Северный комсомолец
29 июня 2007 (24-25)
Марья ЛОГИНОВА.

С крыши не видно мусора и разбитых дорог

Мы на крыше. Мы можем здесь делать все, что угодно. Писать стихи, фотографировать, думать, целоваться, смотреть, как город живет, засыпает и просыпается. Чувствуя, что весь мир под нашими ногами: бегающие огоньки машин, люди-муравьи, рекламные щиты, горящие окна домов и подсветка магазинов: Чувствуя свою непричастность к этому миру, суетливо шумящему где-то далеко внизу: Восхитительное ощущение!

"Руферы", или просто крышелазы

Сообщества любителей крыш существуют во многих городах. Крышелазание - своего рода спорт, родившийся в крупных городах, где люди не знают, как уйти от своих проблем, как попасть туда, где никого нет. Есть альпинисты, целью которых являются горные вершины, а есть "руферы" (от английского "roof" - "крыша"), которые тоже отчасти альпинисты, потому что покоряют вершины возвышенностей городского типа.

В Санкт-Петербурге сообразительные и предприимчивые "руферы" когда-то даже проводили целые экскурсии под названием "Крыши Питера". Они пользовались бешеным успехом, особенно у иностранцев. Кстати, фирменные "руферские" "фишки" - фотографии и надписи, сделанные в труднодоступных местах.

"ТОВАРИЩ СЕРЖАНТ, ПОЛЧАСА ДО РАССВЕТА"

:Мы гуляем по городу: я, друг, двое моих московских гостей и еще двое архангельских девчонок. С нами гитара, фотоаппарат, а одна из девчонок - на велосипеде. Впрочем, сей факт - наличие велосипеда - не отбил у нас желания увидеть город с высоты 13-этажного дома:

Подходим к подъезду. На двери домофон. Окольными путями, через знакомых, узнаем секретную комбинацию цифр, позволяющую открыть дверь, не имея ключа и не набирая номер какой-либо квартиры. Так, первый этап (попасть в дом) пройден. Я вприпрыжку поднимаюсь по лестнице первая и где-то между лестничными клетками неожиданно натыкаюсь на преграждающую путь дверь из железных прутьев. Расстроенная, недоуменно оборачиваюсь назад - закрыто:

- Разве это закрыто? - смеется опытный Стас.

И, проявив чудеса гибкости на высоте двух метров от пола, одним махом проползает сквозь прутья двери. Все, недолго думая, берут с него пример, и вот уже мы, все шестеро, находимся по другую сторону испугавшего меня препятствия. Велосипед хозяйка благоразумно решила оставить возле двери, предварительно пристегнув его к перилам лестницы:

Я нетерпеливо бегу наверх, опять-таки, самая первая. Еще издалека вижу, что ведущая непосредственно на крышу дверь - ура! - снята с петель и поставлена в дверном проеме как-то наискосок. В проеме виднеется кусочек голубого вечернего неба.

С разбегу натыкаюсь на :торт! Оглядевшись, мы замечаем висящие на гвоздях и лежащие вокруг целлофановые пакеты, набитые разными вкусностями, и какую-то прислоненную к стене странную вещь в чехле.

Осторожно обходим торт, стараясь его не уронить, и пробираемся на крышу. Она не обычная, а многоуровневая, и по сравнению с крышей девятиэтажного дома, где мы были совсем недавно, более привлекательная. Во-первых, она выше, а во-вторых, виды на Архангельск с нее открываются просто замечательные. Обосновываемся на самой макушке.

Архангельск остался внизу. Теперь он словно наглядная карта, и нам с высоты понятно, какие дороги к дому самые короткие: Город красивый: не видно мусора на улицах и разбитых дорог. Кажется, совсем недалеко до облаков. И, если абстрагироваться от твердой поверхности под ногами, можно представить, что ты где-то между небом и землей:

Тимур тотчас же берет в руки гитару, и мы начинаем вспоминать песни про небо и про крыши. Время летит незаметно.

Вскоре песни на "небесную" тематику заканчиваются, и Тимур предлагает спеть другую песню, группы "КАФЕ", которая называется "Товарищ сержант". Первая строчка припева - "товарищ сержант, полчаса до рассвета:" - неожиданно, на моих глазах, материализуется. Я, сидящая лицом к той части макушки крыши, где прикреплена небольшая металлическая лесенка, ведущая на макушку с более нижнего уровня, вижу, как по этой лесенке поднимается человек в форме - старший сержант милиции:От такого невероятного совпадения я просто меняюсь в лице.

"ИДИТЕ! ТАМ ВАШИ ДРУЗЬЯ ПЬЮТ ПИВО!"

Песня прерывается. Под конвоем нас сопровождают к выходу. На прощанье (с крышей) Стас фотографирует на память всю нашу компанию. Товарищ старший сержант, сдержанно улыбаясь, терпеливо ждет. Он велит захватить нам с собой торт, всю прочую снедь и даже чехол со складным столиком. И оставляет на месте торта записку, что забрать это все можно в Октябрьском отделении милиции. Кому-то здорово подпортили праздник!

К всеобщему удивлению, милиционер, чтобы попасть на крышу, не открывает замок железной двери на лестнице, а, как знатный крышелаз, пролезает сквозь ее железные прутья. Мы начинаем его уважать.

Оказывается, милицию вызвал один из жителей дома - услышал раздававшееся с крыши пение. На выходе, у подъезда, нас поджидают милиционеры аж на двух машинах. Они слегка шокированы: не ожидали, наверно, трезвой толпы, с гитарой, велосипедом и тортом. Пятерых из нас они сажают на заднее сиденье милицейского УАЗика и везут в "обезьянник" отделения милиции. Велосипедистка сама едет сзади за машиной.

В отделении на каждого составляют отдельный протокол. Это долгий процесс. Милиционеры пару часов не перестают удивляться, зачем нас понесло петь именно на крышу, да еще и с велосипедом.

- Пение на крыше - это правонарушение, - объясняет один из них. - После 22.00 шуметь на крыше запрещено.

И нас, правонарушителей, требуют написать в своих протоколах объяснения - почему мы громко пели? "Захотелось посмотреть окрестности свысока. От красоты захотелось петь!" - пишу я. Милиционер добродушно ухмыляется. Копия протокола остается мне на память. На первый раз дело ограничивается предупреждением. Если кто попадется второй раз, придется заплатить штраф - рублей пятьдесят:

- Идите, - машет рукой милиционер в сторону выхода. - Там ваши друзья на крыльце уже пиво пьют, вас поджидают.

- А не запрещено? - с опаской спрашиваем мы.

- Нет. Запрещено во дворах школ, больниц, детских садов... А здесь - нет.

Мы, бывалые и новоявленные "руферы", с протоколами в руках радостно выходим на свободу...