Правда Севера
15 июня 2006 (108)
Татьяна СУХАНОВСКАЯ.
Деревушка со смешным названием
- Мы вам здесь таксофон поставим, можно? - мужчины в зеленых костюмах с надписью
"Телеком" столпились у калитки дома Кубениных, что в вельской деревне
Фоминская-2.
- Можно. А что это такое? - интересуется хозяйка, Надежда Евгеньевна.
- Телефон: звонить будете!
- А зачем нам этот, как его, саксофон? У нас звонить-то в Сракино нынче почти
некому. А у дачников мобильники...
- Раз положено по президентской программе телефонизации села - значит, положено!
- строго резюмируют зеленые телекомовцы. И пихают между штакетинами забора
пластмассовую бутылку: метят место для "саксофона".
Кубениной, удивляюсь не президентской программе, внезапно
"настигшей" крохотную исчезающую деревню (у нас всегда так), а тому, что
связисты даже глазом не моргнули, услышав ее непривычное название.
- Фоминская-2 - так только в бумагах деревня прописана. А люди, сколько помню,
всегда звали ее Сракино, - объясняет мне старожил Мария Басова.
Попробуйте-ка произнести: "Ф-о-м-и-н-с-к-а-я", да еще д-в-а. То ли дело звонкое
и сочное Сракино! Но кто же подарил деревне это глубоко русское имя? У каждого
сракинца своя версия.
По словам вельского поэта Гарисона Семовского, зимой и летом не покидающего
деревню, во всем повинен местный священник. "Попа пригласили на крестины. Пока
он готовился, крестник-то успел на стол кучку сделать. Убирать было некогда -
прикрыли ее чугунком. А попу, как раньше полагалось, налили. Подвыпив, он
ненароком чугуночек сдвинул: "Ах вы такие-растакие за...!" С тех пор и пошло!"
Жена Гарисона Ивановича Валентина с данной трактовкой не согласна: "Раньше в
реке много раков водилось. Местные любили их ловить. Поэтому деревню звали
Ракино. А буква С приклеилась сама собой... Есть еще одна легенда: сюда, к нам,
переселялись жители из соседней Павловской. Поэтому дали деревне имя Выселок.
Какой-то шутник изменил на Высерок. С тех пор и пошло!"
У Марии Басовой (на снимке) собственные научные изыскания в местной топонимике:
"Проходил по деревне мужик. Шел-шел, и ус...я! Такое дело". Еще одна теория:
"Шла по реке Пежме баржа. А мужику на ней приспичило, снял он порты да и... С
тех пор и пошло!" Тем временем Надежда Неклюдова, почти коренная дачница,
рассказывает: "В речке Шавшуга сумасшедая вода: во время паводка раньше даже
мост сносило. Из деревни было не выехать. Поэтому и назвали ее так некрасиво".
Если муза настигала Пушкина в Михайловском, то поэта Семовского - в Сракино.
Именно в сракинский период его творчества написаны эти стихи:
Деревушка со смешным
названьем,
Избы - что едва бредут
в угор.
Отношусь к тебе я
с состраданьем,
Как еще жива ты до сих
пор?
На краю -
избушка-развалюшка,
Петухов давненько
не слыхать.
И живут в избушке
три старушки,
Летом что - как зиму
выживать.
Да еще есть пара -
молодые,
Им за сто, коль вместе
посчитать.
Вот ведь времена пришли
какие,
Жить в деревне
или умирать?
К тому моменту, когда до Сракино дошел "саксофон" от президента, здесь осталось
лишь шесть изб, где постоянно живут "коренные". Лишь в одной семье есть дети
(родители ездят на заработки в город). Остальным "молодым" - "за сто, коль
вместе посчитать". Но держат еще супруги Кубенины, Ружниковы поросят, кур,
козочек: не столько ради дохода, сколько ради того, чтобы от безделья не
маяться. Жаль, что недотянули до таксофона многие сракинские знаменитости.
Ветеран Отечественной однорукий деревенский богатырь Сергей Даргин, залпом
выпивавший стакан водки, а затем этот же стакан с хрустом съедавший.
"Самондравка" Анфуза, которая в молодости, приревновав мужа, могла выбить у
соперницы все стекла, а корову увести в лес.
Деревня превращается в вельскую "рублевку": до райцентра меньше десяти км, а
сракинские угоры и речка всякому в душу западут. Дачи-особняки высятся за
бревенчатыми избами. Правда, местные на них не в обиде. Все равно сракинская
молодежь давно поразъехалась, а так хоть дорогу постоянно чистят. По словам
нефтяника Евгения Крюкова, живущего в Сракино между вахтовками, бегство молодежи
из таких деревень - явление неизбежное и вполне нормальное. В сельском хозяйстве
за людей теперь трудятся машины, и народ, естественно, старается переехать на
заработки в город или перебраться на центральную усадьбу в Шиловскую, что в
полутора километрах. Там хоть магазины есть, а в Сракино их отродясь не бывало.
Да и последнюю ферму перевели отсюда в Шиловскую больше 25 лет назад.
Между тем Сракино - деревня непростая. В ней хоть и несколько дворов осталось,
зато есть орден Ленина и орден "Знак почета". Плюс ко всему чуть-чуть не "упала"
на Сракино Звезда Героя Социалистического Труда! И все это благодаря одному
человеку...
- Мне глава сельхозуправления так и сказал: "Ты, Мария Петровна, сегодня
получаешь орден Ленина, и мы будем готовить документы на Звезду Героя", -
вспоминает орденоносная доярка Мария Басова. - Но как назло наш скотный двор
перевели в соседнюю деревню, а я туда работать уже не пошла - ходить далеко и
тяжело мне было. А ведь еще немного - и была бы в Сракино Звезда Героя!
- Теть Маруся, у тебя сигареты "Прима" остались? - встревает в беседу
племянница Басовой Татьяна. - Да вы не думайте, мы не курим, мы "Примой" моль
отпугиваем. Лучшее средство - советую! В валенки напихаете...
- Мне без Татьяны - никуда, - Мария Петровна провожает племянницу нежным
взглядом. - Сын у меня в Москве, ноги худые стали, а в деревню даже автолавка
ноне не приезжает.
В деревню с неприличным названием Марию Басову взяли замуж. А сама Басова...
питерская. Потому что родилась в соседней со Сракино деревне, которая в народе
зовется Питер. Всю жизнь, начиная с войны - на тыловой передовой: "И дояркой, и
телятницей была, и на лесохимии серу копила. Потом два созыва в депутатах
ходила. В областных.
- Я не очень-то хотела, но мне сказали: "Хоть от коровушек своих отдохнешь. А
спрашивать мы с тебя ничего не будем".
Самой ценной наградой, доставшейся ей от Родины, была... телушка, презентованная
после войны колхозом за ударный труд. "В тот год волки овец поцарапали, барану
горло выдрали, а корову медведь в болото загнал. Телушка эта нас от голодной
смерти спасла..."
А орден Ленина... так он не телушка, не кормил (хотя почет и уважение тоже
дорого стоят). Лишь последние года три Мария Петровна начала получать за
"Ленина" три тысячи четыреста пятнадцать рублей. И восемьдесят копеек. Плюс
пенсия - три с половиной. У телятниц ведь заработок невелик был! Между тем
пенсионерке скоро восемьдесят: многие ее ровесники, кормившие фронт и
поднимавшие страну после войны, "ленинских" денег за свои ордена так и не
дождались. Мария Петровна жалеет Надю Сухановскую из Верхне-Устькулойского
сельсовета, которая померла, так и не пожив на свои "ленинские" тысячи.
Одно дело - ордена заработать, а еще есть искусство, требующееся в России, -
сохранить. У Марии Петровны и медалей - в два ряда. Но уберечь удалось не все...
"Золотую медаль ВДНХ у меня один дьявол украл и пропил", - сообщает мне
горестно.
Были и куда более изощренные способы подобраться к ее наградам: "Как-то раз
заходит в дом мужчина. С Кавказа, судя по внешности. Нам говорит, бабушку надо.
На свадьбу. Чтобы красовалась она в орденах и медалях рядом с молодыми. Сын
пообещал: "Мы маму в ресторан привезем, а потом сами и заберем". А ему отвечают:
"Ни в коем случае. У нас машина есть, вам ни о чем заботиться не надо, завтра за
бабушкой приедем!" Сын-то у меня заподозрил неладное (свадьбу почему-то на
середку недели назначили) да съездил к милиционеру. Тот сказал, что это
гастролеры: стариков завлекают в безлюдное место и ордена сымают! Скольких уже
так обманули... Назавтре мы их ждать стали: и нет, и нет. Так больше и не
появились: почуяли, что их раскусили!"
... Скорее всего, через десять лет деревня полностью превратится в дачный
поселок. Бесперспективная! И останется у нее только имя... Кстати, это как раз
та "фишечка", способная привлечь заезжих гостей. Несколько лет назад москвичи со
сракинскими корнями (муж - дипломат), проводившие все лето в родной деревне,
даже указатель заказали: "Фоминская-2, Сракино". Поставили указатель на мосту
через Шавшугу. Провели презентацию - все честь по чести. Но потом... "Сорвали,
паразиты, придурки. При мне сорвали! Хотел подзатыльников этим подросткам
надавать - да убежали", - горестно вздыхает поэт Семовский.
А москвичи переехали на жительство в Новую Зеландию. Валентине Семовской звонят
и письма пишут. "Мы, - говорят, - по Москве нисколечко не скучаем. Только в
Сракино душа просится!"
|