|
Правда Севера
1 августа 2002 (142)
Доморощенов
Вдруг начинает иначе биться сердце...
Михаил Попов - прозаик, лауреат литературной премии
имени Федора Абрамова. Его повесть "Последний патрон"
переведена на ряд европейских языков. М. К. Попова
хорошо знают и как редактора. Поэтесса Татьяна
Полежаева сказала о его работе в "Белом пароходе":
"Замечательный редактор еще большая редкость, чем
хороший автор". А московский собрат, руководитель
журнала "Слово" Арсений Ларионов написал Михаилу Попову:
"Такие, как вы, - надежа и опора в тяжкие годы
литературного безвременья".
Завтра М. К. Попову исполняется 55 лет.
- Михаил Константинович, когда вы работали на
"Звездочке" слесарем-монтажником, литературное
творчество входило ли в планы?
- На завод я пошел на семнадцатом году. О каких планах
можно говорить в юношестве? Но устремления, мечтания,
помыслы творческого характера были. К этому подвигали
успехи на уроках литературы. В 17 лет я стал
сотрудничать с "Северным рабочим". Окончил школу
молодого репортера. Газета опубликовала мой первый
беллетристический опыт - наивный и романтический.
В каждого человека заложен некий замысел. Нужно
догадаться о нем, почувствовать, тем ли путем идешь.
Многие так и не понимают до конца своих дней, что же в
них заложено, чему же они были посвящены, в чем их
предназначение. Когда счастливо совпадают высший
замысел и догадка, тогда человек и обретает свой вектор,
свое назначение, свою судьбу.
- Творческим людям свойственно смотреть на свою работу
строго, что-то в ней кажется ненужным, но что-то и
спустя годы нравится и даже вызывает гордость. У вас
предмет гордости - это что?
- Я не обольщаюсь на свой счет. Нет такой уж гордости
за то, что сочинил. Говорю искренне. Представляю свое
место в литературе. Я, наверно, лучший критик своих
вещей. Другое дело, что со стороны какие-то детали
могут быть виднее, но в целом собственное творчество я
могу достаточно определенно оценить. Без ложной
скромности, без кокетства поправляю тех, кто называет
меня писателем:"Я литератор". Полагаю, что писатель - это
величина уже устоявшаяся. В 19-м веке были писатели, в
20-м есть несколько имен. А все остальные, на мой взгляд,
- беллетристы, литераторы. Они в большой степени
ремесленники, профессионалы. А писатель - это уже иное
качество, так думаю.
Я стараюсь несколько отстраненно воспринимать похвалу,
не обольщаюсь хорошими оценками, хотя, конечно, они
приятны.
- Вас можно поздравить с тем, что два выпускника
филфака ПГУ написали дипломные работы по вашему
творчеству, в частности, по роману "Огненный знак, или
След пропащей души".
- Спасибо. Но еще два слова о том, что касается гордости.
Она, может быть, впереди. Будет новое произведение, -
возможно, я хотя бы на некоторое время почувствую
облегчение, радость, гордость за то, что одолел
непростое дело.
- Радость, наверно, скоротечна?
- Чувствуешь, что одно произведение получилось, второе
- в меньшей степени, поэтому сомневаешься в нем даже
когда оно опубликовано. Большинство творческих людей -
самоеды, я не исключение. Но я не лишен и тщеславия,
это один из движителей в творчестве. Однако оно сильнее
проявляется в юности, в молодые годы.
- Это ведь, наверно, очень непросто - вкалывать, всю
душу отдавать литературе, но быть известным в нешироких
кругах. В связи с этим - в чем задача провинциального
литератора? В том, чтобы вносить свою лепту в
литературный процесс, который, возможно, родит гения...
Или еще в чем-то?
- Слово, книга - не панацея, не лекарство, не
горчичник, который можно приложить куда надо - и
поправишься. Тем не менее литература - одна из сфер
искусства, которая побуждает несколько иначе биться
сердце, облагораживает человека, может очистить его от
больших или малых грехов. Не убежден, что литература
способна напрямую воздействовать на читателя, как в
рассказе Успенского "Выпрямила". Нет. Если судить по
нашей недавней действительности: уж какие были огромные
тиражи, страна какая читающая. А что ж она так внезапно
пала-то?. И все пороки - наружу... Так что каков КПД
литературы - не берусь судить. Но то, что она
необходима, несомненно. Важнее ее, может, только музыка.
- Кстати будет цитата из Михаила Попова: "Времена,
когда литература определяла образ мыслей современников
и даже их поступки, к счастью или к несчастью - это уж
кому как видится, - минули". Вам как видится?
- До сих пор не решил для себя. Предыдущая
литература была во многом политизированная. Хотя
настоящие прозаики - Валентин Распутин, Виктор
Астафьев - руководствовались соображениями не
партийными, не меркантильными, от сердца шли и оставили
свой след в искусстве.
Сейчас литератор волен написать и опубликовать все, что
угодно: отразить тончайшие процессы человеческой мысли,
чувства и самые гнусные пороки. Порно и прочая
беллетристика вкупе с оголтелым телевидением влияет на
человека колоссальным образом. Те пестрые книжицы, которыми
заполнены наши прилавки, воздействуют еще коварнее, чем
телепрограммы. Ведь те, кто берется за книгу в яркой
обложке, совершают некий труд, одолевая это чтиво. Они
открывают свои души и не замечают яда, которым
напитываются. Это печально. И особенно тревожно за
молодых.
Тем, кто родился на заре перестройки, сейчас 17 лет.
Совершеннолетние люди. Мне жалко их. Я думаю: как же
вас "кинули", ребята!.. В стране много обездоленных,
брошенных, судьба их невнятна. Найти свой путь в нынешнем
хаосе чрезвычайно сложно. Какой прозорливостью и каким
тактом должны обладать их отцы и матери!.. А мы,
родители, во многом тоже ведь недальновидны, если не
близоруки.
- Литературный критик Шамиль Галимов говорил по поводу
вашей повести "Мужские сны на берегу океана", что вам
"хорошо удаются души юные, чистые, доверчивые. А вот
души жестокие, бесчеловечные, корыстные написаны (...)
подчас банально, трафаретно". Кажется, девяностые годы
и полтора года нынешнего века дали вам много материала,
чтобы лучше писать бесчеловечные души...
- Мое сердце больше беспокоят те, кто находится сейчас
на обочине жизни... Идеальных государств нет и
никогда не будет. "Город Солнца" Кампанеллы так идеалом
и останется, хотя к идеалу надо стремиться. Никакой строй
не будет милосерден до конца к своим согражданам, но в
любом случае государство должно стараться оберегать их.
У нас самыми обездоленными стали старики и, что
особенно страшно, дети. Какое же у государства будущее,
если в нем полтора миллиона беспризорников?..
- С этими горькими словами, кажется, не стыкуются ваши
строки о том, что у русского человека осталась
"неукротимая страсть к поиску, к движению, к
пути-дороге"...
- Но давайте вспомним хотя бы минувший век - какие
катаклизмы пережили русские люди!.. Чтобы обсохший источник
наполнился водой, требуется время. А потом, какая еще
будет вода, - ей надо отстояться, чтобы можно было снова
пить из этого источника. Так и у народа. На нашем месте
другой народ вообще не выжил бы.
- Но мы же сами себе эту жизнь устроили.
- Сами не сами, тут еще вопрос вопросов. Мы - народ
наивный, доверчивый. Доверием нашим до сих пор
пользуются. Мы - терпеливый народ. И это все в связке
дало результат, который имеем. Но я бы не хотел ни в
каком другом народе родиться. И жить бы смог только
среди своего народа. В какой еще стране можно открыть
душу час назад незнакомому человеку?.. И дело не в том,
что своего собеседника ты, наверно, больше не увидишь,
а вообще у нас так ведется. Наша жизнь на колесах, и, может
быть, символично, что мы именно в вагоне иногда
раскрепощаемся.
Конечно, со временем что-то в нас утратилось. Но как
раньше на ночлег пускали в незнакомый дом, так и теперь.
Однако теперь надо хорошо попроситься: мазуриков-то сколько
появилось!.. Но, думаю, источник наш все-таки наполнится.
Наша задача - всех, у кого проявился какой-то добрый дар,
- расчищать тот источник, помогая наполняться ему живой
водой. И слово сыграет в этом свою созидательную роль.
И не обязательно как отражение текущей жизни. Это
возвращаясь к вопросу об "отрицательном персонаже".
Зачем плодить "отрицательных героев" - мазуриков всех
мастей и обличий теперь полно в жизни. Типажи это
старые - их уже отразила великая русская литература, -
разве что с карет они пересели на "мерседесы". А вот
"положительного героя" сейчас в жизни, пожалуй, нет. Я
имею в виду не экстремальную сферу - войну,
чрезвычайную ситуацию, а обыкновенную, повседневную
жизнь. Или он есть, "положительный герой", но покуда не
проявил себя. А может быть, "положительный герой" - это
обыкновенный человек, который, несмотря на невзгоды,
продолжает жить не по лжи, отвергая чуждую его совести
мораль, растит детей, "сеет разумное, доброе, вечное",
тихо и незаметно совершая свое земное предназначение.
Отражение текущего времени - дело журналистики. Для
художественного произведения требуется образ. А его, на
мой взгляд, сейчас нет, или он так размыт, что не
различишь. Или, если иначе, - образов так много, что
они сливаются в некое абстрактное пятно, в котором
трудно выделить главное. Высветить нынешнее состояние
общества или создать литературный портрет современника
можно, наверное, если сопоставлять наши дни и смежное,
точнее сходное по сути время. Но в каких веках искать
"зеркало для героя" - советовать не берусь. Я,
например, сейчас "пребываю " в эпохе Ломоносова и
нахожу там много сходного с нашим временем.
- И в заключение - вопрос вам как главному редактору
журнала "Двина". Что его ждет?
- Думаю, у "Двины" хорошие перспективы. Основа их -
наша писательская организация, наши молодые литераторы,
именитые земляки, живущие за пределами края.
Поддерживаем мы связи и с соседями - мурманчанами,
вологжанами, карельскими коллегами.
Находится журнал на бюджете областной администрации. Есть
небольшой штат. Хорошие отношения с учредителем -
управлением печати и информации. Почва для
произрастания древа "Двины" добротная, полагаю, оно
укоренится. Важно только, чтобы земляки-читатели
поддержади журнал подпиской.
Сергей ДОМОРОЩЕНОВ.
Фото Сергея Ярыгина.
| |