Правда Севера
17 марта 2005 (47)
Михаил РЫБАК.

Непонятная речь маму насторожила

После освобождения нашей местности советскими войсками мы вышли из лесов и временно поселились на ближайшей лесопилке, где сохранились постройки. Они-то и стали пристанищем для обездоленных людей. Нашлось место и для нас. Мебели не было, русской печи тоже. Отапливали помещение печкой вроде голландки.

В один из вечеров к нам пожаловала большая группа людей в форме советской армии. Старший группы оставил троих ночевать у нас, а остальных повел к другим жильцам.

Нежданным гостям наша мама радушно предложила:

- Можа повячераеце? Трошки бульбы асталось, капуста саленая, малако.

- Интересно у вас говорят, - заметил один.

- А вы не знаеце, что такое трошки? - удивилась мама.

- Да нет, знаю. Трошки - это немного, и про бульбу слыхал.

И добавил что-то на непонятном языке. Это-то и насторожило маму. Тем более что двое его товарищей за весь вечер не произнесли ни слова. Да и ужинали они своими продуктами: хлебом, колбасой, консервами в красивых цветных банках.

Когда все уснули, мать тихонько оделась и вышла.

Запрягла раненую лошадь, оставленную нашими солдатами, и поехала в свою сожженную деревню, где уже жили люди во временных землянках. Разыскала там раненного в левую руку племянника. Он зарядил автомат, позвал еще пару мужиков, и они поехали к нам, на лесопилку.

Заходят в наше помещение, будят постояльцев и просят у них документы. Те отвечают, что документы у старшего.

Наши "пинкертоны" пошли искать старшего. А постояльцы тем временем побежали и спрятались в ближайших кустах.

Но наши мужики заметили беглецов и начали стрелять. Но неожиданно автомат, как назло, перекосило. И пока переставляли диск, беглецы успели скрыться. Услышав стрельбу, скрылись и остальные.

Но надо отдать должное нашей матери. Она сделала в данной ситуации все, что смогла. Ведь стоило кому-нибудь из постояльцев увидеть, как она поехала, они бы не оставили в живых никого. До этого мама насмотрелась на полицаев и власовцев, которые выдавали себя за партизан, забирали последнюю живность, остававшуюся у жителей деревни после пожара. Если кто-то сопротивлялся, угрожали оружием. И мама, помня о зверствах оккупантов, проявила бдительность, рискуя жизнью.