Север
24 февраля 2006 (9)
Инф.

Великий пост

"Милости хочу а не жертвы" (Мф. 9, 13)

Время поста - это время, особенно важное для духовной жизни, это "время благоприятное, это день спасения" (2 Кор. 6,2).

Если душа христианина тоскует по чистоте, ищет духовного здоровья, то она должна постараться как можно лучше использовать это полезное для души время.

Но что такое пост по существу? И не бывает ли самообмана среди тех, кто считает нужным исполнять это лишь по букве, но не любит его и тяготится им в сердце своем?

И можно ли назвать постом только соблюдение одних правил о невкушении скоромного в постные дни?

Будет ли пост постом, если кроме некоторого изменения в составе пищи мы не будем думать ни о покаянии, ни о воздержании, ни о делах милосердия, ни об очищении сердца через усиленную молитву?

Нужно полагать, что это не будет постом, хотя все правила и обычаи поста будут соблюдены. Св. Иоанн Златоуст говорит: "Кто ограничивает пост одним воздержанием от пищи, тот весьма бесчестит его. Не одни уста должны поститься, - нет, пусть постятся и око, и слух, и руки, и все наше тело".

Пост, как алмаз, сияет множеством граней. Сегодня остановимся поподробнее на одной из них - о милосердии к себе и к ближним своим.

Вспомним притчу о Страшном Суде (Мф. 25;31-36). Здесь найдем ответ и о себе, и о ближних.

Прежде всего, притча напоминает нам о том, что придет день, когда мы встанем к лицу с Живым Богом, и придет на нас суд. Нет, Бог не подстерегает нас, чтобы взвесить и осудить наши злые дела и поступки; но мы встанем перед Богом, Который есть сама Красота, и обнаружим, как мы изуродовали в себе Его образ, когда, стоя перед Богом, так много возлюбившим нас, мы поймем, как мало любви мы дали Ему: это ли не суд?

Это случается и в наших земных отношениях. Иногда мы вдруг осознаем, что кто-то любил нас так глубоко, так подлинно, и мы взяли все, что нам давалось: всю любовь, все тепло, всю нежность, всю заботу, всю жертвенность; мы принимали жизнь того или той, кто изо дня в день отрекался от себя ради нас, - и не отозвались, принимая любовь, предлагавшуюся нам, как должное, как наше право. И приходит день, когда человек умирает, и тут мы понимаем, что мы брали, брали беспрерывно, и никогда не подали знака, никогда не дали почувствовать, что мы понимаем, как глубоко, как подлинно, как щедро мы любим.

И тогда мы стоим перед последним судом над нами: поздно, слишком поздно!.. О, - человек, любивший нас, - простил нам давным-давно, и теперь, в вечности, говорит Богу словами Христа, когда Его распинали: "Отче! Прости! Они не знали, что они делали" : Но как мучителен суд, наш суд над самими собой, сознание, что мы могли обрадовать любящего нас - и не сделали этого.

Это суд гораздо более суровый, чем любое земное правосудие; этот суд будет - и должен - бить нас изо дня в день в самую глубину сердца более беспощадно, чем любой формальный приговор. Не по тому, как мы соблюдали заповеди, мы будем судимы, а по тому, научились ли мы любить:

И притча о Страшном Суде говорит об этом так ясно. Бог не требует от нас ничего, что выше человеческих сил и возможностей: в тепле ли и сыты ли твои престарелые родители, родственники? Некоторые из них одержимы пьянством. В чем наша конкретная помощь? Если кто был взят в тюрьму - изболелось ли твое сердце о нем? Не отшатнулся ли ты, постыдившись, что тебя сочтут его другом? Или, испугавшись, что и тебя засудят с ним или с ней?.. И сколько других путей, которыми можно выразить сострадание, сочувствие, любовь.

Помните слова Христовы о том, что если око наше, глаз наш темен, то все вокруг - темнота; если сердце наше слепо, и глухо, и мертво - все вокруг мертво.

Вот почему святой Иоанн Лествичник говорит, что мы не будем судимы за то, что не творили чудес, или за то, что не достигли небесных видений; но будем судимы о том, что не плакали непрестанно о нашей отлученности от Бога. И мы даже не переживаем этой отлученности по-настоящему, потому что мы так привыкли к этому расстоянию между Ним и нами; мы даже не чуем, как далеки и как мы обездолены без Него.

Неужели мы, которым столько дано, так ко всему привыкли, что мы не способны отозваться душой на слово Христа, на слово проповеди, на голос нашей собственной совести, на крик изголодавшегося по любви мира? Задумаемся над этим словом, потому что суд Божий начинается с Дома Божия. Аминь!

(По материалам книг: митрополит Антоний Сурожский "Проповеди", Н.Е. Пестов "Современная практика православного благочестия". С-Петербург, 2005.)