Правда Севера
29 марта 2005 (55)
Марина ЛЕДЯЕВА.

Пропавшего солдата обвинили в дезертирстве

О судьбе младшего сержанта Василия Рычкова мы писали не раз и не два. В октябре 2002-го он должен был вернуться домой из армии, из Чечни. Нетрудно подсчитать, сколько времени прошло, а в родной маймаксанской квартире парня нет до сих пор.

Людмила Ивановна Рычкова, кажется, сделала уже все возможное и невозможное, чтобы найти сына. Военкоматы, прокуратуры, министерства внутренних дел и обороны, президентские комиссии, "горячие линии", комитеты солдатских матерей, телепередачи "Жди меня" и "Забытый полк" - где только она не просила помощи. Ящики ее письменного стола до отказа забиты официальными ответами всех мастей, львиная доля которых - отписки и переводы стрелок. А информации - крупица: "Ваш сын уволен в запас 29 октября 2002 года. В ходе проверки его местонахождение не установлено".

Не надо быть сыщиком, чтобы понять: по горячим следам парня не искали или искали плохо. Комбат положил рапорт комвзвода в сейф, даже не зарегистрировав. А где показания и фамилии тех полковых друзей? Что говорили сослуживцы, ночевавшие в одной палатке с Рычковым? Комитет солдатских матерей отправил Миронову еще один запрос, в котором просил уточнить эти и другие моменты. Капитан ответил, что все позабыл - мол, столько времени прошло! И заговорил о Васе в уже совсем другом тоне: якобы он плохо исполнял свои обязанности и требовал постоянного контроля.

- Вася очень терпеливый, а там, я думаю, надо было уметь постоять за себя. И я все не могу поверить, что он куда-то ушел из части. Сын так хотел домой! Зачем ему было рисковать, если его мечта почти сбылась?

Розыскное дело N 29/03

Самое интересное, что в одном из предыдущих ответов та же прокуратура сообщала Людмиле Ивановне: "на момент убытия Рычков В. А. уже не являлся военнослужащим", поэтому искать его они не собирались. Впрочем, и то, и другое - умывание рук. Ведь поиски необвиняемого гражданского или обвиняемого военного - дело совсем других ведомств. А с чеченской милиции спрос невелик. Опер-уполномоченный Октябрьского РОВД города Грозного В.А. Шелест, которому поступило Васино розыскное дело N 29/03, в феврале 2004-го честно написал Людмиле Ивановне, что до того времени розыск ее сына "велся слабо в связи со сложной криминогенной обстановкой в республике". А уж спустя два года - какие вообще могут быть поиски?

"Без вести" - ладно. Но чтобы без следа? Служившие в Чечне говорят: пропасть именно в той точке было практически невозможно - кругом федеральные войска. Вряд ли чеченцы обнаглели бы настолько, чтобы воровать человека чуть ли не из расположения части. И потом, похитители уже давно дали бы о себе знать. Если бы парня убили, тело наверняка бы обнаружили - в такой-то густонаселенной местности. Остается одно: никаких следов нет потому, что их очень старались замести...

Из десятков писем, полученных Людмилой Ивановной Рычковой, только в одном прозвучали слова извинения. Комитет солдатских матерей просил прощения за то, что не смог сразу заняться делом ее сына - слишком много у нас в стране рядовых, не вернувшихся домой.

Что ей на это ответят? Скорее всего, перешлют письмо старым знакомым инстанциям. Но мать с отцом все равно верят, что их единственный сын жив - просто не может с ними связаться - и обязательно вернется.