Трудовая Коряжма
10 декабря 2002 (138)
Алексей ТИТОВ

"Я ещё не художник, я только учусь..."

О двух художниках - состоявшемся и начинающем

1943 год. Фронт. Ожесточенный огонь пушек с нашей и немецкой стороны. На окраине бора, взобравшись на сосну, командир взвода артиллерийской разведки лейтенант Титов ведет коррекцию огня наших батарей. Снаряд (наш ли, германский ли?) попадает в соседнее дерево. Взрыв. Очнулся лейтенант в госпитале. С тяжелой контузией, с ампутированной рукой. С чужой наполовину кровью. (Пока он, сброшенный взрывом на землю, лежал, пока его нашли санитары, - сколько времени прошло?!)..._____________

Зто был мой отец. И было ему тогда 27 лет. Мой сын сейчас старше. Контузия мучила его всю жизнь. Оторванной руки не было, но запечатлелась в мозгу страшная боль горящей ладони. Помню, как не раз среди дня отец внезапно бледнел, хватал здоровой рукой культю, прижимая ее к спинке стула. Значит, снова боль, опять горит раздробленная, обожженная, не существующая уже рука.

Отец был из тех фронтовиков, что не любят вспоминать войну, ее кровавую жестокость, непомерную тяжесть фронтового быта и работы.

Помню только два его коротких рассказа, как пробивался из окружения. Ведь это были первые годы войны. Голодные, измученные, не бросая орудий до последней возможности, солдаты и офицеры его части отступали ночами по бездорожью, лесами, болотами. Немцы же наступали по дорогам.

Один раз от голодной смерти спасло картофельное поле. Ели сырую картошку. И спичек уже не было, да и костер, была бы возможность, не разожжешь: обнаружат. Второй раз уцелел просто чудом. Все-таки попался к немцам. Когда пойманных расстреливали, вместе с залпом отец упал, не задетый пулей. До ночи лежал среди мертвых. Потом как-то добрался до своих.

Но больше всего меня поразило, врезалось в память, в подсознание даже, одно его высказывание. Это был ответ на мой вопрос. Было мне тогда 6-7 лет, тот возраст, когда мальчишки спрашивают: "Кто сильнее: лев или медведь?",

"Илья Муромец, он за белых или красных?" И я спросил однажды: "Почему победили мы, а не фри-цы?". "Мы воевали за правду", - ответил отец.

До войны он учился в художественном училище Ленинграда на скульптора. А какой же скульптор с одной рукой? Но тяга к искусству пересилила физический недуг. Стал живописцем, пейзажистом. Думаю, что жанр пейзажа отец выбрал не случайно. Он очень любил и понимал природу. Главное же, по-видимому, в том, что природа наша русскому человеку, русскому художнику дает радость душевного наполнения, исцеления от душевных ран, вызывает желание жить.

Ему, испытавшему так много тяжелого и страшного, природа дарила силы для жизни и |- творческой работы.

Невзирая на постоянным возвратом мучавшую его боль, отец был жизнелюб до конца дней своих. Нас, детей, водил в близкие и дальние походы, в лес по грибы, азартно играл в настольный теннис, любил плавать (и плавал отлично). Меня отец не только научил плавать, видеть и чувствовать таинственную прелесть природы, привил мне "грибную" страсть. Без назиданий, просто своей жизнью учил умению терпеть невзгоды, превозмогать лишения, учил труду. А труженик он был еще тот! Исходил и изобразил Подмосковье и Алтай, Гурзуф и Сахалин, Карелию и Прибалтику. А ведь живопись - это не поэзия (пусть уж поэты меня простят!). Тут не обойдешься блокнотом и авторучкой, надо таскать тяжеленный ящик с красками, разбавителями, зонт, картонки и планшеты.

На его пейзажах - все времена года, все состояния дня. Нет на них только разбушевавшихся стихий. Ни шторма на море, ни метели-урагана, ни яростной грозы. Он целил свою душу, души зрителей послевоенного времени добрым, ясным созерцанием земли русской во всей ее неброской, но истинной красоте, во всем ее обаянии.

Я часто бывал в его мастерской. Смотрел, как отец работал над своими пейзажами. Помогал ему натягивать холсты на подрамники для будущих картин. Познавал подноготную труда живописца.

Сейчас я близко узнал творческий процесс еще одного человека. Назвать его художником будет и верно, и нет. Про себя он может сказать словами персонажа из фильма "Золушка": "Я еще не волшебник, я только учусь". (Не зря вспоминается это выражение. Часто люди ищут чуда какого-либо, волшебства то в снежном человеке, то в лох-несском чудовище, в летающих тарелках, еще в какой-то мистике. А вот лежат сухие пигменты красок, закупоренные в тюбики, щетинятся в простеньком сосуде кисти, белый лист бумаги на планшете, чистый холст на мольберте. Мертвый материал. Но приходит художник и этими неживыми вещами и своим талантом, человеческим теплом создает произведение, которое начинает жить своей жизнью, вступает в диалог со зрителем, вызывая в нем мысли и чувства. Разве это не волшебство, не чудо?).

Коля Драганчук. 12 лет. Церебральный паралич. Парнишка может управлять только пальцами одной ноги. Жизнь, совершив эту тяжелейшую несправедливость, попыталась хоть как-то сгладить ее, наградив мальчика художественным даром.

Мы часто не задумываемся над такими понятиями, как "дар художника", "научный дар" и т.п. А ведь это природа дарит талант человеку, одаривает; большей частью ни с того ни с сего. И получивший этот дар-подарок творческий человек должен достойно им распорядиться. В ситуации же с Колей это не "дар напрасный, дар случайный".

В нем, начинающем только осваивать "азы" и "буки" изобразительного искусства, чувствуются большие творческие способности. Недавно я ему предложил сделать несколько рисунков сказочных животных. Не из конкретной сказки, а самому нафантазировать. И дал несколько набросков своих для примера. И что же? Он не стал их повторять, копировать или как-то развивать. Нет, он нарисовал своих, своей выдумкой созданных зверушек и птиц. Это уже талант. Но талант - это не только оригинальность. "Талант - это необходимость" - определение Герцена. Знавал я много людей, имевших прекрасные способности, но не ставших творческой личностью. А вот когда ты не можешь не писать картины, стихи, музыку, тогда ты художник, поэт, композитор.

Коля рисует истово, много, с полной самоотдачей, часто до изнеможения. Так, что маме его, Ольге Николаевне, приходится силком отрывать его от рисования, боясь переутомления. (О ней, все душевные и физические силы отдающей двум своим сыновьям, -разговор особый, разговор с восхищением и благодарностью).

Так и объединились в моем сознании два этих человека: ушедший уже в мир иной Дмитрий Васильевич Титов и Коля Драганчук. И тот, и другой преодолели свой физический недуг. У того и другого любимый жанр - пейзаж, с особой любовью к изображению родных березок. Оба сохранили при всех трудностях и лишениях радость жить, радость творить.

...Искусство - явление прекрасное. Но и чрезвычайно жесткое в своих требованиях к его создателю. "Художественное произведение не должно пахнуть потом", -сказал кто-то из великих. Мы можем и должны воздавать дань мужеству художника, поборовшего в своей работе все трудности, лишения, болезни. Но мы, зрители, оцениваем произведение искусства только по законам искусства.

Очень надеюсь, что картины и рисунки будущего художника Николая Драганчука будут не только примером человеческой стойкости, мужества и трудолюбия, но и полноценными произведениями настоящего искусства, как и работы свершившего свой творческий труд художника Дмитрия Титова.

Алексей ТИТОВ, художник.