Архангельск
21 октября 2000 (197) Орлова Н.
Поминальная молитва
по главному режиссеру Архангельского театра драмы
Эдуарду Симоняну
Кто-то сказал, прощаясь с ним:
- Эти последние полгода он был в полете и окрылил
других.
Правда. Тем горестнее утрата.
Хоронили Эдуарда Семеновича Симоняна 9 октября.
Гражданская панихида и отпевание по православному
чину состоялись в его храме - в театре драмы.
Множество цветов, печальные огоньки свечей,
глубокое соболезнование родным и близким.
Благодарные слова о заслугах Симоняна в культуре
Архангельска. Острое ощущение сиротства, слезы
актеров. Растерянно повторяемое всеми: "До каких
же пор судьба театра будет столь несчастной?.."
Погребен Э. С. Симонян на Вологодском кладбище.
За полгода по возвращении в коллектив Эдуард Симонян
успел сделать главное: и актерам, и зрителям
доказал, что возрождение театра возможно.
Он знал многие сценические площадки -
архангельскую любил особо. Симонян давно вошел в
историю нашего театра: поставил около 40
спектаклей, среди которых веселые, остроумные
"Бременские музыканты", по-шекспировски мощный
"Король Джон", светлый и печальный "Не стреляйте
в белых лебедей", памятный актерскими удачами
"Красавец-мужчина"... И, конечно, трилогия о
жизни северной деревни - по романам Ф. А.
Абрамова.
Сдержанный на похвалу, уже знавший
сценический успех своих произведений, Федор
Александрович не раз говорил, что лучшей Лизы
Пряслиной, нежели у нашей Светланы Невоструевой,
он не видел, высоко оценивал и работу Валентины
Ячменевой над ролью Евдокии-великомученицы.
Абрамову дорого было, что именно на Севере, на
его родине история деревни Пекашино воплощена как
народная эпопея. Эдуард Симонян вложил в эти
спектакли всю свою душу, талант, им двигали
любовь и сострадание. Он вернулся нынче в театр с
намерением продолжить работу над абрамовским
повествованием о Пряслиных. Как горестно, что не
сбылось...
Симонян намеревался поставить
спектакль и о Ломоносове. На этот раз его
интересовал первый период жизни великого
северянина - до исхода в Москву. Надеюсь, мне не
зачтут за нескромность, если открою: и при
встречах, и в разговорах по телефону Эдуард
Семенович много рассказывал о будущей
постановке. Он прямо -таки грезил той эпохой:
чувствовал ее штормы, был
напитан темой Ломоносова. Как жаль, что и этим
планам его не суждено сбыться.
Сердце режиссера остановилось накануне открытия
сезона - через два часа по окончании завершающей
репетиции премьерного спектакля "Любовное
безумие". Последние слова Эдуарда Семеновича:
"Пусть актеры играют весело..."
Отменить премьеру - это было бы не по правилам
Симоняна. Воспитанник училища им. Щукина, он чтил
традиции Вахтанговского театра. Но традиции эти
одухотворены и трагедией: Евгений Вахтангов умер
на премьере своей бессмертной "Принцессы
Турандот" - актеры нашли в себе мужество довести
искрометный спектакль до финала. История
повторяется... Еще не оправившись от шока, наши
артисты вышли на сцену - играть в легкой, веселой
комедии. Последний наказ своего режиссера они
выполнили достойно.
Но ведь если театр - действительно храм, то что
же тогда - спектакль? Мы присутствовали на
поминальной молитве, вознесенной взволнованно и
вдохновенно. Актеры играли так, словно хотели
высказать нам: вот кого мы все потеряли... Но и
через горечь утраты спектакль дал надежду на
возрождение театра.
Когда Симонян только приступал к этой постановке,
я спросила его:
- Почему для открытия сезона вы предпочли
француза Реньяра, его в общем-то незамысловатую
комедию "Любовное безумие"?
Улыбнулся:
- В этой пьесе нет всем надоевших социальных
мотивов. Реньяр, младший современник Мольера,
остроумен и весел. И я хочу, чтоб
начало сезона было веселым. Театр должен стать
праздником!
Изящество Реньяра - в оформлении спектакля:
легкие арки, освещенные фонарями, точеные фигуры
скульптур, фонтан, украшенный купидонами,
свободно свисающие ветви деревьев... В
сценографии Надежды Стуканцевой чувствуется вкус
Симоняна. Грациозны танцовщицы из труппы Евгения
Богомолова. Эффектны костюмы, и что не менее
важно, они не дешевы. Словом, сцена опровергает
устоявшееся мнение о нашем театре как о чем-то
нищем, убогом.
Разумеется, в этом постановщику помогла новая
дирекция театра. Но и своим первым по возвращении в
коллектив спектаклем "Мой бедный Марат",
выступлениями в печати и на телевидении Симонян
еще до открытия сезона сумел вернуть внимание
Архангельска к театру. Появилась
заинтересованность в деловых кругах. После
премьеры актеры учтивым поклоном поблагодарили
ОАО "Геолдобыча" за помощь в подготовке спектакля.
Эту премьеру запомнят многие... Три вечера подряд
публика заполняла зал. Я была на первом
спектакле. Яркая, радостная красота на сцене и -
зрители в трауре. Присутствовала семья режиссера.
Такого единства в зрительном зале: общей скорби,
общего понимания, что свершившееся - трагично,
несправедливо, столь общей тревоги за театр не
приводилось видеть и чувствовать никогда прежде.
Как чутко воспринимали происходящее на сцене...
Своим участием публика поддержала актеров.
И актеры сумели показать, что вместе с режиссером
проделали огромную работу. Симонян создал
ансамбль исполнителей, и каждый участник
постановки предстал в новом свете.
В первую очередь это надо сказать о Константине
Феофилове. Оказывается, он прекрасно чувствует
себя в комедии, в костюмной роли... Его богач
Альбер, опекун юной Агаты - порождение 18 века и
одновременно узнаваем в наши дни. В Альбере
сочетаются склонность к домашней тирании
и собственная беззащитность, хамство и робость,
хитрость и прямо-таки детская наивность. Он
настолько не развит умственно и духовно, что
порою его немного жаль... Актер не стремится
комиковать в угоду публике, работает легко, без
нажима. Для Альбера найдена выразительная
пластика: мелкая, неловкая - кажется, что он все
время топчется на одном месте.
Комедия Ж.-Ф. Реньяра несет в себе аромат 18
века, и при этом нарушает некоторые штампы своего
жанра. Так, интрига движется к счастливому финалу
благодаря находчивости не только слуг - так
сказать, представителей народа, но и самих
господ. Сыграть героиню пьесы Агату наверняка
захотела бы каждая молодая артистка - Елена
Смородинова прекрасно справилась с этой ролью.
Вернее, в пределах одной роли создала разные
характеры.
Интриговать, притворяться Агату
вынудил опекун: в его доме она узница, а старик
еще и надумал жениться на очаровательной девушке.
По счастью, именно в это время возвратился из
дальней поездки любимый ею Эраст. И Агата
начинает борьбу с несносным опекуном -
естественно, доступными ей средствами: методично
инсценируют безумие.
В трансформациях Агаты режиссер и актриса
демонстрируют бесконечную изобретательность. Вот
она - гениальный музыкант, капризный баловень
судьбы и публики, притворно уставший от славы.
Речь - как волны вдохновения. Но вдруг умолкает,
слегка откашливается, изящно сплевывает и
небрежно поясняет: "В горле застрял диез..."
Переполнен музыкой!
Наша публика тонко улавливает
иронию. И особенно интересна Е. Смородинова в образе
старухи, сведенной с ума собственными детьми.
Седые, свалявшиеся пряди волос, за которые
зацепилось нечто кружевное, в прошлом кокетливое.
Шамкающая речь и нетерпеливые, визгливые
интонации. Клюка и сборное тряпье на согнутом
теле... Альбер окончательно сбит с толку, запуган
- переживая муки скупости, он отдает мнимой
страдалице деньги. Те самые деньги, которые так
нужны Агате, чтобы вырваться из дома опекуна!
И артистка не упускает возможности блеснуть: когда
Альбер отворачивается от старухи, тусклый взгляд
ее вдруг становится молодым, веселым, Агата
лукаво подмигивает залу, но Альбер вновь
поворачивается к ней - и снова натыкается на
тусклый старушечий взгляд. Все это длится
несколько мгновений - и выполнено по-настоящему талантливо.
Знакомая школа Эдуарда Симоняна...
Хороша Лизетта, служанка и наперсница Агаты.
Постановщик и артистка Яна Бутенко внесли в
трактовку образа интересный мотив: постоянно
общаясь с госпожой, Лизетта естественно копирует
повадки Агаты, и все же это пластика, манера поведения
женщины, с детства много работавшей и не
признающей правил светского салона.
Проворная Лизетта умна, остра на язык, ей не надо
притворяться безумной, чтобы выразить Альберу
презрение, а в случае, когда старик проявляет
непозволительные нежности, дать ему тумака.
Еще более изобретателен в кознях против Альбера
слуга возлюбленного Агаты - Криспен. Я мало знаю
артиста Арона Менца, видела его только в
спектакле "Мой бедный Марат". Он вызывает
симпатию: мужественный, спортивный легко движется
по сцене, у него хороший голос.
Актеру явно нравится роль Криспена, мне даже показалось, что
он нравится себе в этой роли, что также работает
на спектакль. А. Менц награждает своего персонажа
множеством забавных подробностей, создает
характер активный, склонный к авантюре. И при
этом публике импонируют мягкие интонации его
голоса. Важно, чтобы актер, чувствуя симпатию
зала, не "заигрывался" на сцене.
И, наконец, Эраст, горячо любимый Агатой.
Артист Альберт Ямов в этой роли напоминает
сегодняшних инфантильных мальчиков из
интеллигентной среды: красивый, трогательно
нежный... Не удивительно, что борьбу
за счастье пришлось вести Агате и верным слугам.
Эдуард Симонян создал очень красивый, веселый
спектакль. По окончании публика поднялась
и долго, долго аплодировала. Кто-то за кулисами
приметил по часам: аплодисменты длились 15
минут... Это были прощальные - исполненные
благодарностью аплодисменты.
Нина ОРЛОВА.
|