Моряк Севера
11 февраля 2004 (5)
Е. КОЖИН.

Он просто живет, любит жизнь и свое дело

Сегодня отмечает 80-летие Николай Георгиевич Блохин - ветеран Северного морского пароходства, кавалер ордена Красной Звезды, фотолетописец.

- Удивительно, но мне сейчас многое вспоминается из детских и юношеских лет, целые эпизоды войны, годы плавания... Очень четкие картинки встают перед глазами - это интересно, но порой бывает тяжело до слез... - Николай Георгиевич замолчал. Действительно, за восемь десятков лет пережито немало.

Уроженец Красноборского района, в Архангельск он приехал с родителями в восьмилетнем возрасте. Окончив семь классов, поступил в Архангельский морской техникум, но в процесс обучения вмешалась война.

- В то время по субботам учились,- вспоминает Николай Георгиевич.- 21 июня после занятий мы с другом поехали на рыбалку с ночевкой. Утром возвращаемся в город и узнаем: война началась... Многие из техникума были отправлены по мобилизационной программе на суда пароходства, а нам, малолеткам, посоветовали искать работу.

Недолго проработал Николай учеником слесаря в гараже - по объявленному набору был отправлен на трудовой фронт на Кольский полуостров. Там под Кандалакшей на берегу залива женщины и подростки оборудовали площадки для посадки самолетов. Чуть позже их перебросили на север полуострова: взрывники прокладывали дороги, взрывая скалы, приходилось вручную убирать обломки.

- Три месяца - с конца августа по ноябрь - мы жили в армейских палатках по 30 - 40 человек в каждой. Легко одетые - вся одежда на себе, кто в чем выехал из дома! Ни разу не мылись, не раздевались. Кормежка - по два сухаря в день. И таскали камни... До фронта было около 10 километров, но немцы почему-то ни разу не стреляли: может, считали нас за-ключенными?..

Вернувшись в Архангельск, Николай пошел работать на деревообделочное предприятие, что на Мосеевом острове: там шили шлюпки и мастерили волокуши для вывозки раненых с поля боя. В феврале 42-го юношу направили на курсы ВСЕВОБУЧа по программе молодого бойца. А в мае вышло постановление ЦК комсомола о призыве молодежи на фронт для обслуживания знаменитых "Катюш".

- Меня на комиссию - годен. На этот же вечер была запланирована отправка призывников. Я даже ни с кем из родных не попрощался, никого не предупредил - не ожидал, что все так быстро решится. Отпросился домой, но родителей так и не застал: отец - Егор Федорович - в это время был на работе на Экономии, а мать - Мария Васильевна - сажала картошку в деревне. Брат Леонид проводил меня до поезда. Так попал я в Горький на учебу в минометные части.

В августе 42-го из молодых бойцов сформировали полк и направили на фронт в район Сталинграда. Николай Георгиевич был в отделении разведки. К тому времени обстановка изменилась: фашист-ские войска вышли к Волге севернее Сталинграда и пошли в наступление.

- В ночь с 22 на 23 августа немцы нанесли самый сильный удар по городу. Горела не только земля, но и сама Волга: выше по течению разлилось горючее из цистерн нефтебазы. Мы так и не смогли сделать ни одного выстрела, а от трех дивизионов остался один...

Воспоминания болезненны. Ветеран сетует: даже в войну некоторые военачальники не могли унять своих амбиций и доказывали преимущества своих войск перед другими, например конницы - перед танками, стволовой артиллерии - перед реактивной.

- Столько сил было затрачено и времени упущено,- бессильно машет он рукой... - В 44-м под Шяуляем ранило меня в третий раз. До весны победного года провалялся по госпиталям. После комиссии направили в нестроевую группу в батальон аэродромного обслуживания. А вообще-то я воевал в 90-м гвардейском минометном полку имени Александра Невского!..

И вновь дрожит голос ветерана: бывшего гвардейца признали годным только к нестроевой... В конце сентября демобилизовали, и ноябрьские праздники он встретил уже дома, в Архангельске.

В 1946 году после окончания курсов радистов Николай Георгиевич пришел в СМП на пароход "Петровский". Правда, радист из него так и не получился: после контузии на фронте стал немного хуже слышать. Но безбрежные просторы настолько очаровали его, что оставшиеся до пенсии годы фронтовик посвятил морю.

Со временем Николай Георгиевич окончил электромеханическое отделение Ленинградского арктиче-ского училища. Неоднократно участвовал в составе комиссий СМП по приемке судов и по нескольку лет ходил на них. "Кандалакшалес", "Салехард", "Балхаш"... На работе его ценили за профессионализм и высокие человеческие качества.

- Единственно, иногда возникали разногласия с начальством,- продолжает повествование моряк. - Мне не хотелось безоговорочно идти у них на поводу. Тем не менее товарищи по работе меня всегда кем-то выбирали: то комсоргом, то парторгом, то в какую-нибудь ревизионную или профсоюзную комиссию... Довелось поработать и заместителем начальника пароходства по снабжению и быту, и электромехаником-наставником. Это было в перерывах между рейсами. Но вообще-то моя профессия - моряк.

Однако "хождение в море" давалось нелегко. Ветеран открыл мне маленький секрет: оказывается, в начале мореходной карьеры его сильно укачивало. Несколько раз зарекался плавать, но всегда сильное желание увидеть мир и познать неизведанное заставляло забывать о неприятных ситуациях. И море отступило перед упорством моряка: впервые на теплоходе "Бежецк" Николай Георгиевич почувствовал, что его перестало "карать".

- Окончательно на берег я сошел с "Ивана Шадра". Сергей Иванович Кузнецов - в то время он был начальником СМП - предложил мне временно возглавить ЖКУ пароходства. Но вышло так, что отработал я в этой должности целых пять лет! Очень хлопотная работа в "коммуналке", однако мы всегда отзывались на обращения и жалобы жильцов и старались помочь.

В те же годы Николаю Георгиевичу удалось создать в Архангельске кинофотоклуб "Бригантина". Надо сказать, что фотографирование - это еще одна страсть в жизни ветерана, по своей силе равная мореплаванию.

- Увлечение фотографией было настолько всепо-глощающим, что иногда это любимое дело доставляло мне немалые неприятности: ведь я отдавал ему все свободное время. А еще - представьте!- в каждом углу квартиры - фотопринадлежности. А сколько денег уходило!..

С фотоделом Николай познакомился еще до войны - ходил в кружок во Дворец пионеров. Тогда же у него появился первый фотоаппарат под названием "монокль". Был он в фанерном корпусе, для негативов использовались стеклянные пластинки размером 4,5х6 см. А первой послевоенной камерой стал "ФЭД" с цейссовской оптикой и выдвижным объективом.

- Сколько у меня снимков в архиве - не сосчитать! Могло быть еще больше, но, к сожалению, до 53-го года не разрешалось брать фотоаппарат за границу. Я как раз ходил на судах - столько интересных сюжетов упущено!..

Кинофотоклуб "Бригантина", оборудованный силами единомышленников, размещался на улице Гайдара. Около трех лет вел его работу на общественных началах Николай Георгиевич Блохин. А потом выяснилось, что не было получено какое-то разрешение; в дело вмешался партийный контроль, и в результате общественное объединение было закрыто...

- А вообще фото в то время было востребовано! Например, я сотрудничал с Архангельским любительским телецентром. До сих пор с благодарностью вспоминаю замечательных ребят - Валентина Рассказова, Юрия Феклистова...

Первая персональная фотовыставка "С тобой, Куба!" состоялась в середине 60-х, экспозиция включала около 60 работ. А всего Николай Георгиевич подготовил 13 выставок своих фотографий, одна из них была размещена в Египте, в Александрии.

- Все приходилось делать самому и обычно за свой счет. Бывало, накануне какой- нибудь конференции вызовут к начальству: "Организуй выставку, партком-профком тебе помогут!" Сделаешь, а потом оказывается, что денег-то и нет; дадут рублей 30 или какой подарок - вот и все... Да еще сколько заявлений приходилось писать!..

Ни разу никому не изливал ветеран свою душу. Видимо, накопилось, и мне, незнакомому человеку, впервые в жизни пожаловался на несправедливость...

- Сейчас издаю фотоальбом, более 200 фотоснимков войдут туда. Тоже кое-кто сначала обещал помочь. Но время-то идет, все меняется - и недавно получил я полный отказ. Пошел с шапкой по кругу, хорошо, люди знают меня, помогли...

Нам понятна обида ветерана: старый человек со "своими" заботами оказался не понят и не принят новыми руководителями. Так или иначе, на жизнь свою он не сетует, хотя могла она сложиться совсем по-другому: однажды официально предлагали Николаю Георгиевичу поступить в институт культуры. Отказался.

- Я радовался жизни и любил свое дело. Наверное, такое отношение и помогает мне жить.

Несколько раз Николай Георгиевич Блохин бывал на грани смерти. Удалось победить и сыпной тиф, и тяжелые ранения, и сложные повороты судьбы. Не бегал с обиженным видом по инстанциям и не требовал того, что честно заслужил, наоборот, с благодарностью принимал от жизни запоздалые подарки. Как, например, орден Красной Звезды, врученный через 40 лет после окончания войны: посокрушались в военкомате, извинились, что не сделали этого своевременно...