Правда Севера
15 марта 2007 (45)
Юрий ПРОКОПЬЕВ.

Гвардейское знамя

65 лет назад 88-я стрелковая дивизия, сформированная в основном из северян, стала 23-й гвардейской. В ее честь названа одна из улиц АрхангельскаЛетом 1941 года, не сумев захватить Мурманск с ходу, немцы ударили южнее, на Кандалакшу и на станцию Лоухи. Для фашистского командования было очень заманчиво выйти на железную дорогу и на берег Белого моря, это было бы свидетельством реальности плана "Барбаросса", нацеленного на линию Архангельск - Астрахань. Для нашего фронта в Карелии и на Кольском полуострове, для Северного флота, для Мурманска, для Архангельска это было бы катастрофой!

Превосходящими силами заняв Кестеньгу, немцы и финны устремились на Лоухи, весь смысл наступления заключался в овладении шоссе Лоухи - Кестеньга, тогда простой грунтовой дорогой, параллельно которой шла еще лесовозная железнодорожная ветка. Пограничники и отдельная стрелковая бригада не могли сдержать врага.

Положение сложилось более чем критическое. Когда Сталину доложили о нем, он спросил: "Что у нас там есть поблизости?" Ему ответили: "В Архангельске 88-я стрелковая дивизия, кадровая, укомплектованная, вооруженная. Некоторые ее части имеют боевой опыт в войне с Финляндией".

3 августа 1941 года 88-я стрелковая дивизия получила приказ любой ценой остановить наступление врага на Лоухи.

12 августа 1941 года я шел между мамой и папой, который был в полевой форме, в ремнях и нес на руках моего маленького брата. Мы шли по нашей улице Беломорской до Соломбалки, и здесь, возле несуществующего теперь большого старинного дома с балконом, папа расцеловал нас в последний раз.

12-13 августа дивизия, а это 18 эшелонов, грузилась в вагоны. 13-14 августа вступила в бой. Прямо с колес пошел в него отдельный разведбат и остановил продвижение врага. 13 августа развернулись батальоны 426-го стрелкового полка. 14 августа прибыл штаб дивизии.

Начальник штаба Степан Павлович Перков записал: "15 августа. В 13.30 налет авиации. Сильная бомбежка. Убит командир дивизии генерал-майор Зеленцов".

Так начались жестокие бои 88-й стрелковой дивизии против группировки противника, состоявшей из бригады и двух полков финнов и двух полков немцев, имевших превосходство в вооружении.

Ландшафт от Лоухи в сторону Кестеньги широким, гигантским зеленым ковром раскатан до горизонта и убегает в даль с понижением в сторону Кестеньги, скрывая скалистые гряды, речки и ручьи, болота, многочисленные озера, изрезанные глубоко впадающими заливами, с узкими межозерными перешейками. Здесь все условия для засад, обходов, окружений, внезапных нападений с тыла. Все направлено на то, чтобы овладеть единственной дорогой, на которой сражаются лоб в лоб.

На левом фланге - огромное, как море, Топ-озеро и озеро Кереть, на правом - реки Черная и Елеть, но бои идут повсюду, часто в своем или во вражеском тылу. Изнурительные атаки с огромными потерями, кровавые схватки среди скал и болот, атаки на укрепленные позиции - все это ради того, чтобы овладеть дорогой на Лоухи.

Защитив подступы к Лоухи, отбросив немцев далеко назад, части 88-й стрелковой дивизии уничтожили крупную группировку противника в районе озера Еловое. Так закончилась первая попытка немецко-финских войск перерезать Кировскую железную дорогу.

В 88-й дивизии были люди разных возрастов и национальностей, но в основном - архангельские ребята призыва 1939 года. Тогда молодежь была в целом ниже ростом, но, пожалуй, покрепче, умела многое делать руками в крестьянстве, в ремеслах, в технике, а это в армии большой плюс.

В августовско-сентябрьских боях личный состав 426-го, 611-го, 758-го стрелкового полков и 401-й артиллерийский полк показали исключительные примеры мужества, отваги и героизма. Потерпев неудачу в тех боях, немецко-финское командование решило во что бы то ни стало добиться своей цели, занять Лоухи, и взялось сосредоточивать новые войска на этом направлении.

...Когда папа уходил на фронт, обещал маме писать еженедельно, письма с фронта приходили регулярно. Насколько мама боялась и переживала за отца "в финскую", настолько она была спокойна позднее. Отсутствие очередного письма ее не обеспокоило - война все-таки. И вдруг, это было в середине ноября, из военкомата мы получаем "похоронку"... До сих пор помню слова: "Ваш муж... умер в госпитале от ран и похоронен 31 октября на 46-м км шоссе Лоухи - Кестеньга".

Мама поседела и вскоре, видимо, в расстроенных чувствах, потеряла все декабрьские продуктовые карточки...

Постепенно я узнал по рассказам и документам о том, что папа, отправляясь на фронт старшим лейтенантом, погиб в звании капитана, являясь начальником разведки дивизии. Из обстоятельств его гибели знаю только то, что он был с группой разведчиков в глубоком тылу противника и оттуда их вывозили самолетом. Папа, раненный в обе ноги, полетел последним рейсом. Полевой госпиталь, гангрена...

В одном из архивных документов написано просто: "Убит 29 октября 1941 г.". В феврале 1942 г. капитан П. А. Прокопьев награжден орденом Боевого Красного Знамени посмертно.

К концу октября 1941 года дивизия имела перед собой три пехотных полка дивизии СС "Норд", три пехотных полка финнов и отдельный пулеметный батальон немцев. Прибывший в дивизию "Норд" шеф войск СС Гиммлер передал категорический приказ Гитлера: взять Лоухи к 7 ноября! В ночь с 31 октября на 1 ноября 1941 года, перемешав с землей бомбами передний край и тылы 88-й дивизии, после трехчасовой артподготовки немецкие и финские части повели наступление, ударив в стык 426-го и 611-го полков, но все атаки были отбиты.

К 5 ноября противнику превосходящими силами и ценой больших потерь удалось окружить 426-й стрелковый полк, перерезав пути подвоза боеприпасов и продовольствия. Полк сражался бесстрашно, упорно, нанес противнику значительный урон и 9 ноября вышел из окружения, потеряв почти всю матчасть; полностью погиб второй батальон старшего лейтенанта А. А. Строкина.

В ноябрьских боях 1941 года совершил подвиг Михаил Родионов, ставший Героем Советского Союза.

На пулеметный расчет младшего сержанта Родионова шла густая цепь гитлеровцев, которые стремились прорваться к железной дороге. Завязался неравный бой. Четко работал "максим", управляемый умелыми руками Родионова. Вскоре Михаил остался у пулемета один. Враг истекал кровью, но лез вперед. Родионов расстреливал его в упор. Гитлеровцы двинули против отважного солдата танки. За танками побежала пехота. И тогда не дрогнул Родионов. Меняя огневые позиции, перетаскивая "максим" с одного места на другое, он сумел отсечь пехоту от танков и скосить своим огнем.

Девять атак отбил мужественный пулеметчик. Вышли все патроны. Фашисты окружали героя. "Сдавайся!" - кричали они. Михаил противотанковой гранатой взорвал себя, пулемет и набежавших немцев.

О напряженности положения говорит то, что даже штаб дивизии бился в окружении. Бои шли по всей глубине обороны. При бомбежке погиб комиссар дивизии А. М. Мартынов.

12 ноября начальник штаба С. П. Перков записал: "Сегодня жуткий день... Нужно сказать, что части дерутся героически. Я еще не видел такой стойкости, такого героизма...

16 ноября 1941 г. Бои несколько затихли, противник поставленную задачу не выполнил, весь наступательный порыв у него иссяк... Пленные показывают, что настолько велики потери, что вообразить нельзя. В ротах из 180 человек осталось максимум 50, а в большинстве - только 30".

По силам противник превосходил 88-ю стрелковую дивизию в 2,5 раза. Но она удержала занимаемый рубеж, причем в личном составе противник потерял втрое больше, т.е. до 10 тысяч человек.

За три с половиной месяца боев, к концу ноября 1941 года, в 88-й дивизии от 17 тысяч осталось в строю не более 3 тысяч человек. Обескровленную дивизию заменили другими частями и вывели на переформирование. Ее подвиг, беспримерная стойкость, отвага и умение воевать в самых сложных и критических обстоятельствах на одном из опаснейших в начале войны направлений были по достоинству оценены Главным командованием. Приказом Наркома обороны СССР от 17 марта 1942 г. дивизия преобразована в 23-ю гвардейскую.

Гвардейцы поклялись, что слава, добытая в упорных боях, будет умножена!

В апрельско-майских боях 1942 года дивизия положила конец посягательствам немецко-финских войск на Кировскую железную дорогу.

В конце октября 1942 года 23-я гвардейская дивизия переброшена на Северо- Западный фронт, где в составе 1-й ударной армии приняла участие в ликвидации "Демянского котла", чем была снята угроза обхода Москвы с севера.

В феврале-марте 1944 года дивизия вышла на оперативный простор, совершая 30-40- километровые марши, с ходу сбивая арьергарды противника, очищая родную землю от оккупантов. Вместе с другими соединениями 23-я гвардейская 24 февраля овладела мощным оборонительным пунктом, важным железнодорожным узлом - городом Дно. Дивизия получила почетное наименование "Дновская".

Это только часть славных дел 23-й гвардейской. 22 апреля 1945 года она в составе 12-го гвардейского стрелкового корпуса 1-го Белорусского фронта начала бои в Берлине. Ожесточение в схватках за каждый квартал и дом было предельным. 25 апреля части дивизии двинулись по Мюллерштрассе. Противник предпринимал яростные контратаки, но без успеха. Дивизия одной из первых в армии вышла к реке Шпрее. Ломая отчаянное сопротивление гитлеровцев, части дивизии упорно продвигались к Штеттинскому вокзалу, 2 мая он был взят, и комсомолец Шалунский водрузил на нем знамя Победы.

23-й гвардейской дивизии было присвоено наименование "Берлинская". Полное название стало - 23-я гвардейская Краснознаменная Дновско-Берлинская стрелковая дивизия.

15 воинов дивизии получили звание Героя Советского Союза, орденами и медалями награждены 15904 человека, медалью "За отвагу" - 6328 человек.

Знамена дивизии и полков хранятся в Музее Вооруженных сил России.