Графоман
15 ноября 2006 (26)
Инф.

Литобъединения

Возвращение

Я из странствий вновь к тебе вернулся,
Ты не бойся моего рванья,
Не смотри, что я слегка согнулся,
Не зови на тризну воронья.
Труден путь к тебе был. И не скрою,
Что душой порою я сдавал.
Но все время жил одной мечтою:
Вновь увидеть старенький вокзал,
Вновь умыться тополиным пухом,
Луг увидеть, залитый водой:
Я навек пропитан твоим духом,
Город детства, Вельск любимый мой!
***
Хрустящий снег под сапогами,
Кристально воздух свеж и чист,
И ночь качает фонарями,
И мерзнет не слетевший лист
***



Ты видел августовский звездопад?
Когда, срываясь друг за другом,
Тьму разрезая ярким плугом,
К нам звезды мертвые летят!
Прекрасен смерти их обряд!
Мы стали хуже зверей
Каждый вечер, почти в тот же час
Раздается звонок в квартиру.
Знаю я - это дети стучат,
Жизнь которых пустила по миру.
Знаю просьбу я их наперед:
"Дяденька, дайте покушать!"
Господи, сил мне прибавь,
Чтоб равнодушно слушать.
Чтобы не видеть их глаз
С застывшею в них тихой болью,
Чтобы на рваную душу
Слова их не сыпались солью.
Где и когда, почему
Стали хуже зверей,
Если я каждый вечер
Вижу голодных детей?!
Москва-Воркута
За окном вагона ночью
Бродит призрак лагерей.
А под плетями стальными
Стонут шпалы из костей.
Ночь прожектором пластая,
Мчится северный экспресс.
И шумит, сон отгоняя,
Жертв безвинных скорбный лес.
***




Я с себя оковы скину,
Деньги, женщин и вино.
И из дома тихо сгину,
За окном пока темно.
Захвачу рассвет в дороге,
Пыль с себя росой стряхну,
И на пенистом пороге
Не вина - воды глотну.
А когда осколок солнца
Мне затылок разобьет,
Пусть не кровь - душа больная
Из раны в травы перетечет.


Сон




На Советской улице 
        трактор канул в грязь.
Тракторист чумазый 
         матом кроет власть.
В чайной у базара 
         пиво продают,
Мужичку больному 
         водочки нальют.
У Привокзальной улицы 
         вопит на бойне скот,
Крысами-зверюгами 
         съеден чей-то кот.
Золотарь на бочке, 
         позабыв про стыд,
Дремлет, утомленный, 
         под цоканье копыт.
Плесо затопило 
         паводка водой,
Мужики на лодках 
         тащат лес домой.
Паздренец весенний 
         чью-то баню снес.
По базару бродит 
         одичалый пес.
Шантрапа Форштадта 
         на стройке бой ведет,
С синяком под глазом 
         раненый идет.
Девочки-мещаночки 
         в бантиках снуют,
Морожено в вафельных 
         стаканчиках жуют.
В бывшем Божьем Храме 
         пионеротряд
Смотрит раз десятый 
         "Красных дьяволят".
У магазин хлебного 
          запахов волна,
И слюну глотает 
          голодная шпана.
На стадионе местном - 
          футбольная игра,
Прут туда болельщики 
          с раннего утра.
"Божьи одуванчики" 
          коз своих пасут.
В бывший "Севдвинлаговский" 
          семужку везут.
За вокзалом стареньким 
          страшные места:
Там живут в бараках 
          бывшие зе-ка.
Малышня сбежалась 
          паровоз глядеть.
Дед соседский вывесил 
          просушиться сеть.
Над кладбищем витает 
          карканье ворон,
Церкви заменяя 
          колокольный звон.,


:::::::::::.




Нынче на Советской 
грязь асфальт укрыл.
Паздренец строптивый 
мусор перерыл.
Семга в эмиграции, 
на пиво дан запрет:
Зэк седой в квартире 
доживает век.
Хлеб печь разучились, 
коз поизвели.
Скамьи на стадионе 
мохом поросли.
Вагу умертвили 
сплавом по весне:
Сказки Вельска детского 
видятся во сне.



Умей любовью дорожить
Не клянись ты женщине, не надо!
Не говори "до гробовой доски",
Ей порой хватает только взгляда,
Чтобы правду отличить от лжи.
Не старайся быть, кем ты не можешь,
Если любит - все поймет сама.
Не спеши скорее к ней на ложе - 
Страсть слепа, а есть еще душа!
Не обидь ее ты словом грубым,
Научись ее ты болью жить,
Будь терпим к ее капризам милым,
И умей любовью дорожить!
***
- Вернись! - кричу я темноте, - 
Вернись, пока вокруг так звездно!
Но ветер шепчет осторожно:
- Увы, мой милый, слишком поздно:
***
 -Что снится мне всегда ночами?
 -Не знаю: - ты мне отвечаешь.
 -Какой страдаю болью я?
Ты вновь твердишь: - Не знаю я:
***
Ты обещала позвонить,
И этот день я ждал, как праздник.
Зачем же, милый мой проказник,
Меня терпению учить?



Пистолет



Ах ты, кличка боевая,
Неразлучная сестра!
В детстве назван Пистолетом,
А подходит к сорока:
Друг приехал как-то в гости:
_ Малолетов где живет?
Отвечают, мол, не знаем.
_ Пистолет? - А вон идет!
Вроде глупо, но приятно - 
Огнестрельный вроде я,
И держать себя на взводе - 
В этом есть моя судьба!



***



Который день идут дожди,
А за окном ведь вроде лето,
И я давно хочу пойти
Встречать с рекой свои рассветы.
Там, сидя с другом-костерком,
Я забываю о невзгодах,
И там не надо думать мне,
Как не разбиться на порогах.
Я сколько их уже прошел,
По жизненной реке сплавляясь,
Жестоко бит я был, притом
Сгибался, снова распрямляясь.
Но несмотря на боль от ран,
На одиночества удавку,
Я не пойду просить сейчас,
Чтоб жизнь отправила в отставку.
Ведь не дописаны стихи,
Их ждет в столе моя тетрадка,
И не отгадана еще
Моей судьбы игра-загадка.
Гимн одиночеству
В лабиринте жизненных путей,
В мире, мне чужом и незнакомом,
Кто-то, проводив своих друзей,
Топит боль в ночном стакане с ромом.
Кто ты, мой коллега по беде,
В армию вступивший одиноких?
Чем ты насолил своей судьбе,
Чтоб сгибаться от ветров жестоких?
Мы с тобой, как звезды в вышине,
Светим, но тепла отдать не можем.
Мы сгораем в дьявольском огне,
Рядом нет того, кто нам поможет.
А ведь где-то, в бытие другом,
Женщины в ночи, быть может, южной
Вдруг глотают очень жесткий ком
И мечтают быть кому-то нужной.
Где же вы, откликнитесь в ночи.
Мы готовы все отдать сейчас же,
Мы устали от глухой тоски,
Позовите, мы придем тотчас же!
Я видел блеск ресторанов
Я видел блеск ресторанов
И ярких женщин глаза,
Я не думал, что когда-то
Мне подругой станет беда.
Я по жизни шел улыбаясь,
Я с судьбою своею шутил,
До беспамятства напиваясь,
Сам не зная, душу губил.
На своих лишь учась ошибках,
Я об стенки лоб разбивал,
Я не мог в тихом омуте прятаться,
Приключений все время искал.
Выли женщины, что любили
Не телом, душою меня,
А теперь они в моем сердце
Словно искры угасшего дня.
Незаметно скользя по наклонной,
Я не видел у пропасти дна,
Никогда не думал, что жизнь
Как у всех, у меня одна.
Вместо ярких огней ресторана
Стал привычен 
мне темный подвал,
Я глушил в себе голос разум,
Что о жизни крушенье вещал.
Вместо женщин любимых - 
шлюхи,
Вместо водочки - клей БээФ,
Я того, кто меня одергивал,
Поднимал принародно на смех.
А скорость падения - все больше,
Просвистели ЛТП и тюрьма,
И все ближе конец этой муки - 
Стали видны контуры дна.
И тогда я, наверное, вспомнил,
Что есть у меня тормоза,
Что пора от кошмара проснуться
И открыть широко глаза.
Пробуждение было тяжелым,
Пустота окружала меня,
Только мать оставалась рядом,
Как ни странно, еще любя.
По осколочкам волю собрал я,
Душу, как мог, отогрев,
И рванулся назад, к вершине,
Не надеясь на свой успех.
Постепенно идя, шаг за шагом,
И сдирая ладони в кровь,
Поднимусь я туда, где стану
Для людей человеком вновь.



Послесловие


Что со мной происходит?! Куда девался тот "Пистолет", который еще, кажется, 
вчера радовался приходу каждого нового дня, находил что-то интересное для себя 
во всем? Что за пустота, безразличие ко всему забрались в мою душу и превратили 
ее в кусок холодного, не тающего ни от какой энергии льда? 



Душой овладевает почти страх, когда начинаешь думать о том, как прожить на те 
скудные доходы, которые приносит работа и нищенская пенсия. Может, именно 
последнее и убило все остальное, и плачевное материальное состояние и есть 
причина этой глухой, тупиковой депрессии. А может, это просто до конца убитая 
нервная система, измотанная и пришедшая в негодность к моим 57 годам? Или, 
может, я просто изжил себя, пройдя, как сказала одна из моих близких знакомых, 
десятки раз по одному и тому же замкнутому кругу? Пережив эти "десятки раз" во 
всех проявлениях, как в радостных, так и в горестно-печальных, а порой и 
трагичных, и душа моя, горя вместе с плотью, просто остыла, энергия ее иссякла, 
и, как тело начало стареть и дряхлеть, так и она покорно смирилась с наступающей 
старостью.


До вчерашнего вечера думал, что это и есть основные составляющие моего 
депрессивного состояния. Но оказывается, есть еще один действующий на данное 
состояние фактор. Вчера вечером по каналу "Культура" транслировалась встреча с 
известным режиссером Полаком, а в конце встречи, как обычно, были заданы 
вопросы. Так вот, на вопрос о его отношении к смерти прозвучал ответ, который 
давал объяснение и моему сегодняшнему состоянию. "Представьте себе, что вы 
бессмертны, - в таком ключе начал отвечать Полак. - А бессмертие - это 
бесконечное повторение одних и тех же жизненных ситуаций. А если вы состоялись 
(здесь я немножко перефразирую кинорежиссера) как личность во всем: в работе, в 
творчестве, в любви, - тогда приходит усталость. И тогда смерть - это уход с 
красивой усталостью в душе: все позади, все увидено, все сделано, претворено, 
чувство любви угасло".



Я долго осмысливал услышанное, оно не дало мне уснуть, и длинная октябрьская 
ночь, казалось, никогда не закончится. Утром появилось желание, призвав на 
помощь память, пройти снова весь свой прожитый путь, пройти по дороге, идущей 
назад, и понять, а все ли было на ней того, что впереди, на оставшемся жизненном 
отрезке уже точно не встретится снова, не повторится, и значит, я имею право 
сделать следующее неопровержимое заключение: все, что мне было предначертано 
свыше, все, чего я хотел сам, что позволяло мне мое социальное положение, 
наконец, все, чего я произвольно или путем благоприятных обстоятельств добился, 
исполнено и пришла усталость. А вместе с ней желание уйти из этого мира "красиво 
усталым", ибо усталый человек уже ничего путнего ни совершить, ни сделать не 
сможет. Но человеку не дано лишь по его желанию лечь и тихо перебраться в мир 
иной, а суицид не для таких натур, как моя, хотя такие попытки и были. Значит, 
надо просто жить, бесцельно перелистывая серые, однообразные дни? И вот, поняв 
невозможность такого бессмысленного бытия, я и решил, призвав на помощь память, 
пройти по дороге, ведущей обратно, в самое начало моей осознанной жизни, 
задавшись вопросом: а все ли на этом пути увидено, сделано, прочувствовано? Не 
пропущено ли что-то такое, что можно осуществить, познать на оставшемся отрезке 
времени. И я решил, сломав тиски лени, фиксировать все на бумаге, пробуя из 
отдельных кусочков создать целостное полотно моей хаотичной жизни. Первая 
попытка когда-то была уже сделана, она легла в раздел прозы в сборнике "Братан" 
под названием "Детство Пистолета". Решив одно, я столкнулся с другим: с чего и 
как начать? А пока решил написанное выше отдать на суд читателей с одной лишь 
целью - донести до людей, которых вижу каждый день, общаюсь с ними, то, что, 
несмотря ни на что, душа моя не до конца омертвела, мозги мои не покрылись 
коркой, не пропускающей ничего, что является для них пищей для переваривания, и, 
что несмотря на удавку однообразности, я все-таки радуюсь, что живу.