Трудовая Коряжма
28 ноября 2002 (133)
Наталья ЖИХАРЕВА.

Милицию "развели" на бомжей

В понедельник вечером в городском отделе внутренних дел прошел очередной развод на вечернее дежурство по городу. Правда, нынче обычное дежурство было совмещено с плановым рейдом. Зачином к спецмероприятию послужило обращение жильцов в ЖЭУ-2 и ЖЭУ-3 по поводу принятия мер по наведению порядка в подвальных помещениях благоустроенных домов. Возмущение коряжемцев возымело поддержку со стороны техников-смотрителей ЖЭУ, которые как никто знают состояние "своего" хозяйства и уже не в силах в одиночку бороться с разными нежелательными элементами в виде молодежных подвальных тусовок или бомжей. Существующая по этому поводу информация сотрудников ГОВД дополнила картину подвальных безобразий. Созвучие интересов жильцов, ЖЭУ и милиции вылилось в рейд по "очистке" городских подвалов от незаконных вторжений. В рейде приняли участие более тридцати сотрудников ГОВД. Разбившись на группы по три-четыре человека и получив на руки адреса "интересных" подвалов, сотрудники милиции пошли "прочесывать" город. Меня "прикрепили" к пятой группе, в которую были распределены инспектор ПДН Сергей Гогулин и сотрудник ГОВД Алексей Малых. Возглавил наш союз участковый инспектор Владимир Ерофеевский.

Темное дело

Во время "развода", когда участникам рейда конкретно объясняли цели и задачи, начальник отдела участковых уполномоченных милиции Коряжемского ГОВД Владимир Завадовский, поигрывая двумя фонариками, заявил, что эти фонари - весь световой арсенал на вечер. Работники ЖЭУ, не менее заинтересованные результатами рейда, должны были помочь милиции с освещением, но неизвестно почему не смогли прийти. На что Завадовский заявил: мол, в рейд мы все же пойдем и хоть на ощупь, но задачу выполним.

Примерно так, кстати, и получилось. Правда, в нашей группе на первых порах было аж два фонарика, но после второго же подвала один из них безнадежно потух. Большую часть пути по городским "катакомбам" мы передвигались на ощупь: командир освещал себе путь оставшимся светочем, а мы, как гуси, держась друг за друга, ковыляли за ним, дружно перелезая через препятствия и недобрым словом поминая дядечек и тетечек, которые почему-то предпочитают жить вдали от нормальных условий.

Только в путь

Если кто не был в подвалах домов новой планировки, не советую туда и вовсе ходить: можно сломать не только ноги, но и голову - столько там всего наворочено.

Ленина, 43а - дом, к которому пристроена стоматология. Этот подвал у милиции на особом учете. Раз в месяц его обитателей снимают с насиженных мест и выдворяют на улицу, предупредив, какие неприятные последствия им грозят при следующей встрече с участковым инспектором или участниками подобного рейда. Но в понедельник на подвальных дверях красовался увесистый замок. Проходим через двор к дому Ленина, 49. Такая же картина: на дверях - замки, на окнах - решетки.

Сколько же, интересно, в Коряжме лиц без определенного места жительства? Мои "соучастники" предположили: от трех десятков до сотни. "Точной цифры нет. Бомжей просто невозможно пересчитать, - рассуждает на предложенную тему Владимир Христофорович, - они постоянно мигрируют по городу. Сегодня его выгоним из одного лежбища, завтра он осядет в другом. Нередко бездомные умирают в подвалах, теплоузлах или канализационных колодцах. Бомжей в городе просто МНОГО. Их численность увеличивают спившиеся и опустившиеся люди, которые никому не нужны".

Дом 5а по улице Советской. "В этом подвале знатный "бомжатник", - вводит меня в курс дела Сергей Гогулин. - Кстати, присутствие "местных" жителей можно унюхать сразу". Дверь в подвал едва прикрыта. Входим внутрь. Едкий, тошнотворный запах нечистот и испражнений чуть не сбивает с ног. Нагнув голову, почти вслепую пробираемся вперед через арочные отверстия стен, систематически перелезая через десятки труб и без конца чертыхаясь. У меня в голове вертится одно: лишь бы здесь не было крыс и мышей, а то сорву всю "операцию" своим обмороком. "Да нет здесь никаких мышей, - успокаивает меня Алексей Малых, - они бы уже сдохли давно. Какая тварь в таких условиях выживет?" Идем дальше. Под ногами песок, под руками горячие трубы, впереди -темнота, на ногах - наверняка уже синяки.

"Ну, здравствуй, дедок, - ласково приветствует Сергей "хозяина" теплухи, - чей будешь-то?" Как он определил, что это мужчина - ума не приложу! У меня с собой фотоаппарат. Наугад нажимаю кнопку - после вспышки вообще ничего не видать... Наконец глаза свыкаются с темнотой. На трубах теплотрассы -тело, покрытое струпьями и расчесами укусов паразитов. От тела исходит непередаваемая вонь. Очнувшись от спячки, тело поднимает голову и слаженно так отвечает на привычные, как мне показалось, для него вопросы.

Петру Ивановичу (так он представился) 53 года. В 97-ом, отсидев положенный срок в "пятерке", вернулся в город, но домой его не пустили: "не нужен оказался". В подвал он перебрался жить недавно, когда стало холодать. До этого "жил" на дачах. В "теплухе" он теперь один. Его бывшего соседа недавно обнаружили мертвым в колодце.

Петра Ивановича трудно назвать бомжем: у него есть и дом, и прописка, но домашние от него давно отреклись. Старший сын Петра Ивановича живет благополучно, а младший недавно осужден за наркотики. Раньше Иван Петрович работал на комбинате, откуда и ушел на заслуженную пенсию. Пособие он пропивает за несколько дней, остальное время живет "...на что придется". Основной доход, кроме пенсии, разумеется, подвальному жильцу приносит сбор бутылок. Но бывают и "черные" дни, когда нутро мусорных контейнеров уже опорожнили другие сборщики. Городские "мусорки" для таких людей - Клондайк. Петр Иванович, например, питается исключительно отбросами, среди которых "...есть вполне съедобная пища: хлеб, очистки, капустные листы и проросшая картошка". Бывает, на помойке оказывается протухшее мясо или подпорченная рыба. И этим меню бомжи не брезгуют. Из-за помоев среди обитателей мусорных контейнеров нередко бывают разборки. Но чаще им достается от малолеток, которые предпочитают отрабатывать удары и приемы исключительно на "ничейном" живом теле.

Признаки жизни

Советская, 13а. В подвале явные признаки жизни: на параллельно идущих трубах пристроен истерзанный матрац. Напротив ложа, в проеме стены, - бутылки и предметы кухонной утвари в непотребном состоянии (вероятно, трофеи из мусорных баков). Но владельца апартаментов "дома" не оказалось - ушел на промысел.

Почти в каждом подвале чувствуется недавнее человеческое присутствие. Везде один и тот же антураж: обломки дивана, матрац на трубах или тюфяк, брошенный прямо на землю. "Вот с этого тюфячка я недавно парочку малолеток согнал, - откровенничает Сергей, - влюбленным всего по 13 лет...".

Советская, 15а. Идем в "гости" к госпоже П. В маршрут нашего рейда этот адрес не входит, но Сергей настаивает на посещении. Ему по роду своей службы - инспектора по делам несовершеннолетних - часто приходится бывать в обозначенной квартире, и каждый раз он не знает наверняка, что его ждет.

Двухкомнатная квартира улучшенной планировки. Входные двери не помнят замка. Гости в этом доме всегда долгожданны: они приносят выпить и закусить, а что еще одинокой женщине с двумя детьми для счастья надо? "В этой квартире откровенный притон, - сообщает мне инспектор, - молодежь тут развлекается, как хочет, - ограничений нет". Для "сурьезных" отношений есть две "голые" кровати и заплеванный пол. Иногда в одной комнате собирается более десятка молодых и страстных...

Запредельная зона

Еще один дом по улице Советской. Не "наш" район дозора, но все же... Снова пробираемся среди вороха вонючих предметов, тряпок, бутылок, огибаем кучки дерьма и пролезаем под трубами. Перед нами тело в горизонтальном положении и в нечеловеческом состоянии. Анатолию Леонидовичу, как и его предшественнику, всего 53 года. Но на вид... Документов нет: "...паспорт недавно сдал на обмен". Родом из поселка Ерцево. Отсидел, вышел, домой не поехал: стыдно перед людьми. Дома его, наверное, ждут две сестры.

"...Пусть думают, что умер, так лучше для всех". В подвалах живет года полтора, иногда меняет "адрес", правда, не по своей воле. Живет "хорошо, только часто молодежь обижает. Вот недавно так били, что все зубы сломали и ребра повредили". После погромов малолеток бомжи уходят в другие, менее опасные места. Но через некоторое время вновь возвращаются на "базу". У каждого "жилого" подвала есть свой "хозяин".

Место жительства - город

За время рейда мои "одногруппники" рассказывали много чего интересного о подвальной жизни города. Туда уходят те люди, которым дальше уже опускаться некуда. Их возраст - от 30 до 70 лет. Живут преимущественно в одиночку, так же и промышляют, настраивая против себя своих благополучных "соседей".

Часть из них стала бомжами исключительно по своей "простоте": продали квартиры или, купившись на выгоду, обменяли свою жилплощадь на меньшую. А в итоге оказались на улице... От некоторых - беспросветных пьяниц - отказались родные и близкие. Кого-то из стариков выгнали из семьи дети...

Согласитесь, вполне логично, признав факт другой - подвальной - жизни в городе, выйти на вопрос организации какого-нибудь временного пристанища для таких бродяг: ночлежка или приют, где они могли бы помыться, постираться, получить элементарную медицинскую и социальную помощь... Где хоть раз в неделю получили бы порцию жидкого, но горячего супа и чая. Быть может, тогда кто-то из них и захотел бы жить лучше, воспользовался бы подаренным шансом и вернулся бы со дна наверх. Как вы считаете? Недаром же говорится: духовность и культуру человеческого общества определяет отношение к больным, сирым и убогим.

Последствия

Итог рейда впечатляющий: в отделение милиции доставлено два бомжа и четверо подростков из подвала дома 31 а по улице Архангельской. Из подвала дома 34 по проспекту Ленина изгнана группа малолеток. Подростки, пойманные на месте развлечения, по требованию сотрудников милиции собственноручно разорили построенный ими уютный притончик.

За время рейда с целью профилактики обследовано 34 подвала.

Наталья ЖИХАРЕВА.