Северный комсомолец
21 ноября 2008 (46)
Светлана ЛОЙЧЕНКО

Нас здесь не стояло...

Дело происходило приблизительно так. В Октябрьский суд по делу Владимира Гудовичева мы пришли первыми. Это я, Светлана Гаврилова и Павел Кононов. Подошли к столику, за которым сидели два пристава. Девушка сказала, что пропустить нас не могут, потому что заседание закрытое. Ее коллега уточнил: "Понимаете, кабинет маленький, там помещается всего четыре человека. Приходите в 14.30 на оглашение приговора..."

Решила выяснить - так заседание закрыто или кабинет маленький? Они повторили снова то же самое. А потом стали очень сердиться: "Освободите помещение!" И вдруг третий пристав сказал: "Сейчас вызываю наряд милиции".

Стали подходить коллеги из других изданий. Им повторяли то же самое. Потом коллегу из Руснорда, который стоял совершенно спокойно, повели оформлять протокол.

Павел Кононов на столе у приставов увидел номера телефонов судей. Перехватив взгляд, приставы спрятали этот лист. Но он успел набрать номер. Судья Катышева пояснила, что заседание открыто... Павел сказал об этом приставу, но она его оборвала: "Вот пусть судья сюда позвонит или придет..."

Подошла Настя Шоломицкая из "Российской газеты", ее тоже не пропустили. Она возмутилась: "Сейчас по-звоню директору судебного департамента Мазуру, он давал мне интервью и рассказывал, какие суды у нас открытые..." Он оказался здесь же и спустился по лестнице, заявив при этом, что на самом деле кабинет маленький и журналисты там не поместятся. На вопрос: "Если знали, что дело вызовет такой общественный резонанс, почему наметили рассмотрение в таком кабинете?" - ответил, что не он здесь распоряжается.

Приставы снова стали угрожать тем, что вызовут наряд милиции.

Мы стояли и ощущали одно - сделать ничего нельзя. Жаловаться некому. Кто-то сказал: "Хоть Президенту звони..." Видимо, эти слова услышала девушка-пристав, сразу парировала:

- Да звоните кому хотите - хоть Президенту, нам всё равно.

Здесь была их абсолютная власть. Но был и положительный момент - может быть, впервые мы все ощутили, что необходимо создавать организацию для своей защиты. И тут же родились некоторые идеи.

Девушка-пристав поднялась всё же к судье. Вернувшись, сообщила, что заседание и в самом деле открытое, но может поместиться два журналиста. Один - это пресс-секретарь, а другой - из "Северного комсомольца". Светлану сразу пропустили. Я спросила - а почему только из одной газеты? В ответ снова стали угрожать нарядом милиции.

Кстати, у этих приставов хорошие лица, выросли они уже в период перестройки. Откуда у них это желание подавлять? Впрочем, к ним какие претензии? Они просто получили установки, поэтому назовем фамилии тех людей, которые эти установки дают. Это Лобазов - руководитель управления Федеральной службы судебных приставов по Архангельской области и Волкодав - начальник службы обеспечения установленного порядка деятельности судов (ОУПДС).

Вскоре пришел Мазур и объявил, что заседание перенесли в зал, где поместятся все. Правда, когда мы уже зашли в коридор, Света мне крикнула, что Пашу уводят. Я бросилась к нему, а пристав, которую называли Оксаной, толкнула меня обратно. Ничего не скажу - легонько. Потом Павел рассказывал, что к ним вызвали свой "спецназ", но он оказался, к счастью, в здравом уме. Никого увозить не стали.

В общем, судебные приставы сделали всё возможное, чтобы к рассмотрению этого дела нас настроить по максимуму предвзято. А еще обвинение в приговоре всё говорило о "третьих лицах", которым Гудовичев передавал деньги. Что это за лица, которые получили 80 миллионов, суд уже не установит. И взятки ли это, тоже выяснять не будет. Об известном ролике даже речи не пойдет.

Так что те, кто получил денежки, могут и дальше жить спокойно... А вот о коррупции больше говорить не надо...

Светлана ЛОЙЧЕНКО

КОММЕНТАРИИ

"Кому-то просто выгодно утаить информацию"

Полина Рождественская, корреспондент информационного агентства "REGNUM"

- Я подошла одной из последних. Мне было сразу отказано в пропуске. Сотрудник Октябрьского суда аргументировал это тем, что зал маленький и они уже никого не пропускают. При мне составили протокол об административном правонарушении на двух моих коллег. Потом вышел, я так понимаю, директор судебного департамента. И вопрос был решен. То есть для того, чтобы проникнуть в зал судебного заседания, пришлось поднять шум. Я так думаю, что если бы журналистов было чуть поменьше или они были бы поскромнее, то нам бы не удалось проникнуть внутрь и стать свидетелями этого заседания.

К сожалению, я только второй раз присутствовала на судебном заседании, но хочу сказать, что судебные приставы и всякие вот такие служивые люди почему-то не понимают, что мы делаем свою работу.

И фразы в адрес журналистов типа "Наглеете с каждым разом" - тому подтверждение.

Вообще, я считаю, что присутствие журналистов на любом мероприятии, будь то судебное заседание или любое другое событие, говорит о том, что есть общественный интерес к тем вопросам, которые там обсуждаются. И если происходят такие вещи, то мне кажется, что кому-то просто выгодно утаить информацию.

"Нам сказали, что оператор может отдыхать"

Егор КИСЕЛЕВ, спецкорреспондент ГТРК "Поморье":

- Мне кажется, не может быть простым совпадением, что выделили зал всего на четыре человека. Вполне возможно, это было простым предлогом не пускать туда журналистов...

"Это осознание вседозволенности"

Александр Суханов, зам главного редактора информационного агентства "RUSNORD":

- В принципе то, что я увидел в тот день в здании Октябрьского суда, я уже описал в своем материале, который размещен на нашем информагентстве. Нам сначала откровенно врали, что заседание закрытое. А потом, когда выяснилось, что заседание открытое, те же приставы сказали нам, что в зале судебного заседания всего два места, одно из которых займет пресс-секретарь. А когда аргументы у них кончились, начали просто указывать на дверь. И даже в пресс-службу журналистов не пускали.

На второй ваш вопрос могу ответить - конечно да. Периодически у нас слушаются громкие судебные дела, и судебные приставы ведут себя по-хамски по отношению к журналистам. Хотя половина приставов в Октябрьском суде - нормальные аде-кватные люди. Но, видимо, на тот случай, когда слушается политическое дело, на работу выходит вторая половина - хамская.

А случившееся я воспринимаю как откровенное наплевательство на законы. Это осознание вседозволенности.

"Допускать такие вещи нельзя"

Анастасия Шоломицкая, журналист архангельского представительства "Российской газеты":

- Честно говоря, на меня случившееся не произвело впечатление какого-то нарушения прав журналистов или свободы слова. Это были просто организационные неурядицы судебного департамента. Допускать такие вещи, конечно, нельзя.

"Узнал об этом из ваших слов"

Вячеслав БЕЛОУСОВ, председатель Союза журналистов Архангельской области:

- Я даже не знал об этом факте, поэтому не могу комментировать. Узнал только из ваших слов.

Идет проверка...

Вчера мы также получили комментарий данной ситуации из управления Федеральной службы судебных приставов по Архангельской области. Как нам сообщила пресс-секретарь управления Наталья Китаева, в настоящее время по данному факту проводится проверка, которая будет завершена после рассмотрения судом протокола об административном нарушении по части 2 статьи 17.3 КОАП (неисполнение законного распоряжения судебного пристава по обеспечению установленного порядка деятельности судов о прекращении действий, нарушающих установленное в суде правило).