Независимое обозрение - Архангельск
29 января 2004 (3)
Татьяна МЕЛЬНИК

Капитан Поспелов и его земляки-ворзогоры

В прошлом номере мы рассказали о крушении "Помора" Г. И. Поспелова и счастливом спасении всей команды. После потери судна он служил на зверобойном пароходе Комитета для помощи поморам "Святой Фока", а с 1909 года перешел на судно "Дмитрий Солунский" Д. Н. Масленникова. Он быстро зарекомендовал себя как опытный моряк и промышленник, привезя зимой 1910 года "полный груз тюленя". В навигацию того же года хозяин предоставил это судно бесплатно для второй Новоземельской экспедиции. При условии страхования парохода в 25 тысяч рублей и найма команды за счет экспедиции рыбопромышленник выделил и провизию (солонину, треску и сельдь в бочках, масло русское, кофе, сахар, маргарин, крупы, сухари, лук, картофель, кислую капусту). Благодаря отзывчивости купца и ничтожным размерам вознаграждения участников, заметил губернатор И. В. Сосновский, весь расход казны составил около 5700 рублей, тогда как на полярные походы художника Борисова было отпущено 54761.

О смелости плана Русанова свидетельствует отказ от участия в экспедиции опытного штурмана Смирнова, признавшего ее программу слишком рискованною и неосуществимою. Мысль о смерти, однако, не страшила отважного полярника. Не исключая возможности своей гибели, он просил губернатора о воспитании сына Шурочки в гимназии на казенный счет. Матери он писал: "Я уверен в успехе и вместе со старым капитаном надеюсь подняться до крайней северной оконечности острова и обогнуть его весь". Старому капитану, а речь шла о Григории Поспелове, был 41 год. Его дважды вызывали телеграммами для переговоров лично с губернатором. Русанов давал капитану самые лестные (не вошедшие в отчет) характеристики: "Как я только вступил впервые на палубу и познакомился с капитаном этого судна Поспеловым, я сейчас (же) с картой в руках изложил капитану программу экспедиции... Капитан всецело согласился с моей программой, обещал мне в этом отношении свое содействие и... блестяще выполнил свое обещание, несмотря на большие затруднения и опасности, которые нам пришлось преодолеть". В областном архиве сохранился договор: "Я, Поспелов, принимаю на себя обязанности капитана... Пищевое довольствие, как меня, Поспелова, так и команды, прошу отнести на счет экспедиции, причем в продовольствие должны входить: чай, мясо, сахар, хлеб, масло, рыба, каша и прочее в достаточном количестве. Во время стоянки (судна) команда по требованию начальника экспедиции должна исполнять все работы, как гребные, так и на суше. Я, Поспелов, исходя из сопряженных с должностью капитана судна обязанностей, принимаю на себя ответственность за аварию судна, происшедшую по моей неосторожности или неопытности... по зову совести и чести моряка, намереваюсь не покинуть ни членов экспедиции, ни команды на случай какого-то бедствия...".

Из "Материалов по исследованию Новой Земли" под ред. Сосновского известно, что 12 июля 1910 года в ясный солнечный день при южном ветре судно вышло из Архангельска. Капитан так хорошо знал извилистый и разветвленный фарватер дельты Северной Двины, что не приглашал лоцмана. Уже 17 июля судно находилось на одной параллели с южной оконечностью Новой Земли. С утра в течение всего дня встречались киты, иногда они проходили так близко, что едва не касались борта судна, несколько раз матросы стреляли по ним. 24 июля прибыли на заданное место. Времени было потеряно много, а территория обследования была обширной, поэтому Русанов поделил ее между членами экспедиции, в результате чего капитану было поручено идти на судне в Архангельскую губу на поиски следов зимовья Баренца. Григорий Иванович провел судно в защищенный от западных ветров мысом Желания залив, который был назван Русановым в честь своего смелого, опытного, отважного капитана заливом Поспелова (его имя увековечено также в названии мыса). В русановском фонде музея Арктики и Антарктики хранится дневник, где подробно и даже поэтично описаны события тех дней: "23 августа... Туман. Судно беспомощно стоит среди осколков молодого прозрачного льда... Капитан уснул после двух бессонных суток, в течение которых он, кажется, ни на минуту не сомкнул глаз... Так простояли до шести часов утра, пока не охладился мотор и не проснулся капитан". 29 августа судно достигло мыса Желания. Из документов губернатора известно, что там "шхуна была застигнута льдами, отрезавшими обратный путь на юго-запад, и с трудом пробрались вдоль берега в Карское море, оказавшееся также заполненным льдом... Двенадцать дней продолжалось такое плавание на протяжении пятисот верст до Маточкина Шара. Не раз при этом судну угрожала опасность быть затертым или раздавленным льдами, с роковой для экспедиции перспективой зимовки без достаточного запаса провианта. Осведомившись из газет о благополучном возвращении экспедиции из тяжелого и отважного путешествия с большими дарами науки, губернатора от души поздравил с успехом А. И. Вилькицкий, передав поздравление и привет участникам славной экспедиции. И. В. Сосновский, в свою очередь, доложил ему, что поставленные задачи были выполнены и совершено исключительное по своей трудности и опасности плавание вокруг всего северного острова Новой Земли. По его словам, поход оказался очень удачным, а заслуги Русанова имели серьезное государственное значение.

По возвращении экспедиции в Архангельск ее участники были сфотографированы с И. В. Сосновским, который проявил о полярниках трогательную заботу. Так, 11 ноября 1910 года из его канцелярии в адрес А. Ульяновского ушло письмо: "По поручению губернатора прошу Вас приказать вручить прилагаемые при сем фотографические карточки лицам, указанным в прилагаемом на обороте списке. Вместе с тем, будьте добры, распорядитесь, чтобы карточки сохранили свой вид и в целости были доставлены по адресу". В списке указано четырнадцать фамилий, восемь из которых - члены экспедиции: начальник В. А. Русанов, зоолог С. С. Иванов, препаратор С. С. Четыркин, штурман 1-го разряда В. Е. Ремизов, штурман 2-го разряда капитан Г. И. Поспелов, механик А. А. Брагин, помощник механика С. А. Журавлев, самоед-колонист И. К. Вылка. И команда судна - шесть матросов, крестьяне Нименьгской волости Григорий Семенович Кузьмин (23 года, женат) и Федор Сергеевич Валявкин (20 лет, женат) и четыре земляка капитана, ворзогорские крестьяне: Николай Васильевич Шалавин (43 года, жена Евфимия Яковлевна, 5 детей); Григорий Федорович Гунин (18 лет, холост); два брата Хамовых Матвей Тимофеевич (36 лет, жена Фекла Саввична, 3 дочери) и Иван (19 лет, в январе 1912 года трагически погиб, застрелился). Пятнадцатый участник (судовой кок) не назван. По отчету Русанова было 17 человек, в списке нет горного инженера М. М. Кругловского и его рабочего. Кто есть кто, за давностью времени не удалось определить. Узнаваемы лишь сидящий в центре губернатор, слева от него Русанов и на переднем плане Тыко Вылка. Судя по тому, что фотография находится в Онежском краеведческом музее, снимки онежанами были получены и попали в музей уже от их родственников.

21 декабря 1910 года И. В. Сосновский имел счастье лично докладывать о трудах экспедиции Императору. "Его Величеству благоугодно было выразить свое удовольствие по поводу достигнутых ею блестящих результатов", и он подробно расспрашивал о ее деятельности. Столь милостливое внимание Николая Второго дало губернатору смелость представить ее участников к награждению. В своем ходатайстве Иван Васильевич писал: "Поспелов принадлежит к числу наиболее отважных и достойнейших поморов Архангельской губернии... Он проявил, особенно во время пребывания "Дмитрия Солунского" во льдах, драгоценные качества - исключительное хладнокровие, выдержку и неослабную бдительность. Без сна, без отдыха по целым суткам простаивал он в бочке, привязанной к вершине мачты, не отрывая глаз от окружающих льдов, выискивая в подзорную трубу наиболее удобный и безопасный путь. Капитану экспедиция всецело обязана благополучным исходом предпринятого отважного плавания, в виду чего, а также во внимание ко всей его предыдущей полезной деятельности, я считаю справедливым ходатайствовать о награждении его званием потомственного почетного гражданина... Вся судовая команда... безупречно исполнила свои обязанности во все время плавания, и тем немало способствовала успеху экспедиции... Принимая во внимание испытанные ими во время этого плавания лишения и опасности, ходатайствую о награждении (матросов) серебряными нагрудными медалями на Станиславской ленте". Награды поступили на имя губернатора 16 мая 1911 года с распоряжением о вручении по принадлежности и "о взыскании с пожалованных лиц следуемых за ордена и медали денег, со внесением их в местное казначейство". Документ гласил: "Государь Император... Всемилостивейше соизволил пожаловать к 6 сего мая" Владимиру Русанову орден св. Владимира четвертой степени, штурману Поспелову - серебряную шейную медаль с надписью "За усердие" на Владимирской ленте (ею награждали старослужащих за 28 лет безупречной сверхсрочной службы!). Крестьянам Шелавину, Гунину, братьям Хамовым, Кузьмину и Валявкину - серебряные нагрудные медали "За усердие" на Станиславской ленте (давались за четыре года сверхсрочной службы). Несмотря на все заслуги Поспелова, звание потомственного, о присвоении которого просил губернатор, ему не было присвоено. По своему общественному положению он не мог также претендовать и на награждение орденом, как Русанов, хотя роль Поспелова, считают специалисты, несомненно, была определяющей наравне с начальником экспедиции. В то же время четверо наград не получили вовсе.

У здания морского порта Онеги установлен обелиск в честь мореходов, где сказано, что "Г. И. Поспелов - капитан судна "Андромеда", участник поисков экспедиции В. А. Русанова 1914-1915 годов". Ему поручалось устроить продсклад для пропавших полярников и доставить горючее для гидросамолета. В рапорте летчика Нагурского записано: "В 9 часов вечера, взяв пассажиром капитана судна "Андромеда" Поспелова, вылетел, имея задачу долететь до Русской гавани, осмотреть весь берег в поисках экспедиции, а также выяснить положение льдов". Полет мог окончиться трагически: на высоте 500 метров внезапно отказал мотор, пилот посадил гидроплан в открытое море. На помощь с "Андромеды" пришла шлюпка, и матросы взяли самолет на буксир. Так Григорий Иванович первым в мире провел ледовую авиаразведку у побережья Новой Земли. Он сразу уяснил и высоко оценил роль самолета в полярных условиях. Корабельное имя "Андромеда" присвоено бухте на Новой Земле. В советское время Г. И. Поспелова называли новатором зверобойного промысла. Хорошо зная богатые зверем северные районы, он также промышлял у берегов Новой Земли. Работавший с ним К. Ягодовский писал: "Это поразительно скромный, мягкий и очень симпатичный человек. В нем не было и следа той грубости, которая, к сожалению, так распространена среди моряков и многими из них считается необходимой при обращении с командой. Поспелов никогда не кричал и очень редко повышал голос при обращении с матросами. Всегда ровный и спокойный, он также спокойно встречал и опасность". Выйдя на пенсию, уехал к сыну Александру в Ленинград, там в возрасте 63 лет (в 1932-м) он и умер. Спустя четыре года в Мурманске его именем "Капитан Поспелов" была названа новая промысловая шхуна.