Правда Северо-Запада
1 марта 2006 (8)
Олег Хромов

Конецгорье

Если Котлас - это начало Северной Двины, а Архангельск - её конец, то село Конецгорье Виноградовского района - самая что ни на есть середина! В те недавние времена, когда Двина была полноводней, и по ней ходили четыре красавца теплохода "Пинега", "Неман", "Олёкма" и "Индигирка", на конецгорской пристани ежедневно встречались два из них - один идущий сверху, другой - снизу. Оба швартовались к дебаркадеру, и была самая долгая стоянка, когда команды теплоходов резались в футбол на необъятном лугу, пассажиры собирали цветочки, а местные конецгорские мужики перемахивали через перила дебаркадера и бежали по палубам теплоходов в рестораны затариваться "Жигулёвским" пивом.

От рассвета до заката

Славное было время в 70-е годы, расцвет села. Несмотря на бездорожье, жизнь кипела. В сельповских магазинах приезжавшие летом гости-горожане закупали дефицит, которого в городе не сыщешь: куртки, джинсы, кроссовки и магнитофоны - японцы за лес поставляли. Двина гудела от моторок и всевозможных грузовых и пассажирских судов, по полям и лугам тарахтели трактора и комбайны, домашняя скотина соревновалась с колхозной по надоям, по утрам будили петухи, а по вечерам в клубах шумела молодёжь на танцах:

За последнее десятилетие - два было нестерпимо больно видеть, как рушилось всё: колхозные гаражи и телятники, старые избы, привычный уклад жизни. Большинство жителей уехали в города или в райцентр Березник. Время, как известно, боль лечит, человек ко всему приспосабливается, привыкает. Как и везде в глубинке, сейчас в Конецгорье тишина. Разве что разбудит её весёлый смех детишек возле школы, отметившей недавно столетний юбилей. Это только школе век, а само село гораздно древнее.

Семьи-деревни

Огромное село своим названием и по количеству деревень, коих великое множество, является скорее краем. Растянулось Конецгорье на 15 километров вдоль поймы Двины по правому берегу, а в ширину всего пол-километра будет, не более. Когда народ тут поселился, толком никто не знает, летописей не сохранилось. Оно и понятно: испокон веков народ подневольный, крепостной, беглый да казачий на вольные земли уходил, сперва от татарского ига, потом от боярской немилости и от раскола церковного. Вот зачем сюда люди приходили - конца горю искали. Отсюда и разница в названиях. Так, Конецгорье под Архангельском "конец горам, угорам" означает, а на виноградовщине - "конец горя".

И поныне богатые дичью леса, бесконечные заливные луга, рыбные озёра и простор речной поймы заставляли останавливаться всё новых и новых переселенцев. Приезжая семья останавливалась в сторонке от уже образовавшейся деревеньки, и на свободном месте, на угоре между овражками или ручьями (дабы границы владений обозначить), строили избу. Начинали корчевать лес под пашни. Затем выросших детей соседи женили - парни брали девок под свою фамилию, девок же, как положено, отдавали за соседских парней. Рубились избы для новых семей под своей фамилией. В зависимости от плодовитости рода и количества мужских отпрысков, деревеньки либо увеличивались количеством дворов, либо, если одни девки рождались, поглощались соседскими фамилиями. Так, в одной деревне жили Грашевы, в другой - Рябинины, в третьей - Истомины и так далее. Поэтому деревни так и называются до сих пор: Грашиха, Рябиниха, Истомиха, Селиваниха и т.д. (кроме ручья Вареньга, никаких намёков на чудское происхождение). Такой семейный уклад в строгости сохранялся до XX века и даже до Второй мировой войны.

Тишь да гладь. Божья благодать

Расползалось вольное Конецгорье вверх и вниз по реке, хуторами в лес уходило. Жилось натуральным хозяйством не бедственно, но и не богато, разве что в верхнем конце в деревне Плёсо стоят двухэтажные избы - верный признак зажиточных хозяев. В перелесках пасся скот, отчего грибов было немерено, но собирали только белые да рыжики. На отвоёванных у леса высоких местах растили рожь, овёс, лён. Под картошку земли жалели, разве что у дома грядочку, на праздники побаловаться.

На рубеже веков на речке Вареньга построена усадьба наместника. Занимался он заготовкой леса. Дом наместника - на фундаменте из валунов на известково-яичном растворе, со срубом из лиственницы, гидроизоляцией из бересты, обшитый вагонкой и под железной крышей до сих пор стоит в первозданном виде. В советское время был там и детский дом, и пионерский лагерь, а теперь служит он источником кирпича и растопкой для костров. Странно, что до сих пор это удивительное здание не взято под охрану государства как памятник архитектуры.

В то же время в центральной части Конецгорья, на расстоянии колокольного звона, были выстроены две величественные каменные церкви с колоннами. В Артюшихе, возле церкви (на снимке), был вырыт пруд, поп карасей разводил, а после революции в эту церковь перевели школу. Врезали полы, стало внутри два этажа, на первом даже на спортзал места хватило. В послевоенное время в ней работал высланный учитель биологии, создавший с помощью учеников великолепный сад, в котором цвели и плодоносили даже вишни и яблони. Без ухода всё ценное пропало, пруд зарос осокой и рогозом, но и по сей день очертания сада сохраняют величественные тополя и неприхотливые акации, а в траве среди мятлика и тимофеевки чудом выживают и каждое лето цветут турецкие гвоздики и флоксы!

Северные кипарисы

Практически по всем коренным двинским островам встречаются гигантские можжевельники. В районе Емецка экземпляры достигают более трёх метров, в холмогорской пойме - поменьше, и многие экземпляры на поделки используют косторезы. Но в Конецгорье растут целые реликтовые рощи четырёхметровых можжевельников! И есть несколько экземпляров высотой 7 метров! Если учесть, что можжевельники живут 500 лет, а в благоприятных условиях - до 800-1000 и достигают трёхметровой высоты (на юге - максимум 12 м), то впору создавать государственный заказник, микрозаповедник или открыть филиал ближайшего Клоновского заказника. Тем более, что для охраны этих уникальных памятников природы есть более чем веские причины. Трава на лугах сейчас не убирается, а по- весне её жгут пацаны. Луга полыхают, и многие рощи просто погибают, стоят обуглившиеся. Так глупо гибнет невероятная красота.

Надо заметить, что лет тридцать тому назад в пойме Двины проходила разведочная экспедиция. Искали нефть. Возле одного семиметрового северного кипариса - большая воронка, это бывшая скважина. Почему не на лугу? Так ведь раньше траву мять нельзя было, а почему можжевельник не сломали? Видимо, геологи - народ порядочный, природу почём зря не калечят.

Нам любые дороги дороги

Дорога раньше через всё Конецгорье проходила знатная. Трактора и МАЗы протоптали удобную колею. Особенно пьяным водителям хорошо: кирпич на газ, голову в баранку - и домой. И шуму много, и выспаться время есть - никуда машина из колеи не денется, пока не упрёшься во что-нибудь.

Сейчас хорошая грунтовка отсыпана от Березника - с остановками, с отворотками, вот только двух километров до Рочегды не успели достроить, а по середине "трассы" мост рассыпался. То ли перестройка, как всегда, помешала, то ли дураки какие, вот только при хорошей дороге в распуту - ни туды, ни сюды: ни врача тебе, ни товар доставить.

А в остальном мало-помалу жизнь налаживается, пусть даже дачниками летом, но деревеньки конецгорские обживаются. Дети и внуки в старые родительские избы приезжают всё чаще, восстанавливать начинают, ведь какая природа, какая рыбалка! И главное - незримая ностальгия по шукшинской, абрамовской деревне. Благо автобусное сообщение налаживается, теплоход пошёл, а значит, Конецгорье будет жить, значит, будет горю конец.