Правда Севера
10 апреля 2003 (66)
Михаил Лощилов

Новоземельская драма

Для ее троих участников развязка оказалась трагической

Тогда озабоченный капитан послал на берег штурмана, который вскоре вернулся с печальной вестью: около промысловой избушки был найден гроб, а в нем помимо трупа дневник. Открыв его, капитан на первой странице прочел:

Далее в дневнике в хронологическом порядке располагались записи, позволившие узнать о драме людей, обреченных на голодную смерть. Причем обреченных по вине предпринимателя, который, нарушив договоренность, не обеспечил продовольствием. А его требовалось немало, ибо им нанятых колонистов было семеро: трое русских (Николай Кулебякин, Андрей Павловский, Федор Холопов) и состоявшая из четырех человек семья ненцев Осокиных.

Впрочем, даже несмотря на цингу, начавшуюся вследствие скудного и неполноценного питания, колонисты со своей стороны продолжали выполнять обязательства, о чем Кулебякин не забывал своевременно записывать:

Тем временем болезнь наступала:

7/1. Ясно, мороз. Стали принимать меры. Вздумали сделать баню, чтобы избежать болезни.

17/1. Команда хворает. Пухнут ноги. Павловский сильно хворает, чувствует боли в ногах...

Через два дня в дневнике появилась запись о первой смерти:

27/1. Тихо. Стали делать гроб и вырубать могилу. Грунт очень твердый, вырубили немного и погребли покойного. Команда делается все больнее и сам чувствую боль в ногах".

"4/II. Харчу никакого нет. Варили и жарили мясо нерпичье...

11/II. Холопову все хуже. Ничего не можем делать. Совсем слегли. Плохо...

20/II. Пасмурно. Федька, Анна и Артюшка лежат больные. Не могут ходить до ветру. Только и дело перекрикивай: "Спишь? - "Нет".

"23/II. У меня выступила большая на теле сыпь и ноги то...нутся. Не знаю, что и делать...

Казалось, надеяться уже не на что, однако 4 марта колонистов посетил Яков Запасов - промышленник, почти постоянно живший на Маточкином Шаре. Охотясь за белыми медведями, он случайно заехал в Мелкую губу и, к своему удивлению, обнаружил там зимовщиков. Поделившись провизией, он забрал с собой семью ненцев и Холопова, который, однако, по пути на Маточкин Шар скончался.

На некоторое время болезнь отступила, однако оставленных Запасовым продуктов хватило ненадолго, вследствие чего самочувствие Кулебякина вновь ухудшилось:

25/III. У меня боль увеличивается, все хуже, весь слабну, руки и ноги. Зажимает грудь. Есть нечего. Медвежины нет, кровь не достанешь".

"Кулебякин болеет. Опухоль спустилась на ноги. А Якова Запасова все нет. Сулился до Благовещенья и после Благовещенья, а не приехал".

"Прожили до 1-го дня Пасхи. Николай сказал, что у него с ног опухоль спала. Как бы, говорит, пиша, так пошел бы на промысел. А я тогда опечалился: "Вот беда, он погибает и мне не миновать". У меня одну ногу стянуло.

На 3-й день Пасхи Николай Разделся нагишом, соскочил с постели, стал колотить кулаками койку и кричать: "Поживем, Саня!" Я его одел и повалил. Он попросил окутать. Я затопил печку и окрикнул: "Николай, спишь?" Молчание. Я подошел и вижу, что он уже помер. Мне жутко стало, потому что остался один. Я зажег свечу и покадил..."

Оставшийся в полном одиночестве Яшков продолжал вести дневник:

21/!V. Воды нет. Якова все нет.

24 апреля наконец-то приехал Яков Запасов и увез с собой Яшкова, который уже не вставал. Но дневник не забрал, а засунул под крышку незаколоченного гроба. Так он поступил, видимо, потому что к задней обложке было пришито прощальное письмо Кулебякина - мол, мало ли что может случиться в дороге, а в гробу оно наверняка сохранится до прихода судна.

Прощальное послание начиналось такими словами:

Милая супруга, прошу не пущать детей по миру, проси из милости хозяина Дмитрия Николаевича Масленникова. Он тебя не оставил и сирот, даст кусок хлеба, ежели выдаст по условию тебе 100 рублей...".

Михаил ЛОЩИЛОВ.