|
Правда Северо-Запада
8 февраля 2006 (5)
Николай ЩЕДРОВ
Без следов верЁвки
3 февраля Новодвинск хоронил своего земляка, солдата-срочника. Обстоятельства
гибели 19-летнего Ромы Пономарёва остались невыясненными. В "классическую"
версию военных - суицид - родители не верят.
Рома был единственным сыном и внуком - и на свежей могиле тесно венкам. Клавдия
Вешнякова, член комитета солдатских матерей, рассказывает, что лицо паренька в
гробу было удивительно чистым, даже красивым: "Только на подбородке два синяка.
И губки все обсохли, как при высокой температуре бывает. А больше ни на лице, ни
на шее никаких следов".
Рому Пономарёва вынули из петли в бане-новостройке. В Сосновом бору под Питером,
где он служил после окончания сержантской школы, не было элементарного. Даже
помыться - и то негде: злополучную баню только-только начали строить. Но дурную
славу Сосновому принесли не одни вши, от которых солдатики избавлялись, кто как
мог.
"Новобранцев там крепко гоняют, - вздыхает Клавдия Вешнякова. - И вообще,
обстановка, говорят, криминальная. Два года назад один новодвинский призывник не
выдержал - сбежал".
А Рома, по рассказам, держался мужественно. Вместе со званием младшего сержанта
19-летний мальчик получил личный состав - зелёных новобранцев, немногим моложе
его самого. Один раз он обронил в разговоре с родителями: мол, мы уже привычные,
а этих защищать надо. "Может, СЛИШКОМ защищал", - предполагают в комитете
солдатских матерей.
Где-то с сентября парень начал болеть. Все симптомы указывали на пневмонию. Но
Рому держали в госпитале считанные дни - сбивали температуру и всё, никакого
курсового лечения. Болезнь возвращалась. 16-го января, разговаривая по телефону
с матерью, Рома пожаловался, что плохо себя чувствует. Как выяснится позже,
накануне смерти он трижды обращался в санчасть.
22-го января, в час ночи, в квартире Пономарёвых раздался телефонный звонок.
"Приносим вам свои соболезнования, - прозвучал из трубки будничный голос, - ваш
сын погиб". Светлана Пономарёва кинулась к мужу - тот ещё не спал, сидел на
кухне: "Там: там кто-то шутит!". Голос повторил свои соболезнования.
А дальше началось странное. Сначала командование части свалило вину за "суицид":
на родителей. Якобы из Новодвинска пришло письмо от матери о том, что Роминого
друга зарезали. В семье не поверили своим ушам: ничего подобного не случалось,
и, естественно, писать об этом ни отец, ни мать не могли. Тогда крайней
оказалась подруга Романа: нашли её письмо, в котором девушка рассказывает, как
ходила в кафе на день рождения подружки. В комитете солдатских матерей
недоумевают: парень полез в петлю из-за того, что его девушка сходила на
вечеринку? Рому в Новодвинске помнят мальчиком общительным, оптимистом по жизни,
большим умницей: перед армией он успел окончить технический лицей, досрочно сдав
экзамены. Потому и не даёт покоя родным чистая, без следов веревки, Ромина шея.
Год назад Новодвинск тоже потряс "суицид" - в декабре якобы застрелился Сергей
Русаков, как и Рома, солдат весеннего призыва. Тогда версия о самоубийстве
выглядела очень даже доказанной, и только мать заметила одну нелепость. Всё было
правдоподобно, будь её сын праворуким. А Серёжа - левша! Светлана Русакова
настаивала на повторной экспертизе. "Только если вы не согласны с результатами
первой", - ответили ей. "Как я могу быть с ними не согласна, если мне их не
предоставили?" - плакала женщина.
Светлана Пономарёва, естественно, тоже задумывалась о том, чтобы провести
независимую экспертизу. Но где, кто и на каких условиях будет это делать - никто
в Новодвинске объяснить ей не мог. Ждать, не хоронить ребёнка? И без того Рому
привезли спустя десять дней после смерти. На похоронах новодвинский военком
Игорь Сутягин пообещал, что результаты официальной экспертизы родители получат в
течение месяца. Когда соглашаться или не соглашаться с ними будет уже слишком
поздно.
| |