Правда Северо-Запада
8 ноября 2006 (44)
Светлана ГАВРИЛОВА, Сергей САБАНИН

Шенкурские берега

Шенкурск начинается с реки Ваги. На московской трассе бабушка в дождевике и на велосипеде нам так и объяснила: "Город-то? А вот тут свернёте, там ещё пять километров - и попадёте прямо в Шенкурск". За указателем с цифрой "5" открывается Вага...

Полковник Ипатов

Дорога на берегу жирно-грязная, разъезженная гружёными лесовозами. У спуска к воде стоит трактор. "Переправа? - выглядывает из кабины тракторист. - А вон "зилок" поехал - поезжайте за ним. У нас плашкоут ходит. Как раз скоро подойдёт".

Плашкоут "Полковник Ипатов" - единственная связь Шенкурска с другими посёлками и деревнями района, с областным центром, с федеральной трассой. Плата за проезд вроде и невелика - 50 рублей. Но чтобы автомобиль задом, медленно и неуклюже вполз на плашкоут, иногда приходится отстоять очередь. В этот раз нам повезло: машина в очереди оказалась четвёртой - все, под завязку! Водитель пятой, "хлебовозки", остаётся нервно курить на берегу.

Вопрос о строительстве моста через Вагу стоит с незапамятных времён. В самые первые годы правления губернатора Ефремова, рассказывают ветераны шенкурского ДРСУ, вопрос почти решился. В рамках конверсии и разоружения. В Читинской области, на одной из рек у границы с Китаем, утратил стратегическое значение военный понтонный мост. Министерство обороны просило совсем немного - миллиардов этак пять "неденоминированных". Плюс, разумеется, доставка на новое место за счёт покупателя. Везти это чудо военно-инженерной техники нужно было через всю Сибирь и Урал на 24-х КамАЗах. У района таких денег не нашлось. Нет их в бюджете и сегодня. Инвесторов тоже нет. Сторонние организации, которые заготавливают здесь лес, думают лишь о своей выгоде. А если на горизонте замаячат деньги областные или федеральные, их, как канат, перетягивают одновременно несколько районов. Одну такую "битву" шенкурский уже проиграл. За несколько дней до прибытия районной делегации, в Министерстве транспорта РФ побывал представитель Верхней Тоймы. Какими средствами убеждения он пользовался, история умалчивает, но федеральный "грант" ушёл в Верхнетоемский район. А в Шенкурск пришёл "Полковник Ипатов".

Фельдшер на лыжах, бабка на "буране"

При царе-батюшке в Шенкурском уезде проживало более 79 тысяч человек. На излёте эпохи Горбачёва районное народонаселение достигло почти 93 тысяч. Демократические реформы уменьшили численность жителей района в пять раз - до 18 тысяч. В райцентре едва наберётся тысяч шесть горожан. О жизни рассказывают они неохотно: не то чтобы не на что пожаловаться, - есть! - но в деревнях по соседству "совсем народ заброшенный", поэтому своё, "городское", житьё-бытьё вроде и ругать грех.

"Шенкурск-то считается районным центром, - говорит одна женщина. - И по меркам районного центра мы живём ещё ничего. Сейчас уже нет такого, чтобы человек не мог работу найти. Было бы желание. Правда, теперь и спрос с работников куда больше, чем в 90-х. Но если Шенкурск потеряет статус районного центра - пиши пропало...".

Потом рассказывает, что местных, "своих" предприятий здесь осталось очень мало - филиалы кругом. Правда, остался государственный лесхоз. Люди работают в основном у предпринимателей, в сфере обслуживания. Зарплаты там, говорят, невысоки: если предприниматель держит сеть магазинов, он своим продавцам в деревнях, бывает, и по две тысячи платит. Контролирующие органы, естественно, такого хозяина прижимают: повышай! А хозяин хватается за голову: будешь больше платить - сам останешься без штанов.

"Вот я состою в совете предпринимателей, - разводит руками Мария Абрамовна Кукина, в прошлом депутат районного совета. - Постоянно слышу: мало платите, повышайте! А вы посмотрите на нашего среднего бизнесмена: с чего он повысит? Да скажите спасибо, что он там, в глуши, эту точку вообще держит, людей кормит, без хлеба не оставляет. Ведь никакой прибыли, себе же в убыток! Власть всё никак не может найти общий язык с бизнесом".

"Говорят, народ заброшенный? А как же не заброшенный? - Мария Абрамовна прижимает руки к груди. - Сейчас-то ещё ничего, дороги проезжие. А зимой не знают, как больных бабушек в больницу привезти. Фельдшер бегает по вызовам на лыжах, бабку, если посчастливится, на "буране" доставляют или ещё как".

Ещё боль здешних стариков - невнимание молодых, тех, кто пришёл к власти в последние три-четыре года. То есть не то чтобы руководители ветеранов совсем забыли, но и души в их отношении - самый мизер. НЕДОпамять такая, что ли. Новая власть стариков не знает. "Это больно, очень больно, - Мария Абрамовна непонимающе качает головой. - А ведь надо, чтобы человек, придя к власти, интересовался, чем люди живут, как живут. У нас пенсионеров уже больше 50-ти процентов населения..."

Молодёжь из Шенкурска уезжает. Старожилы грустно прогнозируют: через год-два в районном центре остро встанет кадровая проблема: не будет хватать продавцов, бухгалтеров, учителей, врачей... Она в Шенкурске уже одной ногой: старые кадры дорабатывают последние годы. Вот скоро уйдёт на пенсию терапевт - и в больнице останутся только два таких врача, причём один из них заведующий отделением, и без того перегруженный работой. К врачу, рассказывают старики, уже сейчас не попасть, надо записываться за неделю. А людей-то болеет много. Выпал снег, окончился грибной сезон, выкопали картошку - и все пошли болеть. А на весь район - одна больница! И ещё небольшая в Ровдино. Была больница в Верхолетке - сократили...

Местное ПТУ выпускает продавцов, поваров, механизаторов, водителей категории В, С. Профессии нужные! Но молодёжь всё равно не остаётся. А что, говорят, делать, если зарплаты маленькие и жилья не хватает. Вон, батюшка новый в июле приехал с пятью детьми - и поселить было бы негде, хорошо у прихода давно была "отвоёвана" двухкомнатная квартира.

Вопросы Путину

За последней "прямой линией" Президента Путина внимательно следила шенкурская девочка Маша. Маша так и не смогла, но очень хотела задать Владимиру Владимировичу два вопроса. Знает ли Путин о городе Шенкурске и почему он (Путин), если знает, не помогает храм ремонтировать...

Разговариваем с девочкой, как живётся в Шенкурске детям. Хорошо, говорит Маша: есть музыкальная школа, где работает эстетический класс, общеобразовательная школа тоже ничего. "Детей неплохо готовят, все поступают, - подхватывает её мама Татьяна. - Но держится всё на учителях старой закалки. А студенты оканчивают тот же ПГУ и не возвращаются. Хотя есть положительные примеры - братья Котловы, два молодых директора. Один коррекционной школой руководит, другой - школой в деревне Наводово". К слову: недавно областной департамент образования подвёл итоги прошедшего ЕГЭ. Выяснилось, что в Шенкурском районе лучшие результаты по математике...

Татьяна помогает по хозяйству приболевшим родителям. Во дворе корова, бык, куры. Сегодня в Шенкурске на шесть тысяч жителей от силы два десятка коров - сравнительно недавно было шестьдесят. Люди стали заводить скот в начале 90-х, чтобы хоть как-то прокормиться. Но вскоре всё пошло на убыль - теперь даже в деревнях молодёжь держит коров неохотно.

"Почему?" - Мария Кукина объясняет: "Во-первых, тяжело, во-вторых, сбыта нет. Корова - не котёнок, не пнёшь под лавку. У нас скот держат в основном те, у кого дети-студенты, которых на ноги ставить надо. Вот у меня приятельница - у неё трое детей учатся. Куда ей деваться? Корову держит, берёт быков на откорм. Одна, муж ушёл из жизни, а на зарплату детей не поднять. Она плачет, а держит".

Вопрос сбыта, наверное, второй после многострадального моста, которого нет. Шенкурский совет предпринимателей бьёт во все колокола: нет рынка, негде продавать свою продукцию. Молоко в районный центр из Вологды привозят! "Говорят, так дешевле, - недоумевает Мария Абрамовна. - У нас одна надежда: Путин-то сказал, что на рынках должны не перекупщики торговать, а те, кто производит. Ждём, что будет какая-то директива сверху. А пока у нас бабка вырастила картошку, лишка у неё появилось, а продать не может. Хотя и плюсы тоже есть. Свой маслозавод - ОАО "Наводово", там заправляют два парня-спортсмена. И летом на совете предпринимателей мы договорились: надо земляков поддерживать. Будем покупать молоко у своих!"

Два берега

районной власти

Пока малый бизнес ищет общий язык с властью, власть ищет общий язык сама с собой. Свершившаяся в начале года реформа местного самоуправления пропахала границы внутри некогда целостного муниципального образования. Районный центр Шенкурск получил статус городского поселения, свою городскую администрацию и типичные для любого поселения, отодвинутого от районной казны, проблемы. Администрация Шенкурска уже почти год несёт всю полноту ответственности за городской быт и городское хозяйство, но: до сих пор ещё не всем городским имуществом владеет.

"Раньше городская управа была структурной частью районной администрации, - рассказывает мэр Шенкурска Валерий Красильников. - Деньги на нужды города напрямую выделялись из районного бюджета. Теперь приходится жить по средствам".

Основные налогоплательщики-предприятия находятся в Шенкурске. Здесь же проживает треть населения района. Однако из общей денежной массы налога на доходы физических лиц, который исправно выплачивают шенкуряне, городу достаётся 10 процентов. Минуя городскую кассу, идёт в районный бюджет "вменёнка" от индивидуальных предпринимателей. "Вся муниципальная недвижимость, которая есть в городе, пока ещё считается собственностью районной администрации, - разводит руками Валерий Викторович. - Поэтому арендная плата также уходит к ней".

Обратно эти средства уже не возвращаются. А проблемы райцентра множатся и растут, как снежный ком. Одна из них - городские дороги. Предельная скорость для легковушки на шенкурских улицах - километров сорок в час. Быстрее ехать просто опасно. Через каждый метр-полтора - колдобины, ухабы, прутья арматуры и острые края бетонных плит. Большую скорость позволяют себе разве что водители тяжёлых лесовозов. На окраине города - транспарант "въезд лесовозам запрещён". Но большинство асов баранки с Соломбальского и Архангельского ЦБК, частного перевозчика Базанова как будто читать не умеют. У шенкурского мэра властных ресурсов, чтобы раз и навсегда пустить тяжеловозы в объезд, нет: дороги за периметром города в его компетенцию не входят. А на восстановление городских улиц из дистрофичных налоговых отчислений удалось наскрести в этом году 57 тысяч. Не густо.

Наступившая досрочно зима обнажила ещё одну проблему, порождённую административной реформой. На балансе городской администрации около трёхсот муниципальных домов, за отопление которых отвечает мэр. А вся малая энергетика - городские котельные - и городу не принадлежат, и мэру не подчиняются. "В последнее время конструктивные отношения с районом у нас, конечно, налаживаются, - не теряет надежду Красильников. - Возможно, к концу года котельные нам передадут".

Светлана ГАВРИЛОВА, Сергей САБАНИН

На обратном пути мы попали на переправу под обеденный перерыв. "Полковник Ипатов" в полдень принял на борт пассажиров - тех, что поместились, - а за нами и ещё тремя "счастливчиками" пришёл только через час. Мы сидели в заметаемой снегом машине, сокрушались, что теряем световой день, и наблюдали, как легко плашкоут идёт по Ваге под дрожащим российским флагом. Кроме двух "рядовых" иномарок, "Ипатов" вёз машину ГАИ и "скорую помощь" - на вызовы в соседние деревни...