Пресса Архангельской области
Птица счастья
Птица счастья



Версия для распечатки  
  

Двина
1 августа 2005 (3)
Инф.

...Именем соловецкого инока

Православие в жизни и творчестве Виталия Маслова [an error occurred while processing this directive]

Современному человеку, особенно работающему в сфере творческой, в искусстве, непросто осо-знать свою греховность. Ещё труднее, отринув гордыню, прийти в храм, смиренно умоляя Бога о спасении. Куда проще (этому способствует весь нынешний обезбоженный, обезображенный мир) тешить тщеславие иллюзией собственной значимости, "бессмертия" художника в его произведениях. Немногие, перешагнув через соблазны, поднимаются выше - к Православию, к Богу. Виталий Маслов из числа этих немногих. [an error occurred while processing this directive]

Но, может быть, главным подвигом, главным деянием было то, что он сумел стать, сумел остаться по-настоящему верующим, православным не только по рождению, но и по образу жизни. Искренняя, живая вера стала итогом напряжённейшего, многолетнего духовного поиска. Маслов сумел всем существом русского писателя, русского человека почувствовать, понять, что именно Православие - основа великой русской культуры (и литературы особенно), что неверующий отрезает себя от духовных корней народа и, соответственно, ничего не способен сделать для возрождения России. [an error occurred while processing this directive]

Мама осталась у бабушки Агриппины - одна из пяти сирот, старшему - 8 лет. Стали жить в людях и на людях. Одна - домашничать, другие - к Афанасии Степановне, соседке бездетной, - спать, боялась Афанасия Степановна одна спать, когда Елисея, мужа её, дома не стало... А Поля, Пелагея Никифоровна (сестра матери Виталия Семёновича. - Д. Е.), была взята в Кельи - совсем маленькой там жила. А Кельи Сёмжинские - от Ущельского монастыря. А Ущельский монастырь содержался иждивением отца Иоанна. То есть, вот так конкретно помогал он моей матери выжить и вырасти... Неисповедимы пути..." [an error occurred while processing this directive]

- Судно у нас такое было - "Виталий", плавал на нём. Потом я выяснил: судно было названо в честь соловецкого инока" (1, с. 41). [an error occurred while processing this directive]

Конечно, не одни успехи и удачи встречались на этом пути, были и ошибки, и разочарования. И хотя литературный авторитет Маслова бесспорен, художественная ценность его произведений вне сомнения, - не стоит забывать, что созданы они человеком, ещё только идущим к вере, ищущим её. Следовательно, будет уместно, нисколько не умаляя достоинств, указать на некоторые недостатки, связанные с освещением в творчестве писателя духовных проблем, а также вопросов, касающихся веры и Церкви. [an error occurred while processing this directive]

Эта боль и помогала ему, и мешала. Помогала, вдохновляя на создание замечательных рассказов, повестей, романов, мешала, заслоняя, делая подчас несущественным всё остальное - целый огромный мир. [an error occurred while processing this directive]

Так вот и не станет скоро Сёмжи... [an error occurred while processing this directive]

Завтра окна накрест заколотят. [an error occurred while processing this directive]

Погорюет над обрывом сирым, [an error occurred while processing this directive]

Только долго будут падать в море [an error occurred while processing this directive]

Срубов лиственничные остатки. [an error occurred while processing this directive]

Ссыплются в бушующие волны, [an error occurred while processing this directive]

Поразительно, что написаны эти пронзительные строки человеком, больше других сделавшим для спасения деревни, умевшим заражать односельчан своей энергией и уверенностью в конечном успехе. Но уверенность - ещё не вера. [an error occurred while processing this directive]

Если таковы старики, что говорить о молодёжи. Сын Паисия Осип - Оська, один из отрицательных персонажей повести, - эгоист, обиженный на весь свет. И всё ему кажется, что он чего-то недополучил в этой жизни, чего-то оказался лишён. Вину за это Оська сваливает на отца. Ни в коем случае не оправдывая поступков сына, замечу: так мечется по жизни в безуспешных поисках если не счастья, то хотя бы какого-то успокоения, душа, лишённая веры. Душа-то ведь по природе христианка. [an error occurred while processing this directive]

- Мы ещё посмотрим кто кого! [an error occurred while processing this directive]

И частушка, которую пела дочь героя, выколупывая глаза у Спаса, наконец-то может быть не только не добром помянута, но и целиком напечатана: [an error occurred while processing this directive]

Мы без Бога проживём, [an error occurred while processing this directive]

Мы за Сталиным пойдём. [an error occurred while processing this directive]

"Великая темень" - это он о времени собственного детства... [an error occurred while processing this directive]

Прозрение было медленным, постепенным. То, что трагедия деревни - в первую очередь трагедия утерянной веры, поначалу воспринималось не разумом, а чутьём, воплощаясь, зачастую невольно, вопреки первоначальному творческому замыслу, на уровне правды характера, правды жизни. [an error occurred while processing this directive]

Замечая разрушение близкого ему деревенского уклада жизни, "брошенность, тоску и запустенье", писатель анализирует причины сложившейся ситуации, мучительно ищет выход. Обобщая всё написанное Масловым, можно заключить, что первопричиной зла он считает отсутствие в людях любви к родине, исторической памяти, отрыв от корней, а выход видит в возрождении исконных основ русской жизни на основании тщательного изучения и творческого осмысления опыта прошлого. Это не только его идея: к памяти, к родолюбию как к спасительной соломинке взывают многие писатели-деревенщики. У Маслова ярче всего высказано это в повести "Проклятой памяти" главным инженером колхоза Николаем Гигантьевичем, дочь которого, Галя, тяжело психически больна. Почему? Причина указана - родители состоят между собой в близком кровном родстве. Вступая в брак, они этого не знали, а знать, помнить своих предков обязаны, утверждает автор. В итоге, беспамятство родителей оборачивается беспамятством детей: "Чем больше он говорил ей, чем больше наблюдал... тем более казалось ему, что главная беда несчастной дочери - полное отсутствие памяти... Как это оказывается страшно - отсутствие памяти... Мы, становясь отцом и матерью, забыли то, что должны были знать и из поколения в поколение помнить. И природа наказала нас за это... лишила Галю памяти! Отказываясь от памяти, мы лишаем памяти детей" (6, с. 199-200). Как часто у Маслова, это размышление многослойно. Вроде бы о болезни речь, а вдуматься - не только... [an error occurred while processing this directive]

АБЛЮДАЯ за постепенным угасанием северной русской деревни, Маслов не просто взывал к памяти, но прежде всего искал среди своих земляков тип человека, который мог бы эту память сохранить и передать следующим поколениям. Не пассивного созерцателя упадка и разрухи, а деятельного борца за сохранение и возрождение родного края. Таков главный, кочующий из произведения в произведение герой масловской прозы - Митька Футшток. [an error occurred while processing this directive]

Маслов в романе "Круговая порука" и повести "Проклятой памяти" очень резко заостряет во-прос: прав - не прав, виноват - не виноват Митька? И - оправдывает своего героя. [an error occurred while processing this directive]

Итак, автор "подарил" герою многие свои черты, а значит, поставив Футштока в пограничную, по сути дела, ситуацию, Маслов не только его, но и себя в первую очередь спрашивает: прав - не прав? И, оправдывая Митьку, заходит в нравственный тупик. [an error occurred while processing this directive]

Вот в повести "Проклятой памяти" Герман Косой, один из тех, для кого Футшток был идеалом человека, размышляет: "Митька! Заронивший когда-то в зелёную податливую душу Германа страшное, жёсткое семя всеохватной ответственности за всё!" (6, с. 167). Ответственность за всё - вроде бы хорошо это, близко подлинно христианскому чувству. Но вновь, в который уже раз, приходится повторить - нет веры. А без чётких духовных ориентиров, без навыка различения добра и зла с пути сбиться легко... Трагизм ситуации в том, что Футшток - человек настоящий, глубокий, искренний, ищущий. Совесть у него есть, вот в чём дело, в отличие от, скажем, карьериста Ажгибкова, кочующего, как и Митька, из одного произведения Маслова в другое. Но одной только совести, не поверенной высшей правдой, человеку недостаточно. Более того, по мысли Достоевского, "совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного". Так отчасти и происходит. Митька, убивший Типу, бывшего шестьденьговца, уехавшего когда-то в город, ощущает себя после этого в нравственном отношении вполне неплохо: "Митька чувствовал себя хорошо... Думая о справедливости предстоящего наказания, он тем не менее ни на йоту не чувствовал угрызений совести. Отчаяние оттого, что убил человека, порой заставляло вздрогнуть и сжаться, но сознание выполненного долга давало ему естественное спокойствие и уверенность, что как бы то ни было, но в общем-то всё идёт правильно. Чуть ли не так и должно идти..." (5, с. 262). [an error occurred while processing this directive]

"У Меня отмщение и воздаяние", - говорит Господь (Втор. 32, 35; см. также Рим. 12, 19). Убийство - смертный грех, нарушение шестой заповеди. Со временем Футшток вроде бы раскаивается: "Чем дальше шло время, тем хуже. Убедился: разве такие - настоящие браконьеры... Да и можно ли так: за рыбью голову - человечью?.." (6, с. 12). Но тем не менее по-прежнему оправдывает себя: "Нет! Стоп! Не за рыбью! Нет! А чтобы у Шестьденьговой Щельи, как у Крутой Дресвы, голову не свернули!.." (6, с. 12). Однако деревне убийством он не помог, а вот вред нанёс ощутимый: незаконный лов сёмги со смертью одного из браконьеров не прекратился, а убив бывшего шестьденьговца, Футшток причинил неизбывное горе его матери - старухе Фокисьне и сам оказался выключенным из деревенской жизни на долгие годы тюремного заключения. А ведь в колхозе шестьденьговском - каждый человек на счету... [an error occurred while processing this directive]

О том, что утрачены они не сегодня и не вчера, свидетельствует показанное Масловым тайное общество стариков-поморов, куда они после всего случившегося принимают Митьку, тем самым хотя бы отчасти признав его правоту. Это строго засекреченный союз старых моряков, своего рода совет старцев, негласно определяющий пути развития родной деревни. Показательно первое впечатление Футштока от приглашения на тайное собрание: "Усмехнулся: секта?" (5, с. 12). В строгом смысле слова Митька не прав, ибо секта - понятие религиозное. Но сектантством здесь на самом деле попахивает. Вот только верят собравшиеся не в бога, а в морское братство, объединяющее всех поморов, подтверждением чему служит и их заветное, тайное слово: "Да отвратит судьба свой лик суровый от тех, кто в море водит корабли" (5, с. 267). Фактически, религия этих людей - любовь к родине. Патриотизм здесь ставится на место Бога. Вспомним, в начале этой статьи мы говорили о том, что патриотическое чувство может привести человека к Богу. Здесь - пример обратный: [an error occurred while processing this directive]

Секретность происходящего собравшиеся подкрепляют воспоминанием старинного - то ли заклинания, то ли заговора: "Ежели услышит этот завет старуха ле, молодуха ле, слово наше оборотнем полетит, а благословенье наше проклятьем падёт" (5, с. 268). Явные отголоски язычества. [an error occurred while processing this directive]

Соблазну оказываются подвержены многие, независимо от вероисповедания: "И ведь как ни воевали между собой староверы и православные, а в боковуху вместях собрались да окошко в мир занавесили, - долой распря!" (5, с. 271). Ещё раз повторю: грех этих людей не в том, что собрались они потихоньку о деревне своей подумать, потолковать, а в том, что в думах этих Бог занимает подчинённое не только по отношению к родине, но даже к морю место. Вот говорит один из собравшихся - старик Анисим: "Господа Бога матюком покрывали, был случай - окошко иконой соседу вышиб. Я! А о море... О море, парень, лучше молчать, чем сказать неумно..." (5, с. 270). [an error occurred while processing this directive]

Подводя итог всему сказанному о Митьке Футштоке, замечу, что вполне возможно, прослеживая сложную и яркую судьбу своего героя, сострадая, сопереживая ему, Маслов пытался таким образом и в самом себе изжить противоречия, над которыми бьётся Футшток: "Можно ли... за рыбью голову - человечью?" Можно ли? Даже если, по мысли Германа Косого, идёт "гражданская война", даже если "за родину - нет пощады!" (5, с. 221, 225). На уровне рассудка, разума эти противоречия неразрешимы. Веры же в те годы, когда создавались произведения о Митьке Футштоке, писатель ещё не обрёл. Иначе бы несомненно осознал правоту Достоевского, утвердившего на века вперёд: "Правда - выше России". Правда здесь - Истина Христова. [an error occurred while processing this directive]

"Пали препоны, скрывавшие остатки того, что было великой Русской Православной церковью. И души наши, почти столетие отвергнутые и от веры своей, и от святоотеческих заветов, снова обратили свой взор, необязательно пока духовный, к этим остаткам. И мы, кажется, осознали, что дальнейшая судьба России и русского народа зависит не столько от того, чем закончится игрушечное сражение между Горбачёвым и Ельциным, вытянутыми в своё время из одного поганого партийного ведра, и не от того, какие программы будут приняты новыми бесчисленными "независимыми" партиями, чем завершится болтовня в выборных безответственных говорильнях, сколько от положения и состояния Русской Православной церкви: возродится ли? Как обустроится? Как духовно окормит чад своих и страну свою?" (1, с. 134). [an error occurred while processing this directive]

Об изменениях, происшедших в мировоззрении писателя, свидетельствует и то, что он, когда-то не разрешавший жене крестить детей ("пусть, мол, когда вырастут, сами выберут себе веру") теперь относится к таинству Крещения совершенно по- иному: "Спрашивают студенты: допустимо ли, не зная даже самых первых молитв, самых основ веры своих предков, принимать крещение? Чтобы считать себя православным не только по семейной традиции. [an error occurred while processing this directive]

И "загадка" русской души тоже теперь решается Масловым с православных позиций: "Как постичь эту, проклинаемую и превозносимую, непостижимую русскую душу? А она и вправду непостижима, в первую очередь - потому что православная... И недруги наши наконец уяснили, поняли: Россию, не загнав её в определённые рамки, не измерив, не одолеть, и подогнать её под свой аршин - одна из главных задач" (1, с. 152). [an error occurred while processing this directive]

В этом произведении много замечательных, исповедальных (недаром подзаголовок автором дан - "проповеди и исповеди") мест. Очевидно, что Маслов поднимается на новый, недоступный ему ранее духовный уровень осмысления событий. [an error occurred while processing this directive]

Там, где образцы и ценности - иные, наши писатели, даже самые лучшие, не могут быть полностью поняты. [an error occurred while processing this directive]

ОГДА я познакомился с Масловым, больших вещей он уже не писал. Доделывал и переделывал написанное ранее, секретарствовал в Союзе писателей, порой публиковал в газетах публицистические статьи - словом, вёл общественную работу. В этом его сознательном уходе от писательской деятельности (а это был именно сознательный уход) многие склонны видеть "знамение времени": мол, всё перевернулось вверх дном, надо спасать страну, а потому и приходится заниматься менее творческими, но более насущными делами. Думаю, однако, дело не только и даже не столько в этом. Маслов как писатель всегда был ориентирован на злобу дня, на конкретные проблемы, решению которых и пытался помочь, используя силу своего художественного дара. "Не дума о литературе заставляла меня садиться за письменный стол, - определил он причину, побуждавшую его браться за перо, - но всегда что-то надо было защитить, о чём-то круто вопрос поставить, с кем-то шпаги скрестить, и это выливалось в романы ли, в очерки ли..." (1, с. 54-55). И вот, с распадом страны, наступлением экономического хаоса, утратой значительной частью общества духовно-нравственных ориентиров, все его усилия пропали даром, не принеся никаких плодов. Как он ни старался, Футштоки, по крайней мере внешне, оказались в проигрыше, а власть захватили Ажгибковы и компания. Мне кажется, в этот момент Маслов внутренне ощутил бессилие искусства что-либо изменить в реальной жизни и, ощутив, продолжил проповедь другими средствами. Проповедь патриотическую, но с течением времени всё более перераставшую в христианскую. [an error occurred while processing this directive]

Воцерковление Маслова совершалось не сразу, постепенно. Большое влияние оказали на писателя труды митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычёва), а также книга архиепископа (впоследствии Патриарха) Сергия (Старгородского) "Православное учение о спасении". Немало способствовало воцерковлению и непосредственное общение со служителями Церкви. До образования на территории Мурманской области самодеятельной епархии из иерархов Русской Православной церкви более других был ему близок митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим. Впервые они встретились в Софии в 1990 году. Маслов любил вспоминать об этом: [an error occurred while processing this directive]

И в последний раз довелось им свидеться тоже там, на Балканах, у братушек наших. В храме-памятнике на героической Шипке панихиду по воинам, на поле брани за освобождение Болгарии от турецкого ига живот положившим, служили сразу три (!) митрополита: Великотырновский - Григорий, Старозагорский - Панкратий и - владыка Питирим. Событие это незабываемое стало духовной кульминацией Славянского хода. [an error occurred while processing this directive]

Вспоминаю такой случай. Однажды весной Маслову по какому-то, особой важности, делу необходимо было срочно увидеться с архиереем. Позвонил по телефону - никто не отвечает. Оделся и пошёл пешком. До Свято-Никольского собора, при котором в отдельном здании размещается епархиальное управление - около километра по сплошь залитой водой - распутица - дороге. Пришёл с мокрыми ногами, толкнулся в одну дверь, в другую. В канцелярии сказали - нет владыки, может, подъедет позже. Остался ждать, несколько часов простоял на улице, на пронизывающем ветру, простыл. Владыка так и не приехал. Делать нечего - отправился домой, но на следующее утро ни свет ни заря - дело ведь стоит - опять туда же. И снова опоздал, на пять минут разминулись, уехал архиерей в отдалённый приход. Другой бы руки опустил, а он: "Вот это работает владыка, дай Бог ему здоровья, - ни минуты свободной. Есть у кого нам, грешным, поучиться". И не только обиды нет - восхищение неподдельное в голосе. [an error occurred while processing this directive]

Не поехал, годы не те. Но на ближайшем праздничном шествии в День славянской письменности появился, с его подачи в руках у школьников транспарант, на котором - "Косово - душа Сербии. Не продать душу". А скинуть ему с плеч лет 10-20, уверен - стало бы в каком-нибудь бедствующем сербском монастыре неподалёку от границы с Албанией одним православным трудником больше. [an error occurred while processing this directive]

"Дорогие братья, выразите искреннее сожаление родным Виталия Маслова от лица всех людей в Сербии, имевших счастье знать покойного - нашего великого брата, равного святому Николаю Романову, Ивану Степановичу Ястребову "графу Враньскому" и многим другим подвижникам, которых дал русский народ своему брату - сербскому народу. [an error occurred while processing this directive]

Дорогие братья, единственные наши братья по крови и вере, хочу, чтобы вы знали завет, оставленный нам отцами наших отцов: Свобода и Солнце для нас всегда приходят с востока. Дорогой нам усопший хорошо это понимал. [an error occurred while processing this directive]

И в конце - приписка: [an error occurred while processing this directive]

Вот какие семена сеял Маслов в душах человеческих, вот о каком будущем России и других славянских государств мечтал, вот ради чего работал. [an error occurred while processing this directive]

Молитвенный настрой писателя в последние годы жизни очевиден всякому, кто соприкасался с Масловым более или менее близко. Он был прихожанином Свято- Пантелеимоновского храма, а на Рождество и Пасху посещал Свято-Никольский кафедральный собор. Регулярно исповедовался и приобщался Святых Христовых Таин. Всеми силами радел об укреплении Православия на мурманской земле, и каждый раз, когда мир пытался опорочить Церковь Христову и её иерархов (а такое случалось неоднократно), Маслов одним из первых поднимал голос в защиту истинной веры. [an error occurred while processing this directive]

АВНО заметил - умирают люди так же, как живут. Маслов - боец по натуре, словно сражался за каждую секунду своего земного бытия: слишком многое осталось недоделанным, недорешённым. Больше недели находился Виталий Семёнович в бессознательном состоянии. Этот мир с трудом отпускал его. По словам лечащих врачей, на какие-то мгновения приходя в себя, он начинал метаться, порывался встать, силился что-то произнести. Что-то недосказанное... [an error occurred while processing this directive]

В первых числах августа 2001 года, когда Маслов с женой и внуком отдыхал в Сёмже, его дочери, оставшейся в Мурманске, приснился сон: она в Сёмже, на кладбище деревенском, стоит у могилы отца Виталия Семёновича - своего деда Семёна Виссарионовича и гладит рукой намогильный крест. Неожиданно откуда-то сзади раздаётся мужской голос: "Готовься к смерти отца". Проснувшись, она сразу позвонила в Сёмжу. Там всё было в полном порядке. До кончины писателя оставалось четыре месяца. [an error occurred while processing this directive]

Умер Маслов как истинный христианин, перед смертью его соборовали. Отпевали писателя - на его родине, в Сёмже. Поразило меня, что во время отпевания земляки Маслова - те немногие, что сумели добраться из Мезени по заснеженному тундровому бездорожью в нежилую зимой деревню - плакали почти все. Крепкие северные мужики - не родственники, не ровесники, молодые - рыдали у открытого гроба в голос, закрывая лица шапками, утирая слёзы руками. Что-то он для них значил и что он значит для нас: как писатель, как человек? Размышляя об этом, пристально всматриваюсь в его жизнь, и вся она представляется мне теперь единым, мощным порывом к вере. И не в книгах написанных, не в общественной деятельности, а именно в осуществлении этого внутреннего, высокого стремления вижу я главный итог его земного существования... [an error occurred while processing this directive]

"Бури жизни миновали, страдания земные окончены, бессильны враги с их злобою, но сильна любовь, избавляющая от вечного мрака и спасающая всех..." (Акафист за единоумершего). [an error occurred while processing this directive]

г. Мурманск [an error occurred while processing this directive]

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ [an error occurred while processing this directive]

2. Виталий Маслов "Ещё живые...". Повести, рассказы, очерки. Москва: Советский писатель, 1988. [an error occurred while processing this directive]

4. Виталий Маслов "Внутренний рынок". Москва: Советский писатель, 1991. [an error occurred while processing this directive]

6. Виталий Маслов "Проклятой памяти". Мурманское книжное издательство, 1991. [an error occurred while processing this directive]