Правда Севера
11 февраля 2006 (25)
Людмила АСЮТЧЕНКО.

Детектива из увольнения не получилось

Вчера в Октябрьском районном суде продолжилось рассмотрение дела по иску бывшего первого заместителя губернатора Романа Балашова к областной администрации. Роман Викторович требовал признать свое увольнение незаконным, восстановить в должности и возместить моральный вред на сумму 100 тысяч рублей.

Стороной ответчика суду был представлен подлинник заявления Балашова об увольнении по собственному желанию. Истец действительно признал в нем свое заявление, но написанное сгоряча, после конфликта с губернатором в июне прошлого года, и лежавшее с тех пор в его столе.

Вызванный в суд в качестве свидетеля бывший заместитель Балашова Владимир Пантелеев рассказал, что вечером 27 декабря это заявление ему передал сам Николай Киселев со словами: "Зарегистрируй и оставь у себя". Дескать, до этого губернатор беседовал с Балашовым и указал ему на некоторые упущения в работе. Владимир Николаевич заметил, что на заявлении не хватает даты, но поручение выполнил. И оставил у себя в сейфе. С Балашовым - своим непосредственным начальником - он этот вопрос не обсуждал.

В первый рабочий день после новогодних каникул, прямо с утра у губернатора действительно был разговор с первым замом, после чего глава велел Пантелееву принести заявление и подписал его.

Дальнейший ход событий удалось восстановить чуть ли не по минутам. В 9.40 подготовлено распоряжение, в 10.30 - подписано главой, в 10.40 Пантелеев принес распоряжение Балашову. "Документы подписаны", - сказал Пантелеев. "Я знаю", - ответил Балашов. И попросил, по словам Пантелеева, подождать, насколько возможно, с выпуском документа. И только в пятом часу вечера подписал: "Ознакомлен". После чего получил трудовую книжку и окончательный расчет.

Балашов же утверждал, что все было не так. Визу "ознакомлен" он поставил в 10.40 и ждать до вечера не просил. И разве не помнит Пантелеев, что то самое заявление было написано в июне в его присутствии и даже его ручкой? Опытный чиновник ответил: "Я этого не видел". Что касается даты на заявлении, то она желательна (когда человек приносит документ лично), но не обязательна, когда передают через других лиц. Так пояснила начальник отдела делопроизводства Антонина Плахтиенко.

Представитель прокуратуры подтвердила: нет оснований признать увольнение незаконным. Но оставались вопросы: как заявление могло попасть из стола первого зама к губернатору? Зачем Балашов его хранил? Почему, узнав 10 января о распоряжении губернатора, не попытался разобраться, отозвать заявление (еще был шанс)?

Но не получилось детективной истории с тайным проникновением неизвестных в балашовский кабинет и похищением документа из его стола. На вчерашнем заседании адвокат Балашова (сам Роман Викторович улетел в Москву) сделал неожиданное заявление. Даже два. Во-первых, истец хорошенько подумал и вспомнил, что написанное им в июне 2005 года заявление он вовсе не хранил у себя, а сразу же оставил у губернатора. Поскольку рабочий конфликт был исчерпан, Киселев спустя два дня заверил своего первого зама, что собственноручно уничтожил заявление. А потому оно не может иметь юридической силы.

Во-вторых, по убеждению адвоката, все действия с "заявлением без даты" происходили только 10 января 2006 года, тогда же был задним числом поставлен штамп с датой "27 декабря" и внесены изменения в компьютерную базу данных о регистрации заявления. Вадим Вторый считает, что в действиях истца нет добровольности и что он был умышленно лишен возможности отозвать заявление. Об этом говорит, по его мнению, и тот факт, что 30 декабря на рабочем совещании при главе администрации Балашову давали указания по планированию работы на следующий год, как будто не зная о предстоящих кадровых изменениях.

...Суд решил: иск Балашова оставить без удовлетворения. Истец вправе (и намерен) обжаловать решение в вышестоящем суде. Истина, как это часто бывает, осталась "где-то рядом". Теоретически все могло быть именно так, как рассказывал Роман Балашов: искренне верил в то, что июньское заявление губернатор уничтожил, потому и в суд обратился, будучи глубоко убежденным в своей правоте. А хитрый Киселев приберег бумажку, так кстати подвернувшуюся в конце года. Даже если бы его пригласили как свидетеля (этот вопрос буквально витал в воздухе), он заявил бы что-то вроде: "Да ты сам мне принес заявление утром 27 декабря!" Но какой смысл увольнять чиновника высшей категории таким замысловатым способом, бросающим тень на всю администрацию и ее главу?

Роман Балашов попросил журналистов не придавать "обычному гражданскому иску" политической окраски. Но в том-то и дело, что иск не обычный. Представим себе, что разногласия губернатора и его первого зама имели именно политические корни. Например, Балашов был намерен поддержать (неофициально, конечно) на дополнительных выборах в облсобрание, скажем, Николая Львова, а Киселев - другого кандидата, видя во Львове потенциальную угрозу собственному губернаторству.

Неужели Николай Киселев позволил бы человеку из близкого окружения встать по другую сторону фронта? Узнав о политических играх за его спиной, он "по- хорошему" предложил заместителю уйти в отпуск до конца выборов (как раз середина марта!), дабы не дробить ценный административный ресурс. Упрямый зам отказался, запустив тем самым сценарий "по-плохому".

На что рассчитывал Балашов, идя в суд? На возможный прокол чиновников? Или, зная всю подноготную этой истории, хотел напоследок приоткрыть и вывести на чистую воду "кухню" администрации с ее интригами и тайными делишками? Надеялся выйти если не героем, то хотя бы мучеником, пострадавшим из-за прихоти начальника? Возможно, он и заслуживает сочувствия. Но как чиновник по своему положению был просто обязан играть в одной команде с губернатором. Не хочешь, не можешь - уходи. С этой точки зрения уважения достоин Владимир Пантелеев. Но не Балашов.

После суда

Комментируя итоги судебного заседания, исполняющий обязанности руководителя аппарата администрации области Владимир Пантелеев отметил, что иного решения он и не ожидал, поскольку кадровая служба администрации области работает в соответствии с законом. По его мнению, суд максимально подробно рассмотрел все обстоятельства дела и сделал выводы на основании фактов, а не эмоций.

Вместе с тем Владимир Николаевич выразил недоумение по поводу противоречивости заявлений истца, которые звучали с момента его отставки публично - в средствах массовой информации и на суде. Так, в интервью "Северному комсомольцу" от 13 января 2006 года Роман Викторович сообщил: "Ни сейчас, ни когда-либо никаких заявлений я не писал". Однако в ходе рассмотрения дела 9 февраля 2006 года, когда суду был представлен оригинал заявления Балашова, он сказал, что писал его в июне 2005 года, затем хранил у себя в столе и не знает, как заявление попало к главе администрации области. Но в ходе судебных прений адвокат истца вдруг заявляет, что Роман Балашов вспомнил-таки, что сам отдавал заявление губернатору.

- Если у Романа Викторовича были сомнения в правильности оформления документов, то, будучи в день отставки, 10 января, в должности руководителя аппарата и обладая соответствующими полномочиями, он имел возможность провести любую экспертизу, проверить процедуру прохождения документов и при необходимости написать заявление главе администрации области об отзыве своего предыдущего заявления. Но он этого не сделал, - подчеркнул Владимир Пантелеев.

- Не хочу гадать о причинах действий Балашова, - продолжил и. о. руководителя аппарата администрации области. - Между тем считаю, что некоторые заявления Романа Викторовича, прозвучавшие в открытом судебном заседании и растиражированные СМИ, бросили тень на компетентность аппарата администрации области, профессионализм которого он сам же высоко оценил 13 января в ходе пресс-конференции по поводу своей отставки.