служащий. - Продолжайте. Мне интересно...

Она откинулась на стуле. Перевела дыхание: извините.

-Ничего-ничего, я подожду...

...Их семью - мать с отцом и детей - прикрепили к состоятельному хозяину-бауру. Там, кроме Эрленбушей, работали еще две польки и два чеха. Днем - в поле, а к вечеру - мужчины управлялись с лошадьми, женщины -с коровами. Хватало забот. Хозяин был добрый - никого из батраков не обижал. За одним столом с ними обедал - не брезговал. Валентина с его дочкой Кристиной в школе два года училась. Позже, когда Брагина гостила у своих в Германии, они встретились. "Криста меня сразу узнала, а я ее - нет... Рёву-то было!"

В мае 45-го пришли "наши", советские. И старик-германец разоткровенничался с ее отцом: "Иваныч, не вози своих детей в Россию. Там твои дети будут ходить в кандалах". Как в воду глядел. Кандалов, правда, не было, но и ничего хорошего - тоже. Сначала Эрленбуши оказались в пересыльном лагере на территории Восточной Германии. Ждали отправки на родину. В Советский Союз. В день отъезда украсили паровоз ветками и кумачом. Пели песни. Веселились. Но "рид-ну Украину" эшелон проскочил без остановок...

-Тяжелая жизнь была! - горькая усмешка скользнула по губам женщины. - Ужас. Боже, не дай никому!

Предуралье, Ижевск, Глазов, удмурдский Кельмес - этапы жизни. И самые настоящие этапы.

Понадобилась справка о Валином образовании. Сколько классов окончила? Три - на Украине, два - в Германии, да еще коридор с прихожей... "Пусть идет в первый класс!" -сказали, как отрезали, отцу. Да куда ж ей, великовозрастной?! Засмеют!

В Глазове (они работали там на заводе) к ним, немцам, относились как к фашистам. Так чаще всего и называли. Обидно до слёз. "А мы чем виноваты?"

В 56-м наконец-то дали "вольную". Всё, свободны! Можно отправляться хоть на все четыре стороны. Но... туда, куда позволят. Отправились в Кельмес-ский леспромхоз. И там - кривые взгляды, и там - клички и прозвища, и там без вины виноватые. И нигде им, христовым, прощения. И всюду - земля, горящая под ногами."Фашисты! Фашистки!" - слышалось вдогонку. "Наин! - безмолвно спорили их сердца. - Нет! Нет! Вы не правы!"

"А в леспромхозе как? Вагоны грузили немки, шпалы - немки. На погрузке - одни немцы", - рассказывает Валентина Густавовна.

"Труд делает свободным" - лозунг из фашистских лагерей пришелся кстати и в здешнем климате. Ни уехать, ни на учебу поступить, ни работу хорошую найти... На целом народе лежал неотмывный грех, и женщины, дети, старики за него расплачивались -унижениями, здоровьем, жизнью.

Надо б забыть - не выходит... "Живую" очередь в Кельмесе в пятидесятые годы. Километра на два она растянулась: так отмечались в комендатуре. Ежемесячная подписка-регистрация. Зачем? "А что не удерём никуда". А мимо другая молодежь бежала на танцы...

Ни имущества, ни сбережений на "черный" день... Одно старались сберечь-родной язык. Встречала Валентина Густавовна соотечественников, которым родовая речь была непонятна. Однажды в Германии увидела бывших россиян, не понимающих, что им говорят. "Как же так, - удивилась, - какие же вы тогда немцы!" "Меня все спрашивают: как ты сумела не забыть язык? Не знаю, отвечаю, не знаю". И тут же: "Я все мамины молитвы на немецком помню"...

...Ее многочисленные родственники еще в семидесятые годы стали потихоньку перебираться за рубеж. 25 двоюродных братьев и сестер живут в Германии, брат с женой, дочка с внуками... Может быть, и не поехали, если б когда-то, после войны, старшим из них позволили бы вернуться на родину, в свою деревню, в обжитые ими украинские места. Может быть, всё было бы иначе. Вот и ее настойчиво зовут к себе. И Валентина Густавовна, было, уже сдалась. А может быть, и впрямь там лучше?

...Услужливый посольский чиновник на прощание пожал ей руку. "Я впервые встречаю такое знание языка", -польстил он Валентине Густавовне. Женщина решительно направилась к выходу. И вдруг ее окликнули: "Фрау Брагина, вернитесь! Вы забыли расписаться..." Протянули бумагу, поставили печать. Дело сделано. Проблем с выездом, наверное, уже не будет.

Потом Брагина позвонила дочери. И Герта, шутя, сказала: "Ты бы еще там и песни на немецком спела!" Но Валентине Густавовне почему-то захотелось затянуть песню русскую...

Владимир НОГОВИЦЫН.



Трудовая Коряжма:
Свежий номер
Архив номеров
Об издании
Контакты
Реклама



Издания Архангельской области:

Правда Северо-Запада
МК в Архангельске




Авангард
АиФ в Архангельске
Архангельск
Архангельская лесная газета
Архангельская субботняя газета
Архангельский епархиальный вестник
Бизнес-класс
Бумажник
Важский край
Ваш личный доктор
Ведомости Поморья
Вельск-инфо
Вельские вести
Вести Архангельской области
Вестник космодрома
Вечерний Котлас
Вечерняя Урдома
Вилегодская газета
Витрина 42х40
Волна
Выбор народа
Горожанин
Голос рабочего
Графоман
Губернский лабиринт
Двина (лит. жур.)
Двиноважье
Двинская правда
Добрый вечер, Архангельск!
Единый Мир
Жизнь за всю неделю
Заря
Звезда
Звездочка
Земляки
Знамя
Знамя труда
Известия НАО
Инфопроспект
Каргополье
Коношские ведомости
Коношский курьер
Корабел
Коряжемский муниципальный вестник
Котласский бумажник
Красноборская газета
Курьер Беломорья
Лесной регион
Лесные новости
Ломоносовец
Маяк
Медик Севера
Мирный град
МК-Север
Моряк Севера
Моряна
Наш темп
Независимый взгляд
Новодвинский рабочий
Нэрм Юн
Онега
Пинежье
Плесецкие новости
Полезная газета Cевера
Поморский курьер
Правда Севера
Пульс города
Российская Газета
Рыбак Севера
Рубежъ
Север
Северный комсомолец
Северная корреспонденция
Северная магистраль
Северная широта
Северный рабочий
СМ. вестник
Смольный Буян
Троицкий проспект
Трудовая Коряжма
У Белого моря
Устьянский край
Устьянские Вести
Холмогорская жизнь
Частная Газета
Защита прав граждан
Вельская неделя