Ведомости Поморья
25 августа 2004 (32)
ШЕПТУНОВ Алексей

Драгеры

Белое море в окрестностях Соловецкого архипелага -единственное место в России, где налажена массовая добыча морской травы - ламинарии. Водоросли вообще являются источником массы полезных химических элементов, которые применяются в медицине и парфюмерии, они также - основа традиционной японской кухни, которую сегодня принято вкушать в модных суши-барах.

Но, как оказалось, это далеко не все, что связано с интересными и странными растениями. Корреспондент "ВП" в свой отпуск решил пожить на Соловецких островах - побродить по лесу и морскому берегу, вдали от шума городского в царстве северной природы. Однако случайно столкнулся с представителями, наверное, одной из самых экзотических и тяжелых профессий - собирателями водорослей, или драгерами, как они себя называют.

И решил сам ощутить вес морской косы и самой этой работы, чья технология неизменна, кажется, со времен царя Гороха.

Мыс Березовый

Все-таки странное место Соловецкие острова - иногда кажется, что российская история здесь словно застывает на месте или, как минимум, просто переходит в новое качество. Первое, что бросается в глаза на хуторе собирателей водорослей, - обилие колючей проволоки. Создается ощущение, что эти ржавые, немилосердно жалящие руки железные нити явно остались здесь со времен печально известного Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОНа). Сегодня колючая проволока используется на вешалах - деревянных рамах, установленных вблизи мест обитания драгеров для развески и сушки водорослей.

На мысу Березовом, в небольшой избушке с потрескавшейся печкой, несколькими койками и вырезанным из старого журнала ликом Богородицы в углу, встретил меня мужик сорока семи лет от роду, по имени Александр, по отцу Артемьев. Был он, как выяснилось, в своей жизни и моряком тралового флота, и мастером по ремонту фотоаппаратов, и даже журналистом, а собирать водоросли приехал на Соловки уже второй раз. Он живет на Березовом вместе со своим подручным, бывшим летчиком Михалычем, который впервые сходил в море, "на драгу", как это здесь называют, но особого энтузиазма не испытал и быстро переключился на сбор морошки.

Мне были рады - гости сюда заходят редко. В основном это праздношатающиеся туристы-"москвачи", которые появляются здесь только для того, чтобы сделать пару снимков модным нынче "Зенитом", вытащить очередной ржавый кованый гвоздь из стены и безапелляционно заявить местным обитателям что-нибудь вроде: "Хорошо тут у вас, красиво, спокойно...". Рассказывают также, что как-то сюда забрел с Печака, что километрах в десяти по берегу, потерявшийся и замерзший польский турист, в одних трусах и на грани истерики. А однажды совсем недалеко от хутора в глухом лесу драгеры видели двух рослых парней в дорогих костюмах, лаковых ботинках и черных очках, увешанных всевозможными телефонами -дело было во время визита на Соловки президента Путина.

Ни телевизора, ни радио на мысу Березовом нет, поэтому его обитатели узнают о новостях большого мира исключительно от редких посетителей. Меня тут же "посадили рассказывать" - пришлось вспоминать все яркие события, которые приключились с начала лета. Особенно огорчила хозяев смерть Рональда Рейгана: "Жалко, хороший был мужик".

Каждый год косить ламинарию на Соловки приезжает около ста человек, среди которых можно встретить и преподавателя вуза, и врача, и бывшего зека, и бомжа.

- До известного финансового кризиса средний работяга делал на Соловках за сезон с июня по сентябрь по 3-4 тысячи "зеленых", -рассказывает Артемьев, степенно попивая чаек. - Тогда попасть сюда можно было только по большому блату, а сегодня заработки уменьшились вдвое, а стать драгером после двухнедельных курсов основ морского дела и вождения маломерных судов может практически каждый.

Меня напоили чаем и накормили свежей соловецкой селедкой, которая по вкусу не имеет ничего общего с той, что продается в городских магазинах. Так я и остался на Березовом - сначала на день, потом на неделю...

Косарю - косарево

Говорят, что когда-то добычу беломорских водорослей контролировало Министерство обороны. Именно монитол, белый порошок, выступающий на высохшей ламинарии, и сегодня является одним из лучших заживляющих раны средств и служит для вывода из организма радионуклидов - препараты на его основе входят в обязательный рацион моряков атомного флота. Соловецкая ламинария, в отличие от дальневосточной, которая не бывает длиннее двух метров, достигает в длину 7-8 метров, а местные косари поговаривают даже, что вырастает и до тринадцати, но это уже из разряда баек.

В море на моторных карбасах выходим на отливе, то есть даже ночью, иногда по нескольку раз в сутки - как позволит невероятно переменчивая местная погода. Каждый драгер сам находит подводный сенокос, при этом кто-то - обычно новички - довольствуется метровыми молодыми листьями, а кто-то из принципа косит только огромные тяжелые "капюшоны" в несколько метров длиной.

Главный рабочий инструмент драгера - семиметровая коса-вилы, которой подрубают толстый стержень морской травы и вытаскивают тяжелый мокрый пучок темно-коричневого цвета на поверхность. Орудовать этим гигантским инструментом ой как нелегко, а кажущийся под водой огромным куст на поверхности оказывается полуметровым зеленым листочком.

За один выход в море косят тонну-полторы, развешивая траву тут же по бортам лодки, которая от этого заметно оседает и движется обратно еле-еле. По приходе в гавань драгер тащит эти отнятые у моря центнеры растительной жизни на вешала, где они высыхают, теряя примерно восемьдесят процентов своего веса. Трава первого сорта, более дорогая у приемщика, должна быть коричневого или темно- зеленого цвета, желтые и белые "сухари", подпорченные дождем, - уже второй сорт. После этого ворохи сухих листьев кипуют в брикеты по 20-30 килограммов, грузят на тот же карбас и везут на участок. И уже оттуда собранная ламинария будет переправлена стареньким теплоходом "Даурия" на Архангельский водорослевый комбинат, единственное подобное предприятие в России, а оттуда уже разойдется по всему миру.

Остров людоедов

Мы приближаемся на карбасе к Малой Муксалме - самому маленькому из шести островов Соловецкого архипелага, на котором расположена столица местных драгеров: три десятка домишек на практически лишенной леса каменной равнине посреди моря. В отличие от драгеров-одиночек, чьи домишки, как скиты отшельников, разбросаны по всему побережью Соловков, здесь - почти порт, в котором даже имеется небольшой ручной кран. Сами сезонные жители называют свой остров по-разному: весело - Малая My (как написано на местном магазинчике, где собиратели водорослей отовариваются в счет зарплаты), или мрачно - Остров Людоедов.

В тридцатые годы здесь находился особый изолятор для женщин, про которых рассказывают, что в пору коллективизации и голода они ели человечину. А расстреливали тут прямо на причале, с которого сегодня работяги выходят "на драгу". С Большой Муксалмой Малую соединяет лишь старая разрушенная каменная дамба, по которой можно перейти море только во время манихи - стоячей воды между отливом и приливом, да и то по колено в воде.

Обязательная норма сдачи сухих водорослей на Малой Муксалме - три с половиной тонны за сезон, однако некоторые умудряются сделать план, даже ни разу не выйдя в море. Один умелец, видимо шулер, не только выиграл в карты свои три тонны, но и оставил в долгах многих коллег. Правда, начальство это дело быстро раскусило, и делягу с Муксалмы прогнали.

К алкоголю здесь отношение двоякое. С одной стороны, островитяне понимают, что пьяному или похмельному человеку в море делать нечего - все случаи гибели драгеров связаны с зеленым змием, который притупляет внимание. А с другой - понятно, что в условиях тяжелейшей и однообразной каждодневной работы вообще не пить мужики попросту не могут - расслабление необходимо, и местное начальство иногда закрывает на это глаза.

Пьющих бездельников здесь очень не любят, ну а об остальном вечерами рассказывают бесконечные байки. Такую, например. Драгер Женя возвращался на Муксалму из поселка на карбасе с гостинцем - двумя ящиками спирта. Понятное дело, все эти несколько часов одинокого пути он уделял своему грузу самое пристальное внимание, поэтому к острову добрался пьяным в дупель и заснул прямо в лодке.

Женю почтительно положили в сеть, подняли при помощи небольшого крана, которым обычно выгружают из лодок свежескошенные водоросли, и местный водитель Коля "Шумахер" довез героя в кузове своего грузовика прямо до его дома. Но перед тем, как вырубиться окончательно, гонец изрек сакраментальное: "Каждому - по пузырю!..".

Веселого в этом суровом мужском ремесле действительно хватает. Рассказывают, например, что в одной из кип, уже в Архангельске, обнаружили тщательно запрятанную в траву для веса тяжелую водяную помпу, и с ней записку: "Извините, мужики, десяти килограммов до плана не хватало!"

"Выкосить на хрен!"

Мое пребывание в компании драгеров кончилось приготовлением и употреблением японских суши -благо рис, свежая рыба и водоросли всегда под рукой, а за соевым соусом по-быстрому сгоняли в поселок, за 20 километров. К экзотической закуске мужики отнеслись настороженно: кому-то понравилось, а кто-то предпочел проверенную годами селедку. Разговор, как водится, затянулся заполночь, и, честное слово, сидеть бы так - и их слушать...

Все без исключения драгеры, при всех их национальных, социальных и мировоззренческих различиях едины в одном: косить водоросли - это занятие для настоящих мужчин. Потому что твоя жизнь, судьба и зарплата в твоих руках: сумеешь - найдешь, сможешь -выплывешь, сколько заработаешь -столько получишь.

Плюс - определенная независимость от семьи, да отсутствие необходимости бриться каждый день, да блаженное ощущение "морского ветра прямо в морду". Короче, морская вольница.

- Сюда приезжаешь прежде всего за здоровьем, хотя в начале сезона даже у бывалого драгера руки-ноги ноют с непривычки. Но поработаешь сезон -ощущаешь себя сильнее, становишься уверенным, что все тебе по плечу. Правда, потом, в городе, чувство это уходит. Жизнь у нас такая...

Внезапно Артемьева охватывает философское настроение:

- Когда я первый раз вышел в море на карбасе, с косой, пришел на место, завис над травой, глянул вниз - даже жутковато стало: как будто летишь над каким-то пространством, внизу целый мир, загадочный, со своей жизнью какой-то... А сейчас приходишь, начинаешь работать и думаешь: быстрей бы этот мир выкосить на хрен!