Правда Северо-Запада
15 ноября 2006 (45)
Соломон Гринвич

Северодвинская ГИБДД лечится с головы

Материалы прокурорской проверки навели шорох: руководству досталось по шапке

Северодвинская общественность взволнована - появились новые факты, связанные с громкой историей об "авторитетном" бизнесмене Третьяке и местной ГИБДД. Ещё летом (см. "ПС-З" N 27 от 12 июля 2006 г.) статья "Права ценою в 50 тысяч") мы писали о том, как бизнесмен, совершив правонарушение, чудесным образом получил свои права обратно. Так вот, изложенные в публикации сведения, в основном, нашли подтверждение.

Третьяк всё-таки "отблагодарил"?

Возможно, история так и осталась бы замухоморенной, если бы не областная прокуратура. Именно там нашу газету прочитали, удивились и поручили прокуратуре Северодвинска провести проверку. На днях нам удалось посмотреть отчёт о результатах этой проверки.

Допрошен был чуть ли не весь состав городской ГИБДД. Проверяли всех - от рядовых сотрудников до начальника. Сразу несколько человек на допросах подтвердили, что предприниматель Третьяк в одном из ресторанов рассказывал, что, мол, после аварии, в которую он попал, руководство ГИБДД вернуло ему права, за что он их "отблагодарил". Как отблагодарил - не уточняется. Но нам кажется, что это вполне укладывается в версию о 50 тысячах рублей, которую мы озвучили ещё летом. Ну или, по крайней мере, не опровергает ее.

Филькина грамота

Странный прокурор писал отчёт о проверке. Такое ощущение, что над бумагой трудились сразу несколько человек. С одной стороны, прокуратура признала, что некоторым допрошенным Третьяк говорил о правах и о "благодарности". С другой стороны, в итоге прокуратура пришла к выводу, что, мол, единственным свидетельством является статья в нашей газете. Они что, в трёх листах заблудились, что ли? Или резолютивная часть отчёта была написана заранее? Или факты просто "подгонялись"?

Почему, например, не были учтены показания одного из сотрудников милиции, который рассказал вот такую странную историю. Мол, встречается он с начальником ГИБДД Манойловым, а тот его спрашивает, как бы невзначай одновременно читая материалы дела по Третьяку: а нельзя ли провести конкретную аварию по бумагам как учебную, тренировочную? Мол, спецсредства проверяли: Интересное замечание. А прокуратура просто проконстатировала, да и всё тут.

Потом эта странная история с фотоаппаратами. Исходя из материалов проверки, можно предположить, что Третьяк мог откупиться от милиции четырьмя фотоаппаратами. Проверили инвентарь ГИБДД - есть только один, да и тот (по бумагам) приобретён раньше ДТП. Следовательно, никакого подкупа не было - сочла прокуратура. Не наивные ли? Кто будет дармовую технику держать на работе?

Крылов испугался позора?

Забеспокоилась северодвинская милиция и по поводу письма жителей города, которое было опубликовано в нашей газете. Подписи под письмом изучались чуть ли не под лупой. Некоторые расшифровали, другие не удалось. Кого выявили, сразу допросили: действительно ли подписывал, откуда взял факты. Ежовщину это всё напоминает: написал письмо - ходи сюда, на допрос.

Итоги проверки пошли в областную прокуратуру. Она цацкаться не стала: распорядилась предупредить начальника ГИБДД Манойлова о неполном служебном соответствии, а его заместителю Крылову влепить строгий выговор. Правда, поводом для этого послужили факты пропажи документов по тем или иным фигурантам. Одним из них, кстати, стал сын Крылова. Об этой истории мы тоже писали. Мы ещё тогда возмутились: почему Игорь, работавший к тому времени в милиции, по протоколу проходит как безработный? Уж не для того ли, чтобы не проходить медицинское освидетельствование в особом, более строгом порядке? Оказалось, что он просто не хотел скомпрометировать себя перед милицейским руководством, потому что работать только начинал. А как же честность и справедливость? Разве это не главные черты работника правоохранительных органов?

Говорят, порядки в Северодвинском ГИБДД после вмешательства нашей газеты стали ещё круче. Что ж, если это отразится на безопасности дорожного движения, то хорошо. Значит, мы сделали своё дело. Как раз то, о чём нас просили северодвинцы, подписывая своё открытое письмо.