Каргополье
6 мая 2006 (34)
Ирина РЫКОВА

Военные были

Выручали рогатые лошадки

Александре Осиповне Кузнецовой скоро минет восемьдесят один год. Жизнь она прожила большую и наполненную, но, пожалуй, самые яркие впечатления у нее остались о военных годах. В сорок первом ей исполнилось всего шестнадцать. Вот ее небольшой рассказ о том, как жили колхозники военных лет. Мы постарались по возможности передать самобытность ее воспоминаний о жизни колхозной деревни Марковской той поры.

- Мужиков всех до единого угонили на войну. Не сорок ли пять их было из нашей деревни убито. Деревня наша была большая. Колхоз зажиточный. Держали коров голов семьдесят, телята, овцы были, лошадей так голов тридцать. И на все это хозяйство остались одни бабенки с робятами. Работать пришлось и подросткам с восьми-девяти годов. Вот только как начнется лето, робят сразу посылают убирать покосы. Потом заставят боронить, потом лен полоть, и так все летушко до глубокой осени. А старики заготовляли жердье, колье, хвою на корм коровам. Работы всем хватало.

В войну сначала на лошадях ездили, а потом они заболели, и на лошадок наложили карантин. Пришлось запрягать коров, их так и звали рогатые лошади. Маятно это было, но чего поделаешь. Опять же хомут через рога не напялишь, так коров в ярмо запрягали. Привяжут постромки к телеге, и готова повозка.

Хорошо помню, как я на корове в Троицу ездила. Бригадир говорит: "Шурка, поезжай, надо горючее привезти: бочку солярки и флягу масла". Ну, я села да поехала. А паром через Онегу тогда был маленькой. Чтобы корова не бежала под гору-то, клали жердину в колеса. С грехом пополам свела я коровенку с горы, на той стороне в гору поднялись благополучно. А день выдался жаркий, оводов припало - пропасть. Корова, от них спасаясь, заперла меня в кусты. Ни туда, ни сюда. Я ревлю, не знаю, как выехать. Кое-как захватила за недоуздок, довела ее до дороги. Еду. Как сейчас помню, по левую руку стоит поле овсяное на бабках. Четыре снопа, а наверху, как шляпа, еще один. Я, грешным делом, кинула эту бабку в телегу. До-ехала до Троицы. Переночевала, горючее получила, да и обратно. Коровенка моя за ночь бабку, все пять снопов, слопала, так мы и доехали. Почти сутки ездили. Тринадцать километров туда да столько же обратно. Корова, чего с нее возьмешь. Только эти рогатые лошадки нас в войну крепко выручали.

И молоко на них возили, ездили и по другой колхозной надобности.

Потрудиться в войну, да и после, довелось не только скотине, всем нам, кто в колхозах жил, досталось работы на полную катушку. Времени свободного совсем не было. Но мы ж молодые были, хотелось и повеселиться. В конторе парень, бывало, играл на балалайке, а мы под эту музыку и песен попоем, и попляшем. Хорошие, может, и не были, а молодые были. И ряжеными ходили зимой на вечеринку, а летом на мосту молодежь встречалась. А выходных и отпусков у нас всю войну не было. Да про это никто и не заикался. И голодно бывало, и холодно. Наелись за военные годы и соломы, и гнилой картошки, опилки даже в квашню замешивали. Такого хлеба с опилками съесть еще можно было. А вот опростаться никак. Дак у нас в деревне две женки от этого померли.

Трудностей не боялись. Народ был активный, трудолюбивый, все старались сделать все возможное для фронта и для победы. Лодырей да тунеядцев у нас не было. Вера была, потому, наверное, мы в той войне и выстояли.

Записала Ирина РЫКОВА.