Пресса Архангельской области
 


Вельск-инфо
9 августа 2006 (32)
Виктор КОНОНОВ

Диалоги с Кононовым

Тернистые пути российского парламентаризма

(Окончание. Начало в "В-И" N 28, 29)

В Юго-Западной Руси почти тем же методом действовали литовские великие князья. На этих съездах собирались князья самого разного пошиба, но права у всех, по крайней мере, формально, были равными.

Знаменитые "вече" в Новгороде и Пскове - республиках, которые долго колебались между Востоком Руси и ее Западом, соответственно между московско-ордынским и литовско-тверским двуединствами, - были тоже отнюдь не "народными собраниями", как обычно рассказывают легенды, а типичными представительствами. Каждое из самостоятельных сословий города (с пригородами) имело на вече более или менее определенное число голосов. Наконец, почти в каждом княжестве нормой были боярские или подобные им Думы.

А разве не типичным сословно-представительным органом власти стал в 1311 году церковный собор в Переяславле-Залесском, на котором тверской епископ Андрей и ростовский епископ Симеон пытались свергнуть чересчур независимого и принципиального митрополита Владимирского Петра? Вроде бы вопреки канону (а был ли он в то время так строг, да ещё на Руси, как изображают историки церкви?) на собор явились не только игумены, монахи, священники, но и, как пишет Л.Н.Гумилев, "множество мирян из Владимира, Ярославля, Москвы, Костромы, Рязани и других городов. И когда епископы начали заседание, то народ, приняв участие в "прениях", заставил князя и собор оправдать Петра".

Как видим, и в светской, и в церковной жизни сословно-представительные органы власти на Руси уже в XIII веке были нормой. Хотя, как и в Англии того времени, первоначально методика выборов была ближе к рыцарским турнирам, чем к опусканиям бюллетеней в урны.

- Официальная история ищет их в татаро-монгольском иге, хотя ещё Пушкин отмечал, что именно татарам мы обязаны и почтой, и более или менее приличными дорогами, и чеканкой собственных денег.

- Чтобы не отвлекаться на тему татар и монголов, скажу, что ещё Лев Николаевич Гумилёв доказал, что никакого ига не было, а был период военного правления на Руси. Кстати, В.В.Путин, выступая в начале сентября прошлого года на праздновании 1000-летия Казани, сказал интересную фразу: "Многие учёные считают, что средневековая Русь и Золотая Орда - это одно и то же государство".

В том-то и дело, что, как показывают современные исследования, даже тех историков, которые работают в рамках официальной, традиционной хронологии (не говоря уже о школе "новой хронологии" академика А.Т.Фоменко), русское государство, выраставшее под прикрытием, точнее, под покровительством Орды, взявшей на себя функции внешней обороны и организации финансовой и прочей инфраструктуры, с самого начала, со времён Ивана Калиты, по крайней мере, формировалось как земско-самодержавное. Не просто самодержавное, а такое, в котором потенциальное, постепенно укреплявшееся самодержавие, вырастало из земщины, из сельского, городского, областнического самоуправления. И, значит, парламентаризм, представительные органы, верховным выражением которых были Земские соборы, для нашей страны явление не случайное.

Собственно говоря, тогда, в 14-15-м веках, в этом плане Русь не очень отличалась от крупных стран Западной Европы, в частности, Франции, где королевская власть опиралась, в пику феодалам, на городские самоуправления.

От Западной Европы нас отличает только то, что где-то с конца пятнадцатого - начала шестнадцатого веков, вектор развития нашего самодержавия изменился, всё более отклоняясь от того, по какому пути шла эволюция Западной Европы. Причин тут много, три из них я назвал выше, главной, видимо, всё же была третья. Дело в том, что почти весь шестнадцатый век у нас был занят своеобразной гражданской войной, раздиравшей ту династию, которую основал Иван Калита, и которую официальная история традиционно именует Рюриковичами. В Европе в это время шла Реформация, между нашей гражданской войной и событиями в Европе. Естественно, была постоянная сопряжённость, хотя романовские историки постарались её замаскировать.

В зависимости от того, какая ветвь династии в те или иные десятилетия 16-го века держала в своих руках верховную власть, российское самодержавие то подавляло, то поддерживало земство. О его реальной роли говорит и то, что Смута разрешилась усилиями именно гражданского общества, народными всесословными ополчениями. И Земский собор, избравший Михаила Романова на царство, был явлением привычным. Кстати, города и земли тогдашней России в ходе Смуты присягали самым разным самодержцам, сами выбирали себе правителей, и Романовым пришлось побороться за власть. Победили они в немалой степени потому, что опирались на поддержку Западной Европы, были самой прозападной фракцией тогдашнего правящего слоя России и, в общем, ориентировались на тесные контакты с Европой, твёрдо вставшей на путь капиталистической эволюции, на использование опыта Европы.

- Почему же именно при Романовых, так получается, земские, самоуправленческие и парламент-ские начала исчезли из нашей жизни? И когда это произошло?

- Михаил Романов и его отец, патриарх Филарет, собирали земские соборы практически ежегодно. Но даже при первых Романовых, наряду с позитивными эволюционными, рыночными и образовательными реформами и весьма последовательным развитием парламентаризма на общегосударственном уровне (в лице регулярно созываемых земских соборов), продолжалось закрепощение крестьянства, города становились в ещё большей мере чисто административными центрами.

Не исключено, впрочем, что версия об усилении крепостничества при Борисе Годунове, закреплённого при Алексее Михайловиче, была заложена в официальную романовскую историографию задним числом, в частности, и для того, чтобы оправдать Петра и Екатерину - этих крепостников "в квадрате", если не "в кубе". Новейшие разыскания говорят о серьёзных противоречиях в татищевских версиях, которые, как известно, легли в основу книг и Миллера, и Карамзина (да фактически, принимались за основу и Ломоносовым): Татищев лишь в конечном счёте остановился на временах Годунова как истоке официального закрепощения крестьян на Руси. Более того, по сути, не только в конце 16-го века (неважно, в 1592 или 1597 году), но и в середине 17-го века речь шла, во-первых, ещё далеко не о полном закрепощении крестьян (весьма далёком от практики петровских и, тем паче, екатерининских времён); во-вторых, о некотором ограничении прав не только крестьян, но и других сословий, в частности, жителей городов - в интересах, скажем так, организованности общества и государства. Учитывая, что целого ряда документов, на которые ссылался Татищев, не сохранилось, не исключено, что уважаемый Василий Никитич, истово исполняя "госзаказ", и присочинил какие-то указы (или по своему передал их реальное содержание), - это было весьма в его духе.

А когда Пётр I произвёл свою военно-бюрократическую "революцию", внешнее насаждение западноевропейских порядков стало сопровождаться не только усилением крепостничества, в том числе и государственного, но и превращением городов в центры военно-полицейского контроля над страной.

Изменение вектора эволюции российского самодержавия, о котором я упомянул, проявилось ещё в одном отношении. Когда, в разгар Реформации в Европе и династической гражданской драки в России, на знаменитом Тридент-ском соборе (1548-1563 годы) утверждались единая официальная хронология и единый библейский Канон, западная и восточная христианские церкви - католическая и православная - достигли ком-промисса в отношении своих идеологических источников, то есть библейских текстов. Новый завет в основном творили на Западе, на Руси со времён Дмитрия Донского его признавали, но это преимущественно касалось Евангелий и Откровения. А Деяния и Послания апостолов на Западе не только редактировались, но и дополнялись, и наши церковники относились к ним с опаской. С другой стороны, католики запрещали мирянам читать Ветхий Завет, поскольку в этой книге добрую часть занимает хоть и иносказательное, но изложение истории реальных предков Христа и целого ряда эпизодов в истории Руси. А католики с самого начала объявили Христа легендарной личностью, связь же библейской истории с российской старались затушевать. На Тридент-ском соборе наши согласились признать Новый завет в полном объёме, со всеми дополнениями, которые в него внесли Мартин Лютер и Эразм Роттердамский, и с теми, которые ещё сочтут нужным внести европейские редакторы. А за это западники согласились с правом русской православной церкви продолжать редактировать Ветхий завет, и этот процесс продолжался вплоть до 1679 года!

Для социальной истории этот компромисс имел далеко идущие последствия. Западная церковь, даже раскалываясь на традиционных католиков и протестантов разных толков, вносила в Новый завет идеи прав человека, освящали частное предпринимательство и всё больше уходили от занятий государственными делами. Православие, напротив, освящало военно-феодальные, и даже патриархальные традиции и всё больше втягивалось в решение государственных дел. Патриарх Филарет полтора десятилетия не разрешал своему сынку Михаилу подписывать царские указы в одиночку, своей подписью скреплял. Алексей Михайлович потому и рассорился с Никоном, что тот пытался поставить себя не только вровень, но даже и над царём, а церковь - над государством.

Петр решил и этот вопрос революционным путём. Подобно западным протестантам (скажем, английским, датским и шведским королям) он подчинил церковь государству, ликвидировав, по сути, патриаршество и создав Святейший Синод на правах государственной канцелярии. То есть, включил церковную бюрократию в единую систему военно-гражданского бюрократизма.

- Но ведь официальная российская история именно Петра провозглашает великим реформатором. Правда, ещё В.О.Ключевский недоумевал, почему этого генерала, разорившего Россию своими военно-бюрократическими экспериментами, считают великим государственным деятелем.

- Что ж делать, если нашу историю сочинили и утвердили романовские историки, в угоду "великим" Петру и Екатерине. Советская власть поддерживала эту версию, потому что она работала на принципиальный антидемократизм однопартийной системы. Да и сегодня в российской историографии продолжается "линия прогибов" перед ложно понятой государствен-ностью и перед очень модным в нынешних российских верхах преклонением перед Петром I и военно-административными методами "организации демократии". Свежайшим примером может служить весьма объёмная статья И.В.Волковой в 3-м номере официального академического журнала "Вопросы истории" за нынешний год, написанная с явной целью оправдать Петра Великого, показать его преобразования как полезные для социального развития России.

Автором сочинена достаточно целостная концепция, будто в России при Петре и его последователях шёл исторически и социально позитивный процесс "военно- гражданского симбиоза", процесс, предусматривающий "формирующую роль военного строительства по отношению к сфере общегражданских отношений". Как считает И.В.Волкова, "втягивание широких масс населения в зону влияния военной машины нарушало вековую непроницаемость и неподвижность социальных структур в сельских конгломератах, обусловливало их восприимчивость к инновациям и готовность к социальному партнерству". В частности, и потому, что "армия, наиболее подвижная и связанная с государственным аппаратом российская организация, отчасти подменяла собой еще не существовавшие средства массовой коммуникации. Подобно странствующим проповедникам, коммивояжерам и бродячим артистам, военные, которые несли на подошвах своих сапог пыль дальних странствий, утоляли информационный голод местного населения. Они же служили его приобщению к государственной политике:". Самым же значительным результатом всех этих процессов автор статьи считает то, что в русском крестьянстве благодаря армии "неуклонно поднималась в своем значении" роль государства, "идея государства в ее военной подаче". Характерно, что И.В.Волкова сравнивает социальную эффективность военно- государственных реформ Петра отнюдь не с Англией времён Кромвеля или с Голландией времён Вильгельма Оранского, а с Польшей, Османской империей и державой Великих Моголов в Индии. В самом деле, в странах, где развивалось гражданское общество, где государство, пусть не без противоречий и откатов, становилось действительно демократическим, армии не надо было подменять собой СМИ и другие средства массовой коммуникации, они развивались сами и обеспечивали развитие общества куда как эффективнее. Да и сами армии, не уступая российской в "социальном партнёрстве", формировались как демократические организации, не претендующие на господство над государством и обществом.

Добавлю, что явное преувеличение в интересах идеализации военно-бюрократической машины, непроницаемости и неподвижности социальных структур в российской деревне, опровергается новейшими исследованиями других учёных, в том числе и публикующимися в том же журнале. А восприимчивость к инновациям и готовность к социальному партнёрству в условиях военно-бюрократического строя вообще нельзя ставить в один смысловой ряд. То, что "крестьянское предпринимательство в стране с крепостным правом неизменно удивляло иностранных наблюдателей", - факт, но его истоки вовсе не в благодетельном воздействии военной бюрократии, оно росло естественным образом задолго до Петра, и крепостничество не было способно его заглушить, хотя и затрудняло, заставляло приспосабливаться к "госзаказам", т.е. втягиваться в "социальное партнёрство".

Так что корни российского антипарламентаризма насчитывают или триста с небольшим лет, или, учитывая, что история российская стала "твориться", то есть сочиняться всерьёз лишь при Петре - даже меньше трёхсот лет.

Попытки авторитарных самодержавных режимов XIX века, когда "малый ледниковый период" начал уходить в прошлое, создать условия для нормальной эволюции, вплоть до "оттепели" при Александре II, были небезуспешными, хотя и наталкивались на сопротивление общества, с петровских времён расколотого на непримиримые верхи и низы. Земство, возродившись при Александре II, стало стремительно развиваться, хотя его и давила, сколько могла, полицейщина при Александре III и Николае II. Ведь не случайно первым премьер-министром Временного правительства, выросшего из депутатского корпуса IV Государственной Думы, стал не кто-нибудь, а Г.Е.Львов. Он только формально, по происхождению, был князь, а по духу и сути - деятельный либерал, один из самых выдающихся руководителей российских Союзов земств и городов.

К несчастью, в ХХ веке, когда, в итоге занявшего почти два десятилетия "кризиса верхов", самодержавие оказалось абсолютно неспособно управлять государством, в то же время сохраняя силы мешать сколько-нибудь позитивным, созидательным силам придти, хотя бы частично, к власти, - разразилась революция. Большевики, одухотворённые, как и Пётр I, великими целями, но, в отличие от Петра, опиравшиеся на мощное, стихийное устремление большинства народа к социальной справедливости, принятое не только ими, но и другими социалистическими партиями страны за сознательное стремление к социализму, - по сути, повторили опыт первого российского императора. Только, в отличие от самодержавного властелина, формально даже ликвидировали всякое разделение на верхи и низы. И, как и он, создали военно-бюрократическую империю, только нового уровня и масштаба.



Вельск-инфо:
Свежий номер
Архив номеров
Об издании
Контакты
Реклама



Издания Архангельской области:

Правда Северо-Запада
МК в Архангельске




Авангард
АиФ в Архангельске
Архангельск
Архангельская лесная газета
Архангельская субботняя газета
Архангельский епархиальный вестник
Бизнес-класс
Бумажник
Важский край
Ваш личный доктор
Ведомости Поморья
Вельск-инфо
Вельские вести
Вести Архангельской области
Вестник космодрома
Вечерний Котлас
Вечерняя Урдома
Вилегодская газета
Витрина 42х40
Волна
Выбор народа
Горожанин
Голос рабочего
Графоман
Губернский лабиринт
Двина (лит. жур.)
Двиноважье
Двинская правда
Добрый вечер, Архангельск!
Единый Мир
Жизнь за всю неделю
Заря
Звезда
Звездочка
Земляки
Знамя
Знамя труда
Известия НАО
Инфопроспект
Каргополье
Коношские ведомости
Коношский курьер
Корабел
Коряжемский муниципальный вестник
Котласский бумажник
Красноборская газета
Курьер Беломорья
Лесной регион
Лесные новости
Ломоносовец
Маяк
Медик Севера
Мирный град
МК-Север
Моряк Севера
Моряна
Наш темп
Независимый взгляд
Новодвинский рабочий
Нэрм Юн
Онега
Пинежье
Плесецкие новости
Полезная газета Cевера
Поморский курьер
Правда Севера
Пульс города
Российская Газета
Рыбак Севера
Рубежъ
Север
Северный комсомолец
Северная корреспонденция
Северная магистраль
Северная широта
Северный рабочий
СМ. вестник
Смольный Буян
Троицкий проспект
Трудовая Коряжма
У Белого моря
Устьянский край
Устьянские Вести
Холмогорская жизнь
Частная Газета
Новый Архангельск
Защита прав граждан
Вельская неделя