Правда Севера
7 апреля 2006 (62)
Альберт НОВОСЕЛОВ.

Стихия поэзии

Есть главное в жизни!
Веселый человек,
Пишу о грустном? Да!
В том не вина моя - беда.
Не я такой,
Таков мой век.
А я - веселый человек...

Эти прекрасные строки принадлежат журналисту и поэту Николаю Набитовичу. Они напечатаны в одном из его поэтических сборников "Ныне и присно", вышедшем в Плесецке года два назад. Злобой дня дышит каждая его строка (Чечня, коррупция, воровство, произвол чиновников и т. п.), привлекает сатиричность и добрый, какой-то народно-интеллигентный юмор.

А в 2005-м, к своему 60-летию, автор издал в серии "Устьянская народная библиотека" книжку басен"Житье-бытье". Будучи журналистом районных газет области (ныне он не работает по состоянию здоровья), Николай Васильевич хорошо знает народную жизнь, ее горести и радости. Об этом и пишет. Но не только. Родные Карпаты также находят отражение в его поэтическом творчестве, как и вся жизнь страны, как и вообще мир человека. Вот его жизненное кредо, выраженное и просто, и лукаво:

В мир приходим
не для стихов.
Пустое: и слово, и слава.
Ведь главнов в жизни -
Любовь,
А все остальное - забава.


Сегодня мы рады представить читателям небольшую подборку стихотворений Николая 
Набитовича, ранее не публиковавшихся. Желаем ему здоровья и новых успехов в 
творчестве.



Расплата


Стоял в раздумии Пилат
И, вопрошая, поднял руку.
Толпа взревела: "Виноват!
Казнить его другим в науку!"  
"Но явной нет за ним вины,
Чтоб обходиться так жестоко?"
"Казнить!" - вопили.
 - Не нужны
Нам слишком умные пророки!"
Был трудный день. 
Пилат устал -
Вершил не первую расправу.
Кого помиловать? Христа?
Или разбойника Варавву?
Прошло немало бурных лет
Надежд, отчаяний и сроков.
Пилат - палач. 
К толпе доверья нет.
И - нет в Отечестве пророков.
Где сало?



Басня
В стране, царь Кучма был 
в которой
И правил так себе и сяк,
Шли меж политиков раздоры:
- А царь ли он? 
- Не царь, дурак!
- К тому же рыжий 
и плюгавый,
Его избрали мы зазря. 
Для нашей любушки-державы
Другого надобно царя.
Их поддержали бы едва ли.
(Самих давно пора метлой!)
Но люди бедно "кучмовали"
И дружно крикнули: "Долой!"
Того царя как не бывало -
Другого на стене портрет.
Хватились люди: "А где сало?"
Теперь уже и сала нет!
г. Львов 2005 г.


Про воробья
Было время, Воробей
Жил - кормился от людей
Спросишь: "Как дела, старик?" 
Отвечал он: "Чик! Чирик!"
Но прогнали воробья:
Полагайся на себя!
Ни кормушки у окна
И ни горсточки зерна.
Бедолага воробей
Выживает без людей.
Уяснить хотел бы я:
Вам не жалко воробья?
Дорога на конево 
Ни льда и ни снега -
Весна так весна!
Проснулась Онега 
От зимнего сна.
Где берег пологий,
А где и крутой.
Мелькает убогий
Пейзаж за рекой.
Лесные куртины
У края полей.
На взгорьях руины
Старинных церквей.
А глянешь налево -



Следы деревень.
Вот крыша бы цела -
И та набекрень.
Стояли сараи.
Был сад-огород.
Но все исчезает,
Крапива растет.
"Кто скажет, доколе
Продлится недуг?" 
Кричать бы от боли,
Но пусто вокруг.
И вдруг деревушка -
Два новых окна.
Живет здесь старушка -
На сто верст одна.
Живет, охраняя
И веру и речь.
Но как ей (не знает!)
Россию сберечь?
Въезжаем в Конево.
Горланит петух.
Навстречу корова.
За нею - пастух.


Дачник
Шутливое
Т.К.



Закурю заморскую сигару,
Сяду в модной шляпе 
на крыльце:
Не увижу ль девушку Тамару
С томною улыбкой на лице?
Я в глуши пока не местный
 житель,
А в деревне отпуск провожу.
- Здрасьте, сэр! 
И что вы здесь сидите?
- Я, простите, воздухом дышу.
Нам бы с ней гулять 
под ручку парой.
Но пойдет по улице смеясь,
Сельская красавица Тамара,
Что любви, как видно, 
заждалась.
Со стены сниму свою гитару
И пойду на танцы в выходной,
Где бывает гордая Тамара,
Что всегда смеется надо мной.
Буду петь на самой нежной
 ноте,
Как умеют только соловьи.
- Здрасьте, сэр! О чем вы так
 поете?
- Это я, простите, о любви.
Минет время солнца и загара.
Сяду на последний пароход.
Неужели девушка Тамара
На причал в тот вечер 
не придет?
Не мелькнет ее в горошек
платье?


Не вспорхнет такой 
знакомый смех?
- До свиданья, сэр! 
Не забывайте!
- Я, простите, Тома, не из тех...
*     *    *
Я на земле не праздным 
гостем жил -
Трудом упорным многого 
добился.
С утра куда-то по делам 
спешил.
И успевал. И снова торопился.
О, если б я здоровьем дорожил!
Я б жил. И с внуками водился.
*     *    *
Согласен: из тех я, застойных,
Беспечных застольных времен.
Где рифмы стихов 
подневольных,
Бокалов веселый трезвон.
Не надо пугать, как Иуду:
"Забудь обо всех! Откажись..."
Но нет, предавать я не буду.
А те времена - моя жизнь.
Познал в них и горе, и счастье.
В застольях пил граммов 
по сто.
Земному суду я подвластен -
Судите. Но судьи-то кто?
*     *    *
За днями дни - я к Богу 
ближе.
Настанет час такой, когда
В окне рассвета не увижу -
Уйду из мира навсегда.
Душе укромное местечко
Дадут по высшему суду.
Оставлю все: и лес, и речку,
И вишни спелые в саду.
Я ни на что не претендую.
Простите, если был горяч.
С собой в бессмертье унесу я
Лишь чей-то долгий горький
 плач.




Ответ сестре
Сестрица пишет мне о том,
Что ею я могу гордиться,
Что начинает строить дом -
Кирпичный и под черепицей.
Не в городе, где дым и чад,
А за его уже чертою,
Где близко до родных Карпат,
Как говорят, подать рукою.
У дома будет озерко.
В нем плавать всякая рыбешка.
И будет сад недалеко,
С резной калиткой и дорожкой.
Когда приеду - погостить
Или к знахарке на леченье,
Смогу и яблочек вкусить,
И постоять под впечатленьем.
Но чтоб ни днем, ни при луне
Не стал о грустном 
вспоминать я,
Не забывают обо мне
В краю богатом - Прикарпатье!
Я напишу в ответ о том,
Чтоб позвала меня сестрица
На новоселье в новый дом.
Кирпичный. И под черепицей.