Север
19 сентября 2003 (38)
Н. ШУЛЬГИН

Семжа

Семжа - поморская деревня на правом берегу Мезенской губы, в 40 километрах от г. Мезени.

При всех ревизиях XVIII-XIX вв. Семжа проходила под названием Семежское Усолье, что дает основание утверждать, что некогда здесь занимались вываркой соли. В Платежной книге Двинского уезда за 1560 год перечислены десятки поморских варниц, в том числе на Зимнем берегу и в устье Кулоя, и здесь же названа "варница на другой стороне Кулуя в губе, а ставя ее ново ..." - на этом испорченный текст обрывается.

Предположения неуместны. Но все же... Варницы, как правило, содержались на паях несколькими владельцами, и, видимо, поэтому Семежское Усолье переходило из рук в руки частями. В 1691 году осенним штормом в устье реки Семжи выбросило падью, на которой везли в пустозерскую ссылку князя В.В. Голицына с семьей. Описывая в обращении к царю перенесенные в пути мытарства, князь называет реку Семжу, но ни словом не упоминает о жительстве на ней.

"Дневные записки" Ивана Лепехина рассказывают о встрече в 1771 году в Семже с престарелым жителем, из рассказа которого видно, что он, спасаясь от гонений на староверов, заселился в Семжу в 1710-х годах. Документы о сыске раскольников в 1744 году называют раскольника Ивана Артамонова сына Сафонова, "которой жительство имеет на устье Семжи реки". Здесь же названы и другие, живущие в кельях вверх по реке.

Архивные документы дают более сложную картину заселения поморского села. В 1692 году "москвитин"Артемон Иванов сын Филатов стал обладателем половины Семежского Усолья и "во всех угодьях половина" за 200 рублей. Продавцом выступил Волока Пинежского Селиверст Федоров сын Кромнин.

В 1708 году "садовник" (житель московского Садового кольца) Степан Герасимов выкупает (видимо, вторую) половину усолья по именному указу на имя сестры царя Петра царевны и великой княжны Натальи Алексеевны "в Мезенском уезде на реке Семже на оброчной земле у тяглеца у мезенца у Иева Иванова сына Михеева со всяким строением и заводом, что к тому усолью и двору, и сенных покосов и угодей надлежит по писцовым старым книгам и по крепостям ево Иевлевым" за 170 рублей.

По смерти Степана Герасимова Усолье " з двором и с хоромным строением и скотом, с пашней и с сенными покосы, с рыбными ловли и с звериными промыслы" досталось его племяннику Дмитрию Томилину "по наследству и по духовной".

В 1718 году владельцы Усолья, уже ставшие к тому времени санкт-петербургскими купцами, Дмитрий и Данило Томилины получили от царя Петра 1 "собственноручно подписанную жалованную грамоту искать на Мезени и в Семже речке руд: купоросную и серную и краску мумию". Приказчиком для этого дела они назначили сына Артемона Филатова Илью, поручив ему искать руду, "и где такая руда сыскана будет, то ему Илье построить завод... и отправлять дела и жить в их Томилиных Семежском усолье, а какую руду сыщет, о том к ним Томилиным писать".

С "подлинной государевой грамоты копией" и сенатским указом от 10 июля 1719 года Илья Филатов с братьями Иваном Большим и Иваном Меньшим появились в Семже, где построили дом "и протчее пристройное строение своим коштом". В 1721 году " в генеральную мужеска полу душ перепись" оба Ивана "в подушной оклад написаны живущими по Мезенскому уезду в объявленном Семежском Усолье", а Илья, хотя и проживал здесь, по переписи числился в архангелогородском посаде.

Илья и Иван Больший, "не изыскав никаких руд, померли", а их потомки и Иван Меньший с детьми " в подушной оклад все из детьми их написаны при том Семежском Усольи и по тому написанию положенные по плакату и по указам подушные и рекрутские и лошадиные подати в мезенскую воеводскую канцелярию платят бездоимочно и всякие службы касающиеся отправляют по мирским очередным выборам с того их жительства".

В 1744 году купцы Томилины отказались от Семежского Усолья, погасив тем самым свой долг в 400 рублей Артемону Иванову. Так Филатовы стали жителями и обладателями принадлежащих Усолью угодий. Остается предположить, что раскольник из "Записок" Ивана Лепехина, Иван Артемонов сын Филатов и Иван Артамонов сын Сафонов, разыскиваемый властями, - одно и то же лицо.

На заставе, выставленной для поимки уходящих от сыска в 1743 году раскольников, среди проезжающих из Архангельского города в Москву крестьян названы Семежского Усолья жительства Иван Артемьев сын Филатов да его сын Никита Иванов Филатов - это тот же Иван Меньший с сыном. Ехали они с законными "пашпортами", по которым "приметами сходны и несходства и приличия никакова не явилось" 21 декабря 1743 года, а 14 февраля подписана инструкция о поимке его же - Ивана Артамонова сына Сафонова. Невелика была Семжа, и не было в ней Ивана Артемьева! Но, как видим, благополучно дожил до старости в старой вере, уплачивая в казну двойной оклад.

Как видим, деревня заселилась позднее других поселений. И несостоятельна легенда об одновременном заселении Семжи Филатовыми и Мезени -Окладниковыми. Ко времени заселения Семжи все береговые места реки Мезени и Канина уже давно были на оброке крестьян Окладниковой, Кузнецовой и Лампоженской слободок. Деревня росла, и на Кону-шине Филатовы стали теснить прежних хозяев. Поэтому только что вновь избранные городские власти были вынуждены кардинально решать вопросы бесконфликтного распределения угодий.

Семжана хотя и пользовались угодьями, долгое время ничего не платили в казну. 14 декабря 1781 года в Мезенской нижней расправе (Мезень уже стала городом) жителей Семжи обязали за период с 1734 по 1782 год уплатить оброк с сенокосной и пашенной земли по одному рублю, а с промыслов с 1734 по 1775 г. по 20 1/4 копейки, с рыбных ловель - по 40 копеек.

Решено было также "состоящие по реке Семже пашенные земли и сенные покосы, рыбные ловли и звериные промыслы, тони на берегу до Рябинова нижнего ручья и по горе звериные промыслы и прилучек Большей до Ольховского Носу и замезенской берег тони и звериные промыслы и реки Семжи вершина с озерки и с источки и по обе стороны Семжи реки в русскую сторону до Ворсина ручья мерою полверсты и по край реки Семжи на русской стороны новоросчистной пашенной земли пашни паханые плохой на восемь четвертей ячменя да сенных покосов сена бережины восемьсот куч волоковых, а на Канине Носу Конушин от реки Кии берег подле моря а в горе звериные а по озерам и рыбные промыслы и зверя морского с каменной коргой и до реки Каменки и Каменное озеро с ручьями и с малым озерки и еры и лесы в силу принятых законов "в сохранение казенного интереса" отдать во владение семжанам.

Так выглядит начало заселения:

Зиновий записан в Семежское Усолье в ревизию 1762 года. Тогда же был записан мещанин архангелогородского посада Игнатий Никифоров сын Маслов. О том, как жила деревня на заре своего существования, рассказывают данные статистики за 1785 год. Иван Артамонов имел в хозяйстве пять коров, одного быка, две овцы, десять лошадей, четыреста куч сена. Игнатий Маслов имел двух сыновей, пахотную землю, 200 куч сена, 4 коровы, 4 овцы, 5 лошадей.

Несколько скромнее вели хозяйство другие, но почти все с марта и по май отлучались на морские промыслы. Павел Иванов с двумя сыновьями жил в артели в Петербурге, Иван Степанов нанимался "от короны" в питейный дом.

Зажиточность семжан сказывалась и в другом: из шести домов четыре были с избой и горницей, и лишь два - с избой и клетью. Всего на деревню (шесть хозяйств) было на десять мер ячменя пахотной земли, 1180 куч сена, 21 корова, 5 быков, 23 овцы, 31 лошадь. Число жителей в эти годы составляло 40 человек (21 мужчина и 19 женщин). Шестеро из них записались раскольниками. А Шренк, посетивший деревню в 1837 году, дает характерную зарисовку занятий населения:

"В этом поселке живут зажиточные мещане, занимающиеся рыболовством и охотой на морского зверя, а также торговлей и оленеводством. Они скупают у оленеводов меха и другие произведения тундры и перепродают их затем в Мезени, и в особенности на ярмарке в Пинеге. Некоторые более зажиточные из них обладают стадом оленей в 1000 и более голов, которые за маленькое вознаграждение пасутся в тундрах Канинской земли. Около сорока обедневших самоедов в превратившихся в лохмотья чумах жили возле села".

В 1888 году в Семже (с выселком Пыей) насчитывался 21 дом и 170 человек постоянного населения. Расширялась и сфера деятельности. Хозяин первого на Мезени лесопильного завода купец и лесопромышленник Н.И. Русанов нашел в жителях Семжи превосходных лоцманов для проводки иностранных судов к своему заводу. Они хорошо знали особенности Мезенской губы и устья своенравной реки и более столетия несли лоцманскую службу. Два известных кораблекрушения, повлекшие гибель судов в реке, не были поставлены в вину проводникам. В 1922 году в деревне было уже 58 дворов и 264 человека населения. До 30-х годов XX столетия здесь мирно сосуществовали две церкви, причем старообрядческая пользовалась влиянием во всем уезде, а руководитель общины начетчик И.С. Жмаев активно участвовал в общественной жизни - вел публичную полемику со священниками по вопросам веры, "по постановлению целого ряда старообрядческих съездов был уполномочен "возбудить ходатайство" заменить обветшавший крест на могиле Аввакума" в Пустозерске, представлял односельчан в судебном споре за сенные покосы.

Семженские луга, орошаемые морской водой, обеспечивали местным коровам большие надои, но в результате ликвидации колхоза и вынужденного выселения сельчан быстро пришли в негодность. "Неперспективная" деревня, брошенная властями, опустела, ее поморская слава померкла.

Возродитель в нашей стране Дней славянской письменности, создатель одного из первых в России Дома памяти, вместившего на свои стенды историю села и его жителей, писатель Виталий Семенович Маслов нашел последний приют в оплаканной им деревне.