Независимый взгляд
26 января 2005 (2)
Александр МОЗГОВОЙ,

Офицер-подводник спас мир от ядерной войны

Благодарные итальянцы вручили вдове Василия Архипова высокую награду -"Ангелы нашего времени"

19 января 2005 года в Москве вдове советского подводника Василия Архипова была вручена престижная итальянская премия. Награда нашла героя спустя 41 год после трагических событий у берегов Кубы, когда мир оказался на грани ядерной войны. Только благодаря выдержке и храбрости русского офицера эту всемирную катастрофу удалось предотвратить.

Во время "холодной войны" военно-морской флот СССР реально мог противостоять любым морским группировкам. Парадокс в том, что высокопрофессиональными военными руководил высший генералитет, который давно жил по своим придуманным правилам. Фактически он слушал только то, что ему хотелось слышать...

Операция "Анадырь"

19 июля 1962 года Никита Сергеевич Хрущев прибыл в Мурманск "для знакомства с жизнью северян". Главной целью визита был смотр новейших образцов военно- морского оружия в действии. Операция "Анадырь" в это время уже начиналась. В Ленинграде, Одессе и других портовых городах на суда грузилось вооружение, предназначенное для размещения на Кубе. Мурманская же военная демонстрация должна была, по замыслу устроителей, утвердить Хрущева в мысли, что курс на силовой вариант решения карибской проблемы опирается на солидную базу.

Замысел удался. Огромный эффект произвел подводный старт баллистической ракеты. Когда она через несколько секунд после выхода подлодки на боевую позицию яркой звездочкой ушла в небо, советский лидер выразил полнейший восторг. Была тут, конечно, одна досадная деталь, о которой не говорилось. На самом-то деле ВМФ СССР в тот момент еще не имел в строю подводных лодок, способных наносить ракетно-ядерные удары из-под воды. Пока лишь завершались их испытания. Так что Никита Сергеевич был попросту введен в заблуждение. Как, впрочем, и многие сухопутные генералы, считавшие, что страна уже располагает мощным флотом атомных ракетоносцев.

Подлодки, ходившие к Кубе по плану операции "Анадырь", имели на борту ядерное оружие, но... в виде боеголовок к обычным торпедам. Рассказывает Рюрик Кетов, командовавший в том походе одной из лодок.

"Боевой приказ"

Перебазирование эскадры на Кубу готовилось около года в режиме строгой секретности. За три-четыре месяца до начала операции главное командование уточнило, что дивизия ракетных подлодок полным составом в Атлантику не пойдет. За месяц до старта - новое изменение: идет даже не вся наша бригада, а всего лишь четыре лодки. О целях и задачах похода - экипажам ни слова, но теплую одежду велели сдать, а взамен выдали тропическую форму. Наконец, приказали взять на борт торпеды с ядерными зарядами. По одной на каждую лодку.

Отваливали мы в четыре утра 1 октября 1962 года. На проводы прибыл заместитель главкома ВМФ СССР адмирал Фокин, который каждому командиру вручил по листку папиросной бумаги - "боевой приказ". Ни до, ни после не доводилось мне получать таких приказов: несколько слов о скрытном переходе в Карибский бассейн и - никаких конкретных указаний.

Фокин спрашивает: "Что вам не ясно?" Пауза. Василий Архипов, начальник штаба бригады, говорит: "Не ясно, товарищ адмирал, зачем мы взяли атомное оружие. Когда и как нам следует его применять?" Фокин через силу выдавил что-то про информационные полномочия, которых ему не давали. Тут уж взорвался адмирал Рассохо, начальник штаба флота:

- Ладно, ребята! Записывайте в свои журналы, в каких случаях надлежит применять спецоружие. Во-первых, когда вас будут бомбить и вы получите дырку в корпусе. Во-вторых, когда всплывете, вас обстреляют и опять же будет дырка. В-третьих, по специальному приказу из Москвы. Все!

Натовские рубежи

Перед самым выходом в море командиры четырех лодок провели короткое совещание. Всем нам было ясно, что скрытность, доведенная до идиотизма, требует большую часть времени оставаться на глубине. Скорость больше десяти узлов мы при этом развить не сможем, в заданный район к сроку не доберемся. Поэтому договорились: сначала ныряем, миль пятьдесят идем к северу под водой, а затем всплываем и полным надводным ходом чешем до первого противолодочного рубежа НАТО.

Передовой натовский рубеж наблюдения за лодками противника находился на линии мыс Нордкап - остров Медвежий. Его мы форсировали без приключений. Со вторым, на линии Гренландия - Исландия - Британские острова - оказалось сложнее. Американцы сосредоточили там значительное число противолодочных самолетов. Действовали, правда, по шаблону.

Летит такой самолет, докладывает на берег: "Точка пять, все о'кей. Точка шесть, цель не обнаружена". Мы эти доклады перехватывали и, как только самолет уходил на порядочное расстояние, всплывали и жали полным ходом. Вокруг Исландии - район активного рыбного промысла. Это нам тоже помогало. Где скопление рыбаков - мы туда.

Через сутки подошли к главному противолодочному рубежу: Ньюфаундленд - Азорские острова. Рубеж был закрыт, океанские глубины прослушивала сеть подводных гидрофонов. Тут нас, конечно, зафиксировали. Не как конкретную цель, но на уровне "нештатных шумов".

Разрастание кризиса

На суше тем временем вовсю разрастался кризис между СССР и США. 22 октября президент Кеннеди объявил о введении полной блокады Кубы с моря и с воздуха. Хрущев, со своей стороны, пригласил для беседы случайно находившегося в Москве Уильяма Нокса, президента корпорации "Вестингауз".

Про того было известно, что он тесно связан с администрацией США. Советский лидер заявил, что блокировка и обыск наших судов в открытом море впредь будет рассматриваться как пиратство. И если США поведут себя подобным образом, то он, Хрущев, "прикажет своим подводным лодкам топить американские военные корабли".

О страстях, вскипавших по обе стороны океана, экипажи наших субмарин ничего не знали. Зато вполне ощущали нарастающее внимание к себе со стороны американских ВМС. Против русской четверки их командование двинуло целую армаду: три авианосные поисково-ударные группы, 180 кораблей сопровождения, почти 200 самолетов базовой патрульной авиации. Да еще каждый из трех авианосцев имел на борту по полусотне самолетов и вертолетов.

Трассеры с самолета

На Кубу с нами шел командир бригады Агафонов. Он приказал лодке, которой командовал Алексей Дубивко, максимальным ходом пройти вперед и, пренебрегая скрытностью, разведать обстановку. Около Большого Антильского прохода Дубивко обнаружил эсминец американцев. Те его тоже засекли, двое суток за ним охотились. В результате на лодке сели аккумуляторы, приходилось Алексею всплывать для подзарядки. От преследования, впрочем, он оторвался.

У Николая Шумкова случилась авария с дизелями. Некоторое время он таскал за собою американцев на одних электромоторах, одновременно пытаясь произвести ремонт прямо в море. Ничего из этого не вышло, и в конце концов пришлось нашему транспортному судну брать лодку Николая на буксир и отводить в надводном положении к родным берегам.

Но самый драматичный эпизод связан с лодкой Василия Савицкого. Когда они всплыли для подзарядки, то прямо над собой обнаружили противолодочный самолет. Тот начал сбрасывать маркеры, обозначать цель. Уже и поисково-ударная группа всей массой разворачивалась в их сторону. Василий - снова под воду. Американцы принялись его бомбить. Но поскольку в аккумуляторах у Савицкого зарядка нулевая, ночью он опять всплыл. Прямо в объятия эсминцев США.

Выскочил Василий на мостик, за ним - Архипов, начальник штаба бригады. Третьим поднимался сигнальщик, но застрял в люке, зацепился за что-то переносным прожектором. В это время на лодку пикирует самолет и бьет трассирующими. Несколько пуль ударили по корпусу. Савицкий командует: "Все вниз! Торпедные аппараты на товсь!" (Нам же приказ был дан: стрелять атомной торпедой, если в тебя попадут).

Савицкий первым прыгает вниз - прямо на плечи сигнальщику, который никак не может освободить свой прожектор. Начштаба Архипов по этой причине задерживается на поверхности и тут замечает, что американцы что-то сигналят. Остановил он Савицкого, вытащили сигнальщика с прожектором. Передали американцам: "Прекратите провокацию". Самолеты удалились, зато корабли подошли еще ближе, взяли в кольцо.

Глоток воздуха

Под их наблюдением Савицкий подзарядил аккумуляторы и снова ушел под воду.

Объясняю для непонятливых: нашим стареньким дизельным лодкам, в отличие от последующих атомных, неизбежно приходилось всплывать, когда находиться далее под водой не было уже никакой возможности. Дело ведь не только в аккумуляторах, дышать было нечем. Температура в отсеках - плюс 50 по Цельсию. Электролит закипал, отравляя людей парами кислоты. Время от времени нужен был хотя бы глоток кислорода. При всплытии и мою лодку тоже обнаруживали, тоже преследовали и бомбили. Но везло, отрывался. Хотя как-то раз действительно чуть не влип.

Глубинные бомбы

Кому-то из мудрых штабистов пришла в голову идея: назначить так называемый собирательный сеанс связи, в ходе которого дублировались бы все радиограммы в наш адрес за минувшие сутки. Время сеанса - ноль часов по Москве. В западном полушарии это как раз около четырех дня. При густой насыщенности противолодочными средствами, которыми обладали там американцы, обнаружить нас было нетрудно.

И вот мне докладывают: "Товарищ командир, прямо по курсу - опасный сигнал, работает гидроакустический буй". Это значит, что где-то над нами висит самолет морской разведки. Даю команду уходить на глубину. А начальник связи напоминает, что как раз пора всплывать для приема "собирательной" радиограммы. Естественно, я говорю, что всплывать не буду. Тогда он отправляется с докладом к комбригу Агафонову, который держит свой вымпел на моей лодке.

Попрепирались мы немного со старшим начальником, Агафонов настаивает на всплытии. Пришлось заявить, что в подобной ситуации я вынужден сложить с себя полномочия командира. Ушел в каюту, телефон подключил к центральному посту. Агафонов тем временем приказывает прослушать горизонт. Поскольку все, вроде, чисто, лодка начинает всплывать. Я не выдержал, перешел в центральный пост. Поднял зенитный перископ, вижу - самолет. А Агафонов из своего командирского отсека ничего не видит.

(Окончание в следующем номере)