|
Правда Севера
4 августа 2006 (141)
Лидия МЕЛЬНИЦКАЯ.
Спасенные от тысячи смертей
С предложением поставить в Архангельске памятник тюленю выступила еще в начале
80-х на страницах "Правды Севера" известный в нашем городе врач и общественный
деятель Надежда Ивановна Батыгина. И я не против того, чтобы в Архангельске
поставили памятник спасителю от голода.
Да и как я могу быть против?! Весь учебный 1943-1944 год жила в Архангельске
вдвоем с бабушкой. Родители, конечно, посылали нам деньги (бабушка как жена
"врага народа" уже несколько лет не получала от государства ни копейки). Но
буханка хлеба на рынке стоила в то время, помнится, рублей двести. Нормы
продуктов по детской и иждивенческой карточкам - самые скудные.
Спасением пришла возможность недорого покупать на рынке то бутылку тюленьего
жира темно-вишневого цвета, то тюленьего сала, желеобразного, обсыпанного
крупной солью, то тюленьего мяса. Все это припахивало рыбой, но вкуса и сытости
- незабвенных! А главное, пользы. Но, насколько мне помнится, тюленина появилась
в Архангельске не раньше 1943 года. (До этого, видимо, она спасала от голода
поморские деревни и села, где жители испокон веков занимались зверобойным
промыслом). Впечатления, подробности военного детства в моей памяти - на всю
оставшуюся жизнь. С 22 июня 41-го и до конца мучительной голодной зимы 42-43-го
они связаны с Архангельском; с сентября 43-го до августа 44-го - тоже.
Правда, летом 1942 года нас, детей, отправили в пионерские лагеря вверх по
Двине, подальше от города. Вера Николаевна Румянцева в своей книге "Я вас
люблю..." вспоминает: "...до первого снега, пока Архангельск сильно бомбили, нас
не вывозили из Нижней Паленьги". Нам же с трудом удалось выбраться из деревни
Топса, с пристани Троица в сентябре, пароходом с мешками картошки. Перешли
площадь от пристани - и наша "Розочка" встретила еще дымящимися пепелищами на
месте деревянных домов, слева, напротив 19-й школы. Наш дом, тоже деревянный,
трехэтажный, к счастью, уцелел - и в нем еще предстояло многое пережить...
Сестренка, ей нет и четырех, после недавней тяжелейшей дизентерии хвастается в
кухне: "Смотри, а я могу соль есть!" - и кладет в рот крупинку соли. Больше пока
ничего нет, а есть хочется постоянно.
Задолго до встречи Нового, 1943-го, достаем елочные украшения: ура! - леденцовые
палочки в ярком целлофане, золоченые грецкие орехи, ядра внутри совсем
прогоркли, но все равно подбираем до крошечки... А к середине марта бабушка,
возвратясь из обычной утренней очереди за хлебом, сказала горестно: "Ну вот тебе
"подарочек" ко дню рождения - еще урезали пайку, до 125 грамм..."
В 1992 году молодежная газета "Северный комсомолец" опубликовала обстоятельное
журналистское расследование Алексея Сухановского "Год 42-й. Архангельск.
Голод..." В конце короткого предисловия: "Нет на северной земле ни одного знака,
ни одного обелиска в память не переживших беспощадную весну сорок второго
года..." Да, нет у нас своей Пискаревки. Но нет и никакого знака памяти о тех
людях, которым удалось спасти от голодной смерти нас, детей, опаленных войной.
Разве только правдивый фильм "Летняя поездка к морю" - об архангельских
подростках, что лето 42-го провели на скалах у студеного моря, рядом с линией
фронта: заготавливали мясо и яйца полярных птиц для детей и раненых в
госпиталях. (Режиссер С. Аранович, сценарист Ю. Клепиков, "Ленфильм", 1980 год).
С начала 42-го в школе на большой перемене нас кормили завтраками: кружка
горячего чая, полшанежки и чайная ложка сахарного песка. И в обязательном
порядке поили горьковатым напитком из хвои и молодых побегов сосны - спасали от
цинги и авитаминоза... Спустя много лет я узнала, что в создании и изготовлении
этого хвойного экстракта, а потом и клюквенного, принимал деятельное участие
отец нашего коллеги Бориса Казанцева. Химик-технолог Виктор Орестович Казанцев
(кстати, до войны работавший вместе с Ксенией Петровной Гемп в водорослевом НИИ)
был в то время главным инженером "Облпищепрома".
А тюленю пришлось еще раз спасать нас от голода. Уже дождались, наконец,
выстрадали Победу, уже и продовольственные карточки отменили... Но
скоропалительная денежная реформа 47-го разом отняла у людей последнее, и многим
в Архангельске снова пришлось пережить тяжелые времена...
| |