|
Правда Севера
12 января 2006 (3)
Инф.
Мне выпало счастье...
Собкору "Правды Севера" 50-80-х годов Владимиру Михайловичу Потехину (на снимке)
3 января исполнилось 80 лет. Не за горами - 90-летие нашей газеты. Эти даты и
послужили поводом к публикации воспоминаний В. М. Потехина, связанных с историей
"Правды Севера".
В "Правду Севера" я пришел 13 ноября 1953 года. Показал заместителю редактора
Пронину вырезки своих заметок из военных газет "Сталинский воин" (Приморский
военный округ) и "Отважный воин" (газета Архангельского военного округа, куда я
был переведен с Дальнего Востока. В Архангельске меня назначили комендантом
окружного Дома офицеров). Посмотрел Григорий Яковлевич бегло мои творения и
сказал: "Возьмем на работу с трехмесячным испытательным сроком, а там видно
будет, что с вами делать".
Я был в шинели, с которой еще не успел снять офицерские погоны. Приказ Москвы об
увольнении в запас получил, а встать на учет в военкомат не успел. Надо отдать
должное Пронину. Он, к счастью моему, оказался не буквоедом. Иначе бы глянул в
мои анкетные данные и дал поворот от ворот. Дело в том, что за плечами у меня
была лишь семилетняя школа, которую я окончил в июне 1941 года. Учиться дальше
помешала война. 21 июля 1941 года (15-летним пацаном) устроился учеником токаря
в Пуксоозерскую ремонтно-тракторную мастерскую Плесецкого района, где отработал
без малого два с половиной года и был призван на фронт. Григорий Яковлевич
принял все это к сведению и сказал: "Будешь совмещать работу с учебой. Такую
возможность мы тебе дадим".
Здесь надо раскрыть "секрет". В газете "Отважный воин", куда я часто заносил
свои заметки, работал капитан Анатолий Землянский, ставший впоследствии
писателем. Он ведал в редакции вопросами культуры и был со мной в приятельских,
если не сказать дружеских отношениях. До него это кресло занимал майор Евгений
Степанович Коковин, перешедший на писательскую работу, но не переставший
встречаться со старыми друзьями, к числу которых относился и А. Ф. Землянский.
Через Анатолия Федоровича я и познакомился с Коковиным. На "гражданке" я
намеревался устроиться в "Отважный воин" - там работали не только офицеры, но и
вольнонаемные, в том числе поэт Федор Ширшов, журналист Юрий Хамьянов и другие.
Разговор о моей газетной работе проходил в присутствии Коковина. Он сказал:
"Отступись ты, Володя, от военной газеты. Засушит она тебя своей цензурой. Иди
прямиком в "Правду Севера". Все, кто был рядом, ахнули: мол, кто его возьмет в
"Правду Севера" с таким скромным творческим багажом? Евгений Степанович поднял
телефонную трубку и набрал нужный номер: "Боря, есть у меня на примете подающий
надежды молодой журналист. Побеседуй с ним".
Борей оказался Борис Семенович Пономарев, ответственный секретарь "Правды
Севера". Он пожал мне руку и тут же представил Пронину. Так что Григорий
Яковлевич, как я понял позже, не только поверил в мое искреннее желание
посвятить свою жизнь журналистике, но и прислушался к голосу Коковина.
Первым моим наставником Пронин назначил Н. А. Попова, прошедшего всю
Отечественную от звонка до звонка, закончившего ее майором. Воспоминания о
недавней войне сблизили нас. В "Правде Севера" Николай Александрович заведовал
отделом информации, работал очень оперативно. Каждое утро давал мне задание,
связанное с тем или иным районом города и с конкретным предприятием. Он видел,
что от заметки к заметке я набираюсь опыта.
Не успел я пройти трехмесячную стажировку, как пригласил меня в кабинет на
беседу редактор Георгий Иванович Суфтин. Он загадочно улыбнулся и сказал: "Есть
намерение направить вас в длительную командировку". "Куда?" "В Устьянский
район". "Надолго ли?" "Ну, года на два. Может, на три".
В Устьянском районе работал собкором около двух лет Семен Косухкин - выпускник
Ленинградского университета. Было решено взять его в аппарат редакции на
должность заместителя ответственного секретаря. Мне предстояло сменить его на
посту собкора в Устьянах - самом крупном сельскохозяйственном регионе у нас в
области. Я еще не стал семейным человеком, а потому сборы были короткими. Но в
Шангалах, райцентре, Косухкина я уже не застал - разъехались в пути.
Привез меня колхозный конюх на резвой лошадке со станции Костылево на высокий
берег Устьи - в домик Евдокии Ивановны Летавиной. Отвела она меня в боковую
комнатушку, где жил мой предшественник, который оставил мне все свое холостяцкое
наследство: железную кровать, стол с керосиновой лампой, черный диск
репродуктора на стене, полку с книгами.
Наутро я представился секретарю райкома партии Анатолию Осиповичу Комиссарову, и
началась моя долгая, полная творческих тревог и радостей жизнь - газетная работа
пришлась мне по душе, давала простор инициативе.
Первое время вся энергия уходила на практическую работу: командировки, поиски
материалов, беседы, корпение за письменным столом. Но как только почувствовал,
что силы наливаются и появилась возможность уделять часть времени теоретической
учебе, поступил на заочное отделение Московского издательско-полиграфического
техникума имени первопечатника Ивана Федорова. Пять лет заочной учебы на
отделении корректуры крепко подковали меня по линии русского языка и стилистики.
К тому же был открыт путь в Московский университет, и я поступил на заочное
отделение факультета журналистики. Мне повезло. На первом же экзамене
преподаватель задал мне житейский вопрос: "Как там у вас в Архангельске
чувствует себя Иван Мартынович Стегачев?" "Чувствует себя нормально, а вы откуда
его знаете?" "Работал я под его началом в Бурятии, в Улан-Удэ. Любили мы его,
старика". После такого вступления экзамен пошел как по маслу.
Большую поддержку при поступлении в МГУ оказал мне будущий видный писатель
Владимир Личутин, работавший в ту пору в "Правде Севера". Незадолго до того он
окончил заочно Ленинградский университет. Его дипломная работа касалась вопросов
большевистской печати в годы гражданской войны на Севере. Над этой же темой
работал и я. Володя любезно передал мне все свои черновики и копии материалов,
часть которых сохранилась в моих домашних бумагах. Каюсь, что часть страниц
попала под мои ножницы. Успокаивает лишь то, что Володя не ставил тогда условия
вернуть ему материалы, а просто подарил мне их. И вот спустя более трех десятков
лет после того, как получил я эти ценные бумаги, возвращаю их в Архангельск в
таком виде, в каком сохранились. Пусть и Володя вспомнит свою молодость и работу
в "Правде Севера".
Требования к журналистам предъявлялись очень жесткие: каждый собкор (их было
восемь) имел не только творческий план, но и норму в строчках. А норма была дай
боже! далеко не каждый мог с ней справиться. Я относился к плодовитым
сотрудникам.
Не так давно по старым отчетам прикинул для интереса: какое же наследство
оставил в подшивках "Правды Севера" за полвека моих контактов с этой газетой. А
давал я материалы не только из Устьянского района, который пешком исходил вдоль
и поперек. Много моих заметок, корреспонденций, статей шло из Красноборского,
Котласского, Вельского, Шенкурского, Коношского, Няндомского, Плесецкого,
Онежского, Холмогорского, Виноградовского и других районов. Так вот если собрать
воедино всю мою писанину, включая авторские материалы (они написаны тоже в
основном моей рукой), то наберется в общей сложности около квартальной подшивки
"Правды Севера" крупного формата.
Мне выпало счастье работать в "Правде Севера" рука об руку с такими мастерами
газетного дела, как Александр Семаков, Павел Некрасов, Борис Зыков, Калестин
Коробицын, Николай Попов, Зиновий Шадхан, Евгений Салтыков, Николай Жернаков,
Евгений Богданов и многие другие. Их автографы сохранились на моих
фотопортретах, подаренных мне по случаю юбилеев.
Мне довелось знать шесть редакторов - Г. И. Суфтина, А. А. Скрипченко, Б. С.
Пономарева, И. М. Стегачева, Д. А. Грабового, В. А. Клевцова. Хвалили, ругали,
наказывали - все было.
Два слова скажу о Стегачеве, человеке высокой культуры и глубокого ума. Иван
Мартынович Стегачев не был щедрым на похвалу, редко кого одаривал своим
вниманием. Но время от времени отмечал. Перепадали добрые слова и мне. А однажды
на редакционной летучке он выдал неожиданно в мой адрес такую похвалу, которую я
запомнил на всю жизнь: "Потехин может давать такие материалы, которые украсят
любую центральную газету". Эту похвалу я считаю самой высокой наградой за всю
свою полувековую газетную деятельность.
Было в жизни и много других приятных событий. В 2000 году журнал "Профессия -
журналист" объявил конкурс на звание старейшего журналиста России, и это
почетное звание досталось мне. Меня пригласили в Москву, вручили диктофон и
грамоту.
Было мне 75 лет, когда бывший губернатор Анатолий Антонович Ефремов вручил мне
Почетную грамоту и денежную премию во Дворце культуры Северодвинска за то, что
мои материалы в районной газете "Устьянский край" попали в число лучших
материалов области того года. На сцену поднимались в основном молодые
журналисты, а я оказался в роли "белой вороны"...
Я начал с журналистский путь при Сталине, а закончил его при Путине. Радостно,
что мое дело в "Правде Севера" продолжают очень способные, толковые молодые
журналисты. Они сумеют не уронить честь нашей газеты.
Владимир Потехин.
с. Шангалы.
| |