|
Трудовая Коряжма
10 декабря 2002 (138)
Алексей ТИТОВ
"Я ещё не художник, я только учусь..."
О двух художниках - состоявшемся и начинающем
1943 год. Фронт. Ожесточенный огонь пушек с нашей и немецкой стороны. На окраине
бора, взобравшись на сосну, командир взвода артиллерийской разведки лейтенант
Титов ведет коррекцию огня наших батарей. Снаряд (наш ли, германский ли?)
попадает в соседнее дерево. Взрыв. Очнулся лейтенант в госпитале. С тяжелой
контузией, с ампутированной рукой. С чужой наполовину кровью. (Пока он,
сброшенный взрывом на землю, лежал, пока его нашли санитары, - сколько времени
прошло?!)..._____________
Зто был мой отец. И было ему тогда 27 лет. Мой сын сейчас старше. Контузия
мучила его всю жизнь. Оторванной руки не было, но запечатлелась в мозгу страшная
боль горящей ладони. Помню, как не раз среди дня отец внезапно бледнел, хватал
здоровой рукой культю, прижимая ее к спинке стула. Значит, снова боль, опять
горит раздробленная, обожженная, не существующая уже рука.
Отец был из тех фронтовиков, что не любят вспоминать войну, ее кровавую
жестокость, непомерную тяжесть фронтового быта и работы.
Помню только два его коротких рассказа, как пробивался из окружения. Ведь это
были первые годы войны. Голодные, измученные, не бросая орудий до последней
возможности, солдаты и офицеры его части отступали ночами по бездорожью, лесами,
болотами. Немцы же наступали по дорогам.
Один раз от голодной смерти спасло картофельное поле. Ели сырую картошку. И
спичек уже не было, да и костер, была бы возможность, не разожжешь: обнаружат.
Второй раз уцелел просто чудом. Все-таки попался к немцам. Когда пойманных
расстреливали, вместе с залпом отец упал, не задетый пулей. До ночи лежал среди
мертвых. Потом как-то добрался до своих.
Но больше всего меня поразило, врезалось в память, в подсознание даже, одно его
высказывание. Это был ответ на мой вопрос. Было мне тогда 6-7 лет, тот возраст,
когда мальчишки спрашивают: "Кто сильнее: лев или медведь?",
"Илья Муромец, он за белых или красных?" И я спросил однажды: "Почему победили
мы, а не фри-цы?". "Мы воевали за правду", - ответил отец.
До войны он учился в художественном училище Ленинграда на скульптора. А какой же
скульптор с одной рукой? Но тяга к искусству пересилила физический недуг. Стал
живописцем, пейзажистом. Думаю, что жанр пейзажа отец выбрал не случайно. Он
очень любил и понимал природу. Главное же, по-видимому, в том, что природа наша
русскому человеку, русскому художнику дает радость душевного наполнения,
исцеления от душевных ран, вызывает желание жить.
Ему, испытавшему так много тяжелого и страшного, природа дарила силы для жизни и
|- творческой работы.
Невзирая на постоянным возвратом мучавшую его боль, отец был жизнелюб до конца
дней своих. Нас, детей, водил в близкие и дальние походы, в лес по грибы,
азартно играл в настольный теннис, любил плавать (и плавал отлично). Меня отец
не только научил плавать, видеть и чувствовать таинственную прелесть природы,
привил мне "грибную" страсть. Без назиданий, просто своей жизнью учил умению
терпеть невзгоды, превозмогать лишения, учил труду. А труженик он был еще тот!
Исходил и изобразил Подмосковье и Алтай, Гурзуф и Сахалин, Карелию и Прибалтику.
А ведь живопись - это не поэзия (пусть уж поэты меня простят!). Тут не
обойдешься блокнотом и авторучкой, надо таскать тяжеленный ящик с красками,
разбавителями, зонт, картонки и планшеты.
На его пейзажах - все времена года, все состояния дня. Нет на них только
разбушевавшихся стихий. Ни шторма на море, ни метели-урагана, ни яростной грозы.
Он целил свою душу, души зрителей послевоенного времени добрым, ясным
созерцанием земли русской во всей ее неброской, но истинной красоте, во всем ее
обаянии.
Я часто бывал в его мастерской. Смотрел, как отец работал над своими пейзажами.
Помогал ему натягивать холсты на подрамники для будущих картин. Познавал
подноготную труда живописца.
Сейчас я близко узнал творческий процесс еще одного человека. Назвать его
художником будет и верно, и нет. Про себя он может сказать словами персонажа из
фильма "Золушка": "Я еще не волшебник, я только учусь". (Не зря вспоминается это
выражение. Часто люди ищут чуда какого-либо, волшебства то в снежном человеке,
то в лох-несском чудовище, в летающих тарелках, еще в какой-то мистике. А вот
лежат сухие пигменты красок, закупоренные в тюбики, щетинятся в простеньком
сосуде кисти, белый лист бумаги на планшете, чистый холст на мольберте. Мертвый
материал. Но приходит художник и этими неживыми вещами и своим талантом,
человеческим теплом создает произведение, которое начинает жить своей жизнью,
вступает в диалог со зрителем, вызывая в нем мысли и чувства. Разве это не
волшебство, не чудо?).
Коля Драганчук. 12 лет. Церебральный паралич. Парнишка может управлять только
пальцами одной ноги. Жизнь, совершив эту тяжелейшую несправедливость, попыталась
хоть как-то сгладить ее, наградив мальчика художественным даром.
Мы часто не задумываемся над такими понятиями, как "дар художника", "научный
дар" и т.п. А ведь это природа дарит талант человеку, одаривает; большей частью
ни с того ни с сего. И получивший этот дар-подарок творческий человек должен
достойно им распорядиться. В ситуации же с Колей это не "дар напрасный, дар
случайный".
В нем, начинающем только осваивать "азы" и "буки" изобразительного искусства,
чувствуются большие творческие способности. Недавно я ему предложил сделать
несколько рисунков сказочных животных. Не из конкретной сказки, а самому
нафантазировать. И дал несколько набросков своих для примера. И что же? Он не
стал их повторять, копировать или как-то развивать. Нет, он нарисовал своих,
своей выдумкой созданных зверушек и птиц. Это уже талант. Но талант - это не
только оригинальность. "Талант - это необходимость" - определение Герцена.
Знавал я много людей, имевших прекрасные способности, но не ставших творческой
личностью. А вот когда ты не можешь не писать картины, стихи, музыку, тогда ты
художник, поэт, композитор.
Коля рисует истово, много, с полной самоотдачей, часто до изнеможения. Так, что
маме его, Ольге Николаевне, приходится силком отрывать его от рисования, боясь
переутомления. (О ней, все душевные и физические силы отдающей двум своим
сыновьям, -разговор особый, разговор с восхищением и благодарностью).
Так и объединились в моем сознании два этих человека: ушедший уже в мир иной
Дмитрий Васильевич Титов и Коля Драганчук. И тот, и другой преодолели свой
физический недуг. У того и другого любимый жанр - пейзаж, с особой любовью к
изображению родных березок. Оба сохранили при всех трудностях и лишениях радость
жить, радость творить.
...Искусство - явление прекрасное. Но и чрезвычайно жесткое в своих требованиях
к его создателю. "Художественное произведение не должно пахнуть потом", -сказал
кто-то из великих. Мы можем и должны воздавать дань мужеству художника,
поборовшего в своей работе все трудности, лишения, болезни. Но мы, зрители,
оцениваем произведение искусства только по законам искусства.
Очень надеюсь, что картины и рисунки будущего художника Николая Драганчука будут
не только примером человеческой стойкости, мужества и трудолюбия, но и
полноценными произведениями настоящего искусства, как и работы свершившего свой
творческий труд художника Дмитрия Титова.
Алексей ТИТОВ, художник.
| |