Архангельск
2 февраля 2002 (20)
Соколов

ОТ МОРВОКЗАЛА ДО ЛЕСНОЙ РЕЧКИ И ОБРАТНО.

О работе городского общественного транспорта в нашей газете говорится часто. И это не удивительно, в редакционной почте письма о проблемах пассажирских перевозок в Архангельске занимает после коммунального хозяйства "почетное" второе место. К коммерческому автотранспорту в нашем городе отношение особое. За короткий срок автобусы с табличками "частный" без особых усилий заполнили прорехи государственного пассажирского автопредприятия.

По данным статистики в настоящее время половина горожан пользуется их услугами. Замечания и предложения по работе маршрутных автобусов и такси, присылаемые в редакцию, мы публикуем регулярно. Периодически рассказываем о том, что обсуждается на совещаниях в областном и городском департаментах транспорта. По вопросам упорядочения пассажирских перевозок "частниками" выступали на наших страницах представители инспекции дорожного движения.

А сегодня мы предоставляем возможность высказаться тем, кто непосредственно работает на маршруте. На мою просьбу сделать репортаж о рейсе частного автобуса владельцы одного из них отреагировали живо: "Приходите и посмотрите, в каких условиях мы трудимся". И посоветовали - впечатления будут наиболее полными, если проехать по городу в вечерний "час-пик", когда заканчивается работа или учеба у большинства населения. Предложили самый скандальный, по их мнению, маршрут N 3. Здесь ходят автобусы марки "ПАЗ". Это вокруг них долго и безрезультатно идет спор: то ли это транспортное средство считать автобусом, то ли маршрутным такси. Но горожанам, откровенно сказать, нет разницы - лишь бы возили.

Предварительно договорившись, в один из обычных зимних дней пришел на стоянку общественного транспорта, что у Морского-речного вокзала. Меня встретили и пригласили в автобус. Успел познакомиться с водителем Алексеем Груздевым и кондуктором Викторией Титовой. Здесь была и хозяйка автобуса, которую все называли Света. Но в ту же минуту согласно расписанию автобус поедъехал к остановке. На тротуаре к тому времени собралось довольно много людей. Толпа, до той поры стоявшая как будто спокойно, мгновенно перестроилась в штурмовую группу и с гиканьем ринулась в атаку на единственную дверь. Автобус зашатался, металлические створки затрещали. Зрелище, признаюсь, не для слабонервных. Шофер покачал головой: "Мамаево племя! На других маршрутах такой дикости не увидишь".

Самые шустрые, заскочив в салон, плюхались на свободные сиденья со счастливыми улыбками. А через мгновение уже с презрением поглядывали на неуклюжих людей преклонного возраста, кое-как поднимавшихся на ступеньку. Последние, убедившись, что уступать место им никто не собирается, с явным неодобрением смотрели на молодое поколение. Моментально в салон народу набилось, как селедки в бочку. Едва смогли закрыть двери, поехали, оставив "за бортом" человек восемь-десять.

Упреки в адрес водителя и кондуктора раздались незамедлительно. Мол, специально поездку задерживаете, толпу создаете, чтобы больше денег собрать. Кондуктор спокойно объяснила, что расписание составлено и утверждено департаментом городского транспорта, нарушать его нельзя. Другое дело, что пассажиропоток на городских маршрутах не изучался пять - семь лет. Найдя среди стоявших пассажиров самую пожилую, предложила: "Садитесь, мамаша, на мое место". И начала пробираться между плотно стоящими пассажирами по салону, собирать мелочь, раздавать билеты.

Прошла один ряд сидений, другой, третий. Вдруг - стоп! Кто-то захотел проехать безбилетником. Молодой парень крутит в руках красной "корочкой" Управления внутренних дел, твердо стоит на своем: "Не буду платить, меня вы обязаны везти бесплатно". Света - владелец автобуса, показывает на вывешенный на видном месте документ, читает вслух: "Департамент городского транспорта предоставляет право бесплатного проезда без компенсации выпадающих расходов из местного бюджета следующим категориям пассажиров: инвалидам и участникам Великой отечественной войны, реабилитированным жертвам политических репрессий, детям до семи лет". Как видим, работников милиции в этом списке нет. Однако высадить безбилетника нет никакой возможности.

На остановке Урицкого в автобус путем невероятных усилий буквально втерлись еще трое. Едем дальше, но даже при таком скоплении народа - между милиционером и другими пассажирами появилась дистанция отчуждения. Света рассказывает: "В другое время автобус бы просто встал, пока сами пассажиры не вытолкали бы безбилетника или к его позору пустили шапку по кругу. Бывает, что курсантов школы милиции человек по двадцать одновременно едут. Еще столько же будущих милиционеров в Зеленом Бору сядут. Полный автобус "бедных" льготников набьется. Только не очень похожи они на малоимущих. Бесплатно мы возим только тех работников милиции, при исполнении которые ловят карманников. И разумеется, всегда им помогаем".

Миновали мост, окунувшись в слабоосвещенные улочки Левого берега. На первой после моста остановке вышли всего трое, столько же зашли. И среди них старушка преклонных лет. Усевшись на предложенное место, без видимых причин бабулька начала ворчать. Ей одинаково не нравилось, как едет автобус, какие в магазине цены и какая за окном погода. С одинаковым воодушевлением она ругала Олега Нилова, Владимира Путина и своих соседей по дому. Кондуктор Вика, чувствуя, как недобрые речи раздражают остальных пассажиров, вслух предположила: "Вам, бабушка, дома поговорить, наверное, не с кем?" Та от оказанного внимания просияла. Действительно, живет бабулька одна. Дети приезжают редко, в гости зовут еще реже. Чтобы отвести душу, два раза в неделю она бывает у подруги. Вот и сейчас от нее возвращается. Подозреваю, специально выбирает для поездки время, когда в автобусе народу битком: есть с кем общаться.

Проехали четвертый лесозавод, Бакарицу. В салоне по-прежнему тесно. Толпа начала заметно прореживаться лишь ближе к Затону. В этих краях желающих прокатиться в сторону противоположную от города гораздо меньше. Вопреки опасениям, "нижняя" дорога на Исакогорку неплохо очищена. Света подтвердила: "Водители не жалуются, проезжая часть содержится в хорошем состоянии. Исключения, естественно, бывают. Но, так называемые "карманы", площадки возле автобусных остановок убираются реже: "Останавливаемся, высаживаем людей прямо на дороге. Это опасно, особенно в темное время". Но это не самое страшное. Здесь, на городской окраине автотранспорт преследует другая беда: по машинам, как по движущейся цели, открывают "огонь" снежками, ледышками, камнями из придорожной темноты великовозрастные лоботрясы. Каково пассажирам под таким обстрелом, представить не трудно.

Хозяйка автобуса вспомнила случай, когда разбитым стеклом был травмирован мужчина. По сравнению с утраченным здоровьем расходы на ремонт, конечно, ни в какое сравнение не идут. Но порванные сиденья, клочья разрезанной обшивки, гвоздем написанные "автографы" напоминают о варварском отношении соотечественников к чужому имуществу слишком часто.

Вопрос о том, стоит ли возиться с таким хлопотным делом, как перевозка пассажиров на маршруте общего пользования, возник сам собой. И я не очень рассчитывал на откровенность. Но ошибался: хозяйка автобуса разговорилась.

- Все мы помним, как совсем недавно работал городской транспорт. Стоишь, бывало, на остановке полчаса и больше. Подойдет автобус, обшарпанный и грязный. Народу в нем полно. Тронется и плетется по улице как черепаха. Летом в них душно, зимой холодно, в дождь вода льет за шиворот ручьем. Чуть неполадка - людей долой, сам в парк. Платят за проезд единицы, на которых остальные показывают пальцем: удостоверений фальшивых, проездных поддельных развелось куча, даже талончики и те по три раза используют. А автотранспортное начальство каждый день жалуется - денег нет ни на ремонт, ни на зарплату. Надоело смотреть на это безобразие.

Чтобы самим работать на маршруте, пришлось пройти многие инстанции от лицензионного отдела и департамента транспорта мэрии до налоговой инспекции и ГИБДД. Выдержали конкурс, предложив для пассажиров условия лучше, чем другие претенденты. Испытали все трудности, оставшиеся от муниципального транспорта - хамство и откровенные угрозы пьяных пассажиров, попытки уклониться от оплаты. С первыми водителями и кондукторами тоже были проблемы - недобросовестность, недисциплинированность. Иногда думаю, если бы начинать снова, мы с мужем вряд ли взялись за него. Но "взялся за гуж - не говори, что не дюж". Уже три года этот гуж тянем.

Ближе к Исакогорке автобус заметно пустеет. На Лесную речку едут всего трое. На конечной остановке автобус делает разворот и останавливается. Рейс занял ровно один час. Стоянка - пять минут. Алексей вышел размять ноги. Почти на ходу он рассказывает, что рабочий день начался в семь утра и закончится только в одиннадцать вечера. Но ему не привыкать - водительский стаж больше двадцати лет. Ушел с государственного предприятия по той же причине, как и многие шофера: машины старые, запчастей нет, а, не выходя на линию, много не заработаешь. У Светы работает два года - и график работы и зарплата его устраивают. Вика, пользуясь коротким перерывом, подмела салон. Затем присоединилась к разговору. Она на этом автобусе "катается" около года. Другие хозяева, принимая на работу, ставили условия, чтобы детей не было. У Светы наоборот: дети, семья - гарантия серьезного отношения к своим обязанностям. И потому, что они на этой машине собираются трудиться и дальше, они сами приводят ее в порядок, делают мелкий ремонт.

- "Где-нибудь в других местах слышали, чтобы без свякого распоряжения перед холодами водители и кондукторы утепляли свои автобусы? А мы сделали. Пассажирам лучше и нам хорошо. Нигде на муниципальном транспорте нет такого, чтобы с вечера готовить сменщику машину для завтрашних поездок. У нас это принято за правило; зато утром нет хлопот - сел и поехал. Нигде в государственных конторах начальник не будет лезть под машину наравне со слесарями. Наш же не считает это зазорным. Зато автобус всегда в порядке.

Пятиминутка пролетает как миг. Автобус трогается, подъезжает к остановке. В обратный путь пассажиров гораздо меньше: молодые мамаши везут своих малышек из детского сада, еще двое припозднившихся на работе возвращаются домой. На станции Исакогорка в салон шумно ввалились слегка подвыпившие добродушные мужики, осыпали комплиментами кондуктора. Уселись и потому, с каким азартом завели разговор о трамблерах и карбюраторах, все поняли - шофера празднуют день получки. Ни толкотни, ни ругани. Опять проехали Затон, Бакарицу, мост через Двину - те же двадцать километров. Времени прошло столько же - один час. Но показалось, что морской вокзал появился в окне неожиданно. Путь назад всегда быстрее.

Владимир СОКОЛОВ.