Правда Севера
31 августа 2006 (158)
Елена НЕСМАЧНАЯ.

Дело солдат

Осужденные, как правило, не признают свою вину. В случае же с Юрием Кукановым, отбывающим наказание в ИК-1 в поселке Пирсы, даже от колонийского начальства приходилось слышать сомнения в справедливости приговора Куканову...

Дешевая рабсила

Северодвинца Куканова призвали в армию в 1997-м. Первый год службы на 43-й площадке космодрома "Плесецк", это в пятидесяти километрах от города Мирный, прошел благополучно. В апреле 98-го Юрия и двоих его сослуживцев откомандировали в ремонтно-восстановительную роту, которая дислоцировалась в Мирном. Рота благоустраивала город, дачи и квартиры офицеров, в общем, использовалась в качестве дешевой рабсилы.

23 ноября четверых военнослужащих из ремроты отправили на промышленную базу на окраине города, там им должны были определить фронт работ. На базе занятия не нашлось, солдатам велели топать в центр города, чего-то там копать. По пути и случилось то, что сломало ребятам жизнь.

Две версии преступления

Версия обвинения. 23 ноября 1998 года военнослужащие Юрий Куканов, Александр Малафеев, Иван Попов и Сергей Лазарев, собрав лом цветных металлов, решили сдать его в приемный пункт. По дороге Куканов предложил ограбить приемщика "с целью завладения принадлежащими тому деньгами и имуществом". Поскольку отдавать деньги добровольно приемщик Олег Лазарев отказался, Куканов и Малафеев его избили. Когда Олег перестал подавать признаки жизни, Юрий снял с него замшевую куртку, поясную сумку, в которой было 1332 рубля 10 копеек, а Малафеев забрал часы потерпевшего стоимостью 100 рублей.

Желая скрыть преступление, Малафеев предложил вывезти Лазарева в лес. Куканов сходил за машиной, сказав своему знакомому солдату Сегеде, водителю УАЗа, что нужно перевезти вещи. Вчетвером погрузили тело в машину и направились в лес. Там обнаружилось, что приемщик жив, и Куканов с Малафеевым лопатой и обрезком металлической трубы его добили. Попову и Сергею Лазареву тоже было предложено поучаствовать, чтобы "повязать их кровью", но те удары имитировали.

Версия солдат. Куканов не отрицает, что они с Малафеевым заходили в приемный пункт. Хотели сдать несколько килограммов медной проволоки, которую набрали в сгоревшем гараже (родная часть уже несколько месяцев забывала присылать денежное довольствие). Приемщика застали сидящим на полу, лицо у него было в крови. В проеме двери стоял мужчина, который грубо посоветовал солдатам "проваливать". Ребята убежали, не решившись вмешаться в разборку.

Куканов, убегая, схватил валявшуюся на полу куртку. Она и стала главным вещественным доказательством, поскольку принадлежала погибшему приемщику (его тело в тот же день обнаружили в лесу). У Малафеева потом нашли часы, похожие на те, что были у Олега. И хотя экспертиза показала, что у погибшего были другие часы, для следствия это уже не имело значения.

Морили голодом, били, унижали

"Вы можете представить, что чувствует солдат, которому до увольнения с военной службы остается один месяц, а его упекают в четыре стены и еще вешают такое преступление, как убийство. В таком состоянии тяжело контролировать свои действия, ради долгожданного дембеля можно согласиться на любой компромисс и подписать любой документ", - из письма Юрия Куканова председателю северодвинского совета солдатских матерей Татьяне Восахло.

На гауптвахте, где военнослужащих держали, пока следствие "накапывало" доказательства их вины, были концлагерные условия. По словам Юрия, солдат по несколько дней не кормили, в туалет выводили только два раза в сутки, спали они практически на голых досках. На допросах их били, запугивали, унижали. "Карательными методами нас вынуждали признаться в убийстве приемщика, которое мы не совершали", - говорит Куканов. Милиционеры добились, чего хотели. Все военнослужащие, кроме Юры, дали признательные показания, которые стали основой обвинения.

"Постараюсь объяснить, почему я дал показания против нас. Мне не с кем было посоветоваться, а опера по несколько раз в день выбивали признания. Мне показали явку с повинной Лазарева и сказали, что остальные тоже написали на меня. Сказали, что нашли какого-то водителя, который якобы вывозил с нами труп. На очной ставке водитель, которого я впервые видел, врал мне в лицо. Я был в растерянности, вызвал командира подразделения, спросил его, что мне делать. Он сказал: "Смотри сам, но, насколько я понимаю, показания дали против тебя, дело серьезное". Это было последней каплей, я практически под диктовку написал "признания"... Мне до сих пор стыдно перед Юрой", - из письма Александра Малафеева, тоже адресованного Татьяне Восахло.

Суд поверил милиционерам

Военный суд под председательством полковника Колыванцева состоялся в феврале 2000 года. На суде Малафеев, Попов и Лазарев заявили, что признательные показания давали под физическим воздействием работников милиции, точнее, эти признания были заранее написаны, а солдаты их под угрозами подписывали. Но суд решил, что заявления солдат продиктованы только желанием избежать ответственности. Слова работников уголовного розыска Тагаева, Раджабова, Денисенко и Емуратова, отрицавших факты насилия, вызвали больше веры.

А тот факт, что Попов во время следственного эксперимента, заснятого на видео, долго не мог найти место сокрытия трупа, суд посчитал "свидетельством о добровольности его действий". А логически вытекающим из ситуации вопросом: может, он просто не знал, где это место, а "наводки" милиционеров забыл? - суд почему-то не задался.

По утверждению Куканова, в признательных показаниях солдат, в том числе неизвестно откуда взявшегося водителя Сегеды, было много противоречий, которые так и остались неустраненными. Мотив преступления, выдвинутый обвинением, - "с целью завладения чужим имуществом", в суде не нашел подтверждения. А из-за чего же убивали? В приговоре об этом ни слова.

Лазарева и Попова признали виновными только в укрывательстве преступления и по амнистии освободили. А Куканов и Малафеев за разбой и убийство были приговорены соответственно к 15 и 13 годам лишения свободы.

Узнав приговор сына, мать Малафеева умерла

Мама Александра Малафеева не смогла вынести испытания, свалившегося на их семью. Ей было всего 37 лет. Два года назад умерла и бабушка. У Саши осталась единственная родная душа - сестренка Настя. В свои 18 лет девушка вынуждена трудиться на двух работах, чтобы прокормить себя, оплачивать съемную квартиру в Петрозаводске.

Брат вроде бы рядышком - Саша отбывает наказание в Петрозаводске - но помочь ничем не может. Работы в зоне, судя по его письму, практически нет.

Юрию в этом смысле повезло больше. В первой колонии есть, где трудоустроиться. И Юра использует эту возможность сполна: пашет в две смены, учится, освоил четыре специальности, "чтобы быть востребованным везде". Крепкий орешек. Не сломался, не отчаялся. Несмотря на безнадежные ответы из высоких инстанций на его многочисленные жалобы, упорно стоит на своем: Я НЕ УБИВАЛ! "Пугает одно, как мне ответить людям: за что я сидел?"

Родители Куканова, чтобы оплатить все судебные расходы, продали квартиру в Северодвинске. Сейчас они живут в Вологодской области. В работе, в ожидании приезда родных, а еще "главной солдатской мамы" Татьяны Восахло и проходят дни Юры. Татьяна Сергеевна взяла над осужденными, бывшими военнослужащими, своеобразное шефство: устраивает для них в колонии поэтические вечера с чаем и пирогами, помогает ребятам советом, а кому-то и делом. Руководство колонии такое общение, к счастью, приветствует.

В практике Восахло, которая входит в комиссию по помилованию при главе администрации области, был счастливый случай освобождения осужденного солдата. Его помиловали. В случае с Юрием все намного сложнее. Ему не нужно, чтобы его простили. Уже семь лет он добивается другого - расследования уголовного дела законными методами.

Самое криминализи-рованное ОВД

"К великому сожалению, но с полной уверенностью можно утверждать, что ОВД ЗАТО Мирный на протяжении ряда лет являлось самым криминализированным в Архангельской области и хлопот прокуратуре доставляло немало. Столько преступлений со стороны работников милиции, сколько у нас, не зарегистрировано в 2003-2005 годах нигде, хотя по численности мирнинский ОВД в четыре, а то и в пять раз меньше самых крупных в области отделов внутренних дел.

За эти три года прокуратурой ЗАТО и прокуратурой области направлены в суд уголовные дела на 14 человек (с учетом того, что двое осуждены дважды), причем в большинстве своем это касалось оперативных работников, офицеров и даже руководителей подразделений. Прежде всего, конечно, милиционеры привлекались к ответственности за должностные преступления. Это - злоупотребление должностными полномочиями, их превышение, связанное с насилием или угрозой его применения, что выражалось в издевательствах (например, стрельбе из служебного оружия поверх головы и сбоку от человека, прислоненного к дереву), избиении лиц, подозревавшихся в совершении преступлений, взяточничество. Были и другие уголовно наказуемые деяния: незаконная предпринимательская деятельность, ложный донос о похищении человека и даже убийство". Это цитата из статьи бывшего прокурора Мирного Вениамина Белова, опубликованной 5 апреля 2006 года в газете "Губернский лабиринт".

После высказанного прокурором у вас еще есть сомнения в том, что дело солдат не сфальсифицировано?

Елена НЕСМАЧНАЯ.

P.S. Иван Попов призывался из поселка Каменка Мезенского района. На письмо, посланное Татьяной Восахло по его адресу, к сожалению, никто не ответил. Не откликнулся и Сергей Лазарев, уроженец города Мурманска. Иван Александрович, вдруг вы прочтете эту публикацию - отзовитесь! Возможно, с вашей помощью удастся облегчить горькую участь ваших бывших сослуживцев.

На снимке: Юрий Куканов.

Фото Виталия Крехалева.