|
Трудовая Коряжма
28 ноября 2002 (133)
Наталья ЖИХАРЕВА.
Милицию "развели" на бомжей
В понедельник вечером в городском отделе внутренних дел прошел очередной развод
на вечернее дежурство по городу. Правда, нынче обычное дежурство было совмещено
с плановым рейдом. Зачином к спецмероприятию послужило обращение жильцов в ЖЭУ-2
и ЖЭУ-3 по поводу принятия мер по наведению порядка в подвальных помещениях
благоустроенных домов. Возмущение коряжемцев возымело поддержку со стороны
техников-смотрителей ЖЭУ, которые как никто знают состояние "своего" хозяйства и
уже не в силах в одиночку бороться с разными нежелательными элементами в виде
молодежных подвальных тусовок или бомжей. Существующая по этому поводу
информация сотрудников ГОВД дополнила картину подвальных безобразий. Созвучие
интересов жильцов, ЖЭУ и милиции вылилось в рейд по "очистке" городских подвалов
от незаконных вторжений. В рейде приняли участие более тридцати сотрудников
ГОВД. Разбившись на группы по три-четыре человека и получив на руки адреса
"интересных" подвалов, сотрудники милиции пошли "прочесывать" город. Меня
"прикрепили" к пятой группе, в которую были распределены инспектор ПДН Сергей
Гогулин и сотрудник ГОВД Алексей Малых. Возглавил наш союз участковый инспектор
Владимир Ерофеевский.
Темное дело
Во время "развода", когда участникам рейда конкретно объясняли цели и задачи,
начальник отдела участковых уполномоченных милиции Коряжемского ГОВД Владимир
Завадовский, поигрывая двумя фонариками, заявил, что эти фонари - весь световой
арсенал на вечер. Работники ЖЭУ, не менее заинтересованные результатами рейда,
должны были помочь милиции с освещением, но неизвестно почему не смогли прийти.
На что Завадовский заявил: мол, в рейд мы все же пойдем и хоть на ощупь, но
задачу выполним.
Примерно так, кстати, и получилось. Правда, в нашей группе на первых порах было
аж два фонарика, но после второго же подвала один из них безнадежно потух.
Большую часть пути по городским "катакомбам" мы передвигались на ощупь: командир
освещал себе путь оставшимся светочем, а мы, как гуси, держась друг за друга,
ковыляли за ним, дружно перелезая через препятствия и недобрым словом поминая
дядечек и тетечек, которые почему-то предпочитают жить вдали от нормальных
условий.
Только в путь
Если кто не был в подвалах домов новой планировки, не советую туда и вовсе
ходить: можно сломать не только ноги, но и голову - столько там всего
наворочено.
Ленина, 43а - дом, к которому пристроена стоматология. Этот подвал у милиции на
особом учете. Раз в месяц его обитателей снимают с насиженных мест и выдворяют
на улицу, предупредив, какие неприятные последствия им грозят при следующей
встрече с участковым инспектором или участниками подобного рейда. Но в
понедельник на подвальных дверях красовался увесистый замок. Проходим через двор
к дому Ленина, 49. Такая же картина: на дверях - замки, на окнах - решетки.
Сколько же, интересно, в Коряжме лиц без определенного места жительства? Мои
"соучастники" предположили: от трех десятков до сотни. "Точной цифры нет. Бомжей
просто невозможно пересчитать, - рассуждает на предложенную тему Владимир
Христофорович, - они постоянно мигрируют по городу. Сегодня его выгоним из
одного лежбища, завтра он осядет в другом. Нередко бездомные умирают в подвалах,
теплоузлах или канализационных колодцах. Бомжей в городе просто МНОГО. Их
численность увеличивают спившиеся и опустившиеся люди, которые никому не нужны".
Дом 5а по улице Советской. "В этом подвале знатный "бомжатник", - вводит меня в
курс дела Сергей Гогулин. - Кстати, присутствие "местных" жителей можно унюхать
сразу". Дверь в подвал едва прикрыта. Входим внутрь. Едкий, тошнотворный запах
нечистот и испражнений чуть не сбивает с ног. Нагнув голову, почти вслепую
пробираемся вперед через арочные отверстия стен, систематически перелезая через
десятки труб и без конца чертыхаясь. У меня в голове вертится одно: лишь бы
здесь не было крыс и мышей, а то сорву всю "операцию" своим обмороком. "Да нет
здесь никаких мышей, - успокаивает меня Алексей Малых, - они бы уже сдохли
давно. Какая тварь в таких условиях выживет?" Идем дальше. Под ногами песок, под
руками горячие трубы, впереди -темнота, на ногах - наверняка уже синяки.
"Ну, здравствуй, дедок, - ласково приветствует Сергей "хозяина" теплухи, - чей
будешь-то?" Как он определил, что это мужчина - ума не приложу! У меня с собой
фотоаппарат. Наугад нажимаю кнопку - после вспышки вообще ничего не видать...
Наконец глаза свыкаются с темнотой. На трубах теплотрассы -тело, покрытое
струпьями и расчесами укусов паразитов. От тела исходит непередаваемая вонь.
Очнувшись от спячки, тело поднимает голову и слаженно так отвечает на привычные,
как мне показалось, для него вопросы.
Петру Ивановичу (так он представился) 53 года. В 97-ом, отсидев положенный срок
в "пятерке", вернулся в город, но домой его не пустили: "не нужен оказался". В
подвал он перебрался жить недавно, когда стало холодать. До этого "жил" на
дачах. В "теплухе" он теперь один. Его бывшего соседа недавно обнаружили мертвым
в колодце.
Петра Ивановича трудно назвать бомжем: у него есть и дом, и прописка, но
домашние от него давно отреклись. Старший сын Петра Ивановича живет
благополучно, а младший недавно осужден за наркотики. Раньше Иван Петрович
работал на комбинате, откуда и ушел на заслуженную пенсию. Пособие он пропивает
за несколько дней, остальное время живет "...на что придется". Основной доход,
кроме пенсии, разумеется, подвальному жильцу приносит сбор бутылок. Но бывают и
"черные" дни, когда нутро мусорных контейнеров уже опорожнили другие сборщики.
Городские "мусорки" для таких людей - Клондайк. Петр Иванович, например,
питается исключительно отбросами, среди которых "...есть вполне съедобная пища:
хлеб, очистки, капустные листы и проросшая картошка". Бывает, на помойке
оказывается протухшее мясо или подпорченная рыба. И этим меню бомжи не брезгуют.
Из-за помоев среди обитателей мусорных контейнеров нередко бывают разборки. Но
чаще им достается от малолеток, которые предпочитают отрабатывать удары и приемы
исключительно на "ничейном" живом теле.
Признаки жизни
Советская, 13а. В подвале явные признаки жизни: на параллельно идущих трубах
пристроен истерзанный матрац. Напротив ложа, в проеме стены, - бутылки и
предметы кухонной утвари в непотребном состоянии (вероятно, трофеи из мусорных
баков). Но владельца апартаментов "дома" не оказалось - ушел на промысел.
Почти в каждом подвале чувствуется недавнее человеческое присутствие. Везде один
и тот же антураж: обломки дивана, матрац на трубах или тюфяк, брошенный прямо на
землю. "Вот с этого тюфячка я недавно парочку малолеток согнал, - откровенничает
Сергей, - влюбленным всего по 13 лет...".
Советская, 15а. Идем в "гости" к госпоже П. В маршрут нашего рейда этот адрес не
входит, но Сергей настаивает на посещении. Ему по роду своей службы - инспектора
по делам несовершеннолетних - часто приходится бывать в обозначенной квартире, и
каждый раз он не знает наверняка, что его ждет.
Двухкомнатная квартира улучшенной планировки. Входные двери не помнят замка.
Гости в этом доме всегда долгожданны: они приносят выпить и закусить, а что еще
одинокой женщине с двумя детьми для счастья надо? "В этой квартире откровенный
притон, - сообщает мне инспектор, - молодежь тут развлекается, как хочет, -
ограничений нет". Для "сурьезных" отношений есть две "голые" кровати и
заплеванный пол. Иногда в одной комнате собирается более десятка молодых и
страстных...
Запредельная зона
Еще один дом по улице Советской. Не "наш" район дозора, но все же... Снова
пробираемся среди вороха вонючих предметов, тряпок, бутылок, огибаем кучки
дерьма и пролезаем под трубами. Перед нами тело в горизонтальном положении и в
нечеловеческом состоянии. Анатолию Леонидовичу, как и его предшественнику, всего
53 года. Но на вид... Документов нет: "...паспорт недавно сдал на обмен". Родом
из поселка Ерцево. Отсидел, вышел, домой не поехал: стыдно перед людьми. Дома
его, наверное, ждут две сестры.
"...Пусть думают, что умер, так лучше для всех". В подвалах живет года полтора,
иногда меняет "адрес", правда, не по своей воле. Живет "хорошо, только часто
молодежь обижает. Вот недавно так били, что все зубы сломали и ребра повредили".
После погромов малолеток бомжи уходят в другие, менее опасные места. Но через
некоторое время вновь возвращаются на "базу". У каждого "жилого" подвала есть
свой "хозяин".
Место жительства - город
За время рейда мои "одногруппники" рассказывали много чего интересного о
подвальной жизни города. Туда уходят те люди, которым дальше уже опускаться
некуда. Их возраст - от 30 до 70 лет. Живут преимущественно в одиночку, так же и
промышляют, настраивая против себя своих благополучных "соседей".
Часть из них стала бомжами исключительно по своей "простоте": продали квартиры
или, купившись на выгоду, обменяли свою жилплощадь на меньшую. А в итоге
оказались на улице... От некоторых - беспросветных пьяниц - отказались родные и
близкие. Кого-то из стариков выгнали из семьи дети...
Согласитесь, вполне логично, признав факт другой - подвальной - жизни в городе,
выйти на вопрос организации какого-нибудь временного пристанища для таких
бродяг: ночлежка или приют, где они могли бы помыться, постираться, получить
элементарную медицинскую и социальную помощь... Где хоть раз в неделю получили
бы порцию жидкого, но горячего супа и чая. Быть может, тогда кто-то из них и
захотел бы жить лучше, воспользовался бы подаренным шансом и вернулся бы со дна
наверх. Как вы считаете? Недаром же говорится: духовность и культуру
человеческого общества определяет отношение к больным, сирым и убогим.
Последствия
Итог рейда впечатляющий: в отделение милиции доставлено два бомжа и четверо
подростков из подвала дома 31 а по улице Архангельской. Из подвала дома 34 по
проспекту Ленина изгнана группа малолеток. Подростки, пойманные на месте
развлечения, по требованию сотрудников милиции собственноручно разорили
построенный ими уютный притончик.
За время рейда с целью профилактики обследовано 34 подвала.
Наталья ЖИХАРЕВА.
| |